Колин Декстер - Путь сквозь лес

– Есть ли какие-нибудь соображения насчет когда? – спросил Морс.

Доктор Хобсон улыбнулась:

– Это первый вопрос, который вы всегда задавали Максу.

– Он говорил вам об этом?

– Да.

– Да, но он никогда не давал мне ответа, то есть никогда не говорил точного времени.

– Должна ли я сказать вам?

– Пожалуйста, скажите! – Морс улыбнулся ей и на одно или два мгновения подумал, как она привлекательна.

– Десять, двенадцать часов. Не более двенадцати. Не думаю, что безоговорочно остановлюсь на десяти.

Морс, обычно мало обращавший внимание на время дня, посмотрел на часы: 20.25. Значит, убийство произошло около десяти часов утра? Десять тридцать? Да... приблизительно это время и должно быть, если Морс мыслит правильно. Предположим, что он не прав! Он внутренне был так чертовски уверен, что дело мягко и трезво движется к завершению: ни убийств, ни смертей не будет. У-ух! Кажется, именно так он сказал Льюису? "Только подожди! – вот что он сказал. – Дело само сладится, если только мы готовы ждать". Как же так случилось, ведь дня еще не прошло, как он спокойно отправился в Уэльс, не имея никаких предчувствий относительно надвигающейся трагедии.

И ошибся.

Будут в жизни и большие трагедии, конечно, по сравнению с убийством жадного и несимпатичного Далея. Никто особо не будет тосковать по нему... кроме, разумеется, миссис Далей, Маргарет Далей, которую по неизвестной причине Морс недавно видел во сне. Но и она перестанет переживать по мере того, как время постепенно изгонит из ее сердца остатки нежности. После приличных похорон. После нескольких месяцев. После нескольких лет.

Вместе с тем есть вероятность, что Морс и в этом ошибается.

Льюис незаметно оказался рядом с ним, нагнулся и поднял шляпу цвета хаки, в которой Далей неизменно щеголял и морозным зимним утром, и знойным летним днем. Она, казалось, приросла к его голове.

– Кажется, здесь не так уж часто стреляют, сэр, в отличие от Витхэма, – во всяком случае, не в это время года. Кое-кто из местных имеет права на охотничьи ружья – голубей пострелять или кроликов, а позднее фазанов, но не многие. Вот почему мистер Вильямс, местный сторож, – Льюис кивнул в сторону проходной, – думает, что, возможно, слыхал хлопок в какое-то время сегодня утром. Точнее он ничего сказать не может.

– Потрясающий свидетель, – буркнул Морс.

– Он говорит, что пропустил довольного много народу через ворота – по понедельникам всегда так. Он думает, что помнит, как Далей проезжал через проходную в какое-то время утром, но здесь бывает много машин, принадлежащих усадьбе.

– Он много думает, твой сторож, ты согласен?

– И один или двое бегающих трусцой, как он сказал.

– Буквально один или двое?

– Не знаю.

– Обещай мне, Льюис, что никогда не будешь бегать трусцой!

– Мы можем увезти его? – спросила доктор Хобсон.

– Что касается меня, то да, – ответил Морс.

– Что-нибудь еще, инспектор?

– Да. Мне хотелось бы пригласить вас куда-нибудь и пропустить пару тихих стаканчиков зместе – несколько громких стаканчиков, если вы предпочтете. Но, к сожалению, мы должны отправиться в дом Далея и осмотреть его. Должны ведь, Льюис? – Глаза за стеклами очков подмигнули с юмором и явным интересом.

– Может, в другой раз? – Она ушла.

"В другой раз, пожалуйста, доктор Хобсон!" – сказал главный инспектор Морс, но уже самому себе.

В доме, в котором Далей прожили последние семнадцать лет, никого не было. Маргарет Далей, как сказали соседи, отсутствовала с прошлого четверга, уехав к сестре в Биконсфилд, в то время как мальчика, Филипа, дома почти не видели с тех пор, как его доставила сюда полиция. Однако дверь взламывать не потребовалось, поскольку ближайший сосед имел ключи от парадной двери. Предварительный обыск дома убитого начался в 21.15.

Два вещественных доказательства были найдены сразу: и то и другое лежало на белой пластиковой поверхности кухонного стола. Первое: письмо из Оксфордского муниципального суда от 31 июля, полученное, скорее всего, в субботу 1 августа. Мистер Дж. Далей уведомлялся об обвинениях, выдвинутых против его сына Филипа, в различных правонарушениях, за которые, согласно новому закону об угонах транспортных средств при отягчающих обстоятельствах, ответственность несет и он, его отец. В письме подробно освещались возможности по обеспечению юридической помощи и была высказана просьба к Далею-старшему присутствовать на заседании Оксфордского коронного суда в следующий четверг, когда состоится слушание дела его сына. Вторым вещественным доказательством была записка в полстраницы к Филипу Далею от его отца, содержащая простое сообщение, что он "уходит, чтобы разобраться".

На микроволновой печи лежал экземпляр "Оксфорд мейл" от 31 июля, пятница, первую страницу которого быстро просмотрел занятый своими мыслями Морс.

УЧАСТНИКИ «УВЕСЕЛИТЕЛЬНЫХ» УГОНОВ ПОЛУЧАЮТ НОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Вчера водитель и пассажир краденого автомобиля, который врезался в газетный киоск в Бродмур-Ли, были приговорены каждый к шести месяцам и штрафу в 1500 фунтов стерлингов Оксфордским коронным судом. Приговорены: отец троих детей Пауль Куртис, 25 лет, и Джон Теренс Боуден, 19 лет. Судья Джоффрей Стефенс предупредил: "Тот, кто безответственно, опасно и преступно лихачит на дорогах Оксфордского района, должен быть готов к тому, что будет приговорен к тюремному заключению, и нельзя сказать, чтобы небольшому. Будут назначаться также очень крупные штрафы, и мы будем делать все, что в наших силах, для того, чтобы покончить со всплеском преступного вандализма".

(Продолжение на стр. 3)

Но Морс читать продолжение на стал и бесцельно бродил по комнатам первого этажа. В гостиной Льюис показал на ряд черных видеокассет:

– Осмелюсь предположить, что нам известно содержание некоторых из них, сэр.

Морс кивнул:

– Да. Я бы прихватил одну или две на ночь, если бы имел видео, – но энтузиазма в его голосе не чувствовалось.

– Наверх, сэр? Комната сына...

– Нет. Я думаю, что для одного вечера мы сделали достаточно. А для комнаты сына я предпочел бы иметь ордер. Я думаю, миссис Далей оценит этот жест.

– Но нам по закону не требуется...

– Ну хватит, Льюис! Мы оставим пару констеблей здесь на ночь. Морс пришел к одному из своих импульсивных решений, и Льюис не стал более настаивать.

Когда они вышли из дома, оба детектива снова заметили – снова потому, что обратили на это внимание, входя в дом, – ружье семимиллиметрового калибра, которое раньше стояло на подставке у входа, исчезло.