Лариса Соболева - Бизнес-план неземной любви

– Погоди, рано, – остановил ее Тимофей, которому не терпелось высказать свои умозаключения. – Мобилу подкинули в мусорку, понятно для чего. Ева и Эдгар были лишены информации, ведь Даниил Олегович дома ни с кем не обсуждал сложившуюся ситуацию, ее это настораживало. Она якобы крадет пистолет у бандитов, Леля помогла его спрятать под пол. Думаю, пистолет предназначался для Семена и Валька, их намеревались убить перед отъездом за границу, поэтому Эдгар не слишком старался его найти. А визы сделаны только на Эдгара и Еву, тогда как Семен утверждал: уехать они должны были вчетвером. Но Ева распорядилась оружием по-своему. Как только поняла, что Даниил Олегович отправил деньги, то застрелила любовника. И кем Ева стала в наших глазах? Героиней! Освободила себя и Лелю, которая, естественно, дала показания в пользу Евы.

– Ловко ты разыгрывала депрессию, даже меня провела, – сказала Кристина. – Тебе, милая, место на подмостках сцены. Видимо, ты и готовилась пойти в артистки: училась игре на гитаре, пела, легко обманывала людей, покоряя их искренностью и непосредственностью. И последнее. Когда Леля рассказала о твоих подвигах в подвале, я задумалась: так мужественно вести себя, иметь храбрость выстрелить в преступников, но после всего, когда находилась вне опасности, впала в депрессию как слабый человек? Мысль мелькнула и ушла. Позже я снова вспомнила показания Лели. Во-первых, Ева неплохо управилась с оружием, когда снимала его с предохранителя. Девочке она объяснила: в кино видела…

– Кино и ствол в руке – две большие разницы, – заметил Зураб.

– Вот именно, – подхватила Кристина. – Во-вторых, ты утверждала, будто не помнила, как выстрелила в главаря второй раз, а Леля рассказала, восхищаясь тобой, как ты хладнокровно обыскала Эдгара и взяла у него мобилу. Несостыковка. Человек, не запомнивший второго своего выстрела, по идее находился в шоке. Куда там ему обыскивать труп! У него одна задача на биологическом уровне: спастись, бежать. Но трубка тебе позарез нужна была, чтоб стереть свои данные. И ты отдала мне трубку Эдгара чистой. Но мы запросили распечатку звонков. За два месяца до похищения он постоянно звонил тебе, а ты ему. Кажется, у нас все.

– Не все, – сказал Тимофей. – Вы, Даниил Олегович, собирались сегодня отвезти жену в профилакторий? Мы действительно нагрянули вовремя, потому что, если б не успели, Еву больше не увидели бы. Она уехала б за границу, туда, где ее денежки. Так что паспорта у нее, она их захватила в тот же день, когда похитила саму себя.

Даниил Олегович был раздавлен, убит, не смел поднять головы, чтоб посмотреть в глаза детям, бывшей жене, Мокрицкой с Зурабом и Тимофеем. Стыдно, развели Даниила Олеговича, как последнего дурака. А ведь его предостерегали: погулял с девочкой и угомонись, не стоит жениться на ней, рвать с семьей. То ли люди видели больше, то ли им подсказывала логика, что союз хорошенькой куколки с папашей, не отличающимся выдающимися способностями, а заурядным во всех отношениях, не может быть прочным и честным. Но он не слышал голоса разума, его заклинило. Да и как бы он распознал хитрость, коварство и подлость в Еве? Она казалась подарком судьбы, искренней и чистой, он любил ее…

Тем временем Зураб достал наручники:

– Извини, Ева, браслетики не золотые, привыкай к таким.

Эх, как она подхватилась и ринулась за дверь – как метеор!

– Тима, Зураб!.. – Кристина осеклась, так как они сообразили без нее, рванули за ней.

– Догонят? – забеспокоился Роман.

– Будьте спокойны, догонят, – ответила Кристина. – Извините, Даниил Олегович, вам, конечно, сейчас тяжело… А нам пора.

Он достал из кейса обгоревшую записную книжку, протянул ей:

– Это Ева забрала у Эдгара, потом хотела сжечь. Я листал… ничего там нет такого, что следовало бы сжечь.

Кристина быстро пролистнула страницы, вдруг показала раскрытую книжку:

– Лист вырван. Думаю, Ева уничтожила компромат на себя. Спасибо, Даниил Олегович, хотя это уже неважно, но к делу приобщим.

– Кристина! – заглянул в гостиную Тимофей. – Поехали?

– Поймали беглянку? – осведомилась Виктория Яковлевна.

– А как же! – хмыкнул Тимофей.

– До свидания, – попрощалась со всеми Кристина.

Через раскрытое окно некоторое время слышались шаги, голоса, хлопки дверей авто, рев моторов и… тишина. Тишина наступила адская, потому что мучительная для Даниила Олеговича, словно его душу пытали раскаленным железом, распинали и топили. Хотя еще не было произнесено ни слова упрека или триумфа, мол, так тебе и надо, – внутренне он готовился к отпору. Они же не удержатся и упрекнут, будут злорадствовать, осмеют его. От этих мыслей, больно бьющих в грудь, Даниил Олегович заводился и злился. Злился на семейство, которое оказалось правым; злился на друзей-приятелей, которых он бросил, не желая слушать нравоучения; злился на подлую дрянь Еву, на лицемерку и негодяйку, обманувшую его и всех, предавшую непритворные чувства, убийцу! Интересно, что она задумала с мужем сделать? Тоже убить?

Ему поплохело от слова «убить» применительно к самому себе, Даниил Олегович поднял голову и… увидел гордую, неприступную, с каменным лицом жену. То есть бывшую жену, собственно, у него теперь две бывших. И так его задел скорбный взгляд Виктоши, что Даниил Олегович бросил презрительно и гневно:

– Ну, давай, давай, празднуй на моем бесчестье, как хотела.

Без слов она поднялась и направилась к выходу, за ней кинулась Лелька, встал с места и Роман.

– Скажите, пожалуйста! – ерничал Даниил Олегович, наблюдая, как они гуськом потянулись к выходу. – Уходят! И что, рта не раскроете, не выплюнете накопившийся яд прямо мне в рожу? Что, правда?

Они вышли, а Даниила Олеговича потянуло покуражиться, показать им, что для него случай с Евой всего-то маленькая неприятность, которую пережить запросто. Он и помчался за ними, вопя на всю улицу:

– А я был счастлив! Понятно? Думаете, вы самые умные, а я дурак, да? Попался, да? А может, я намеренно обманывался, потому что хотел бешеной страсти! Меня все устраивало, обман тоже.

Мама с сыном и дочерью застряли у ворот, обернулись и смотрели на папу, который ходил по двору, насупившись и рыча, как три вепря. На последнюю фразу Даниилу Олеговичу не хватило сил, он произнес ее, задыхаясь от нехватки воздуха:

– Если б не эта крокодилица, никто ни о чем не догадался бы. У нее в голове не человеческие мозги, а вычислительный центр…

– И тогда посадили б меня, – перебил отца Роман. – Тебя устроил бы такой вариант?

– Его устроил бы, – сказала Виктория Яковлевна. – Он бы бегал по городу, рассказывая, какой у него вырос негодяй сын, а сам Даниил Олегович святоша. Знаешь, Нил, ты заслуживаешь Евы, мне тебя не жаль.