Ричард Деминг - Парк детских увеселений

Ричард Диминг

ПАРК ДЕТСКИХ УВЕСЕЛЕНИЙ

Маленькая тщедушная девочка выглядела лет на двенадцать, хотя ей вот-вот должно было сравняться пятнадцать. Но ее спутник тянул на все сорок пять, и в облике его было нечто вороватое, отталкивающее, хотя наружность он имел вполне приличную. Его тонкая бледная рука по-хозяйски сжимала запястье девочки, и это казалось немного неестественным. Девочка вяло плелась за мужчиной и с отсутствующим видом мусолила подаренную им шоколадку. Посмотрев на своего предводителя, она заметила на его лице выражение странного нетерпения, но это нимало не озадачило и не испугало ее.

По лесопарку Сент-Луиса тут и там разбросаны ларьки с прохладительными напитками, но до сих пор девочка шествовала мимо них совершенно безучастно. Теперь же, когда они уже почти миновали последний киоск и направились было к аллее для верховой езды, она вдруг уперлась, причем вовсе не потому, что не хотела идти с мужчиной дальше. По-видимому, ее просто привлекла россыпь всевозможных лакомств в витрине ларька. Мужчина же все норовил утащить юную спутницу прочь оттуда, но в конце концов остановился и с трудом выдавил вымученную полуулыбку, когда девочка вдруг сказала на диво зычным голосом, который наверняка услышали все покупатели:

- Мистер, я пить хочу. Можно мне глоточек содовой?

У ларька собралось человек двадцать, если не больше: супружеские пары всех возрастов, стайки хихикающих девушек, ватаги юношей, которые оценивающе посматривали не хохотушек; несколько покупателей, похоже, пришли сюда по одиночке. Заслышав голос девочки, человек пять обернулись и принялись разглядывать ее и ее спутника.

Один из них - крепко сбитый солдат-десантник лет девятнадцати, чистенький и опрятный, в лихо заломленном на стриженый затылок берете, перевел взгляд с девочки на мужчину и насупился. Мужчина с застывшей улыбкой повернулся к спутнице и сказал так тихо, что его услышала она одна:

- Потом. Потерпи немножко, и я куплю тебе сколько угодно этой содовой, а сейчас идем.

- Но я пить хочу, мистер, - пробубнила девочка.

Уже несколько человек хмуро разглядывали мужчину, у киоска воцарилась мертвая тишина, на лице десантника появилось смешанное выражение злобы и нерешительности.

Мужчина смотрел только на девочку.

- Жди здесь, - раздраженно бросил он, выпустил ее руку, подошел к ларьку, положил на прилавок десятицентовик и попросил бутылку содовой.

- Какой? - тоном страдальца спросил затырканный продавец, не заметив ни девочку, ни мужчину, ни внезапного безмолвия в очереди.

- Любой, - ответил мужчина.

Передернув плечами, продавец откупорил бутылку апельсиновой шипучки, поставил ее на прилавок и взял монету. Мужчина поспешно подхватил бутылку и отнес девочке.

- Ну, теперь пошли, - сказал он и шагнул к аллее.

- Соломинку забыли! - громогласно возвестило дитя.

Мужчина уставился на девочку с таким видом, словно с удовольствием оттаскал бы ее за уши, но потом опять вымученно усмехнулся. Избегая растерянно-враждебных взглядов, он вернулся к прилавку, вытащил из стеклянного стакана соломинку и вручил ее девочке.

- Спасибо, мистер, - громко сказала та, сунула соломинку в бутылку и снова доверчиво подала мужчине руку. Он судорожно схватил ее и так торопливо зашагал к аллее, что девочке пришлось едва ли не бежать за ним на своих тоненьких ножках. Покупатели все как один смотрели вслед странной парочке. Угрюмо-растерянная мина на лице юного десантника вдруг сменилась выражением решимости. Он отошел от прилавка и проговорил, ни к кому не обращаясь:

- Девчонка видит этого парня впервые в жизни. Если хотите, можете стоять тут и шевелить мозгами хоть целый день, а я разберусь, в чем дело.

С этими словами он бросился догонять мужчину и девочку. Почти тотчас за ним последовали еще трое парней, потом - одинокий мужчина, а вскоре и остальные покупатели потянулись вслед за десантником.

Мужчина бросил встревоженный взгляд через плечо, увидел, что его нагоняют два десятка человек, и резко остановился, охваченный ужасом. Он попытался высвободить пальцы из ладони девочки, но та от удивления еще крепче ухватилась за руку спутника, и теперь ему пришлось бы тащить ее за собой, вздумай он спасаться бегством. Мужчина в страхе ударил девочку по запястью и, наконец, освободился, но десантник уже настиг их.

Мужчина попятился, прижался спиной к дереву и, подняв руки, попытался изобразить нечто вроде примирительной улыбки, но вместо нее получилась испуганная гримаса.

Десантник загнал свою жертву в угол и теперь не знал, как ему быть. Он молча стоял перед оробевшим мужчиной, сжав кулаки и злобно сверкая глазами. Спутник девочки по-прежнему силился выдавить примирительную улыбку. Но тут подоспели покупатели и выстроились вокруг них полукругом.

Какая-то пожилая женщина с золотыми коронками, сопровождаемая кротким с виду мужчиной в летах, решила отобрать инициативу у десантника и резко спросила девочку:

- Ты знаешь этого человека, милая?

Девочка с любопытством смотрела на внезапно собравшуюся толпу; казалось, происходящее нимало не тревожит ее. Услышав вопрос, она взглянула на яркозубую даму и вежливо ответила:

- Нет, мадам, но это добрый дядя, он купил мне шоколадку. Женщина зыркнула на "доброго дядю", и ноздри ее раздулись. Потом она опять посмотрела на девочку и изобразила на лице улыбку, призванную завоевать доверие ребенка.

- Значит, ты только сегодня познакомилась с ним, дорогая?

- Да, мадам, в павильоне возде туалета.

Женщина снова повернулась к спутнику девочки, на лице ее появилось выражение едва ли не первобытной ярости.

- Стало быть, вы отирались возле женского туалета? Поджидали невинное дитя, которое еще не знает, что нельзя вступать в беседу с незнакомцами, так? Куда вы хотели ее отвести? В кусты?

- Послушайте, - проблеял мужчина, - я ничего не сделал. Почему вы на меня взъелись?

- Куда вы ее ведете? - не сулящим ничего хорошего тоном повторила женщина. - В той аллее ничего нет, одни укромные уголки.

- Мы просто прогуливаемся, - с подвыванием ответил мужчина. - Закон не запрещает угощать детей шоколадом, а я люблю детей.

- Охотно верю, - фыркнула золотозубая дама.

Мужчина лихорадочно оглядел враждебные лица. Надеяться было почти не на что. Он дважды сглотнул слюну, прежде чем сумел выговорить, едва не сорвавшись на истерический визг:

- Вы не вправе допрашивать меня. Я ничего плохого не сделал.

Но голос, лицо и повадка выдавали его с головой. Толпа рассвирепела пуще прежнего. Стоявший перед мужчиной десантник ни на миг не разжимал кулаки. Наконец он дал волю своему гневу.