Елена Силкина - Песня о неземной любви

В гостях у тёти Люси, как всегда, было замечательно. Старшие разговаривали на кухне или в большой комнате и не заглядывали в маленькую. Ира и Люся-младшая слушали музыку и спорили о ней, поедая конфеты, причём Ира из смеси в большой плетёной вазе выуживала только шоколадные «трюфели» и «театральные» леденцы, поскольку у неё был очень придирчивый вкус.

Затем Люся похвасталась заграничной косметикой. Восхищённая Ира осторожно, боясь уронить, открыла большую плоскую коробку из тёмно-красной полупрозрачной пластмассы с золотистыми штрихами. Коробка была сделана в форме сердца. К крышке коробки с внутренней стороны крепилось зеркало, а в многочисленных гнёздышках основания покоились губная помада, лак для ногтей, контурные карандаши, пудра, румяна, тени для век всех цветов и оттенков радуги, даже серебряная и золотая, и разные кисточки и щёточки.

Пока Ира любовалась косметическим набором, Люся достала из шкафа для примерки что-то пушисто-мохеровое, с люрексом и бисером, что-то блестяще-шелковистое, что-то кружевное и полупрозрачное. Ира бережно закрыла футляр с косметикой, аккуратно отложила его в сторону и начала было переодеваться, но вдруг замерла, глядя в зеркало. Словно видела себя впервые. Словно кто-то телепатически подключился к ней и смотрел на неё её глазами, изучая облик с жадным вниманием.

— Скоро? — спросила Люся из-за ширмы, которой служила открытая дверца шкафа. — Мне не терпится посмотреть на тебя во всём этом.

Ира поспешила одеться. Ничего особенного в своём поведении она не заметила, поскольку всегда любила вертеться перед зеркалом.

— Во! — показала Люся большой палец, увидев её. — Только ты поторопилась, топ-модель рассеянная с улицы Бассейной. Я ещё не видела тебя в лифе, а ты уже мохер натянула. Снимай давай мохер и надевай лиф, да повертись, а я поаплодирую.

Ира послушно сняла с себя пушистый джемпер.

Набор обновок у Люси был неравноценным. Мохер, а также люрекс и бисер давно вышли из употребления у компетентно-стильных людей, блестящие леггинсы тоже стали, так сказать, классикой, но зато блузка-лиф без бретелек из нейлона с кружевами, в стиле нижнего белья, являлась самым последним «писком» моды.

Дурашливо вихляясь, Ира сделала несколько шагов взад-вперёд. Лиф и леггинсы плотно облегали её небольшую ладную фигурку.

Немного прибавив звук у магнитофона, Люся издала свист восхищённого хулигана, взяла со стола яблоко, поднесла к губам, как микрофон, и заговорила монотонно-жеманным голосом, пародируя комментатора в демонстрационном зале:

— А теперь — внимание! Перед вами — главный ансамбль коллекции, гвоздь нашего сезона, который годится только на то, чтобы выбросить его на помойку, если он надет на ком-то другом, а не на знаменитой манекенщице, топ-модели всех времён и народов, мисс Вселенной, и прочая, и прочая, и прочая, прекраснейшей Ирине Жилкиной! Похлопаем нашей любимице, друзья!

И Люся изобразила бурные аплодисменты.

Улыбаясь, Ира медленно поворачивалась вокруг себя, поглядывая в зеркало. Её коса, длиною до середины бедра, тяжёлая и толстая, покачивалась за спиной.

Тихая, светленькая Люся обладала редким качеством — ей было не жаль комплиментов для красивых подруг.

Как правило, девчонки при виде Иры откровенно злились, что её немало удивляло. Она не считала себя очень уж красивой, поскольку нос у неё был крупный, а рот маленький — всё наоборот по сравнению с мировым фотомодельным эталоном. К тому же супер-банальные тёмно-коричневые волосы и голубые глаза, как у неё, встречаются так часто, что ими — хоть пруд пруди, и даже не пруд, а целое море. Глаза, правда, большие, а черты лица кто-то назвал тонкими. Ну и что? Хорошо ещё, что ей хватило ума не выщипать в ниточку свои густые чёрные брови, как настаивали подружки. Иначе что бы уравновешивало такие нос и подбородок, которые ну никак нельзя не заметить?

— Да, Ир, Вадик опять требовал у меня номер твоего телефона. Я его ему не дала, как ты велела.

— Правильно! Этот тип для меня больше не существует! Представляешь? Он замахнулся, когда я вздумала возразить! Я уж не помню, из-за чего был спор, но главное в том, что он способен поднять на меня руку!

— Теперь он будет караулить тебя возле техникума, ему же отлично известно, где сие заведение находится.

Беззаботно пожав плечами, Ира пренебрежительно фыркнула.

— Пускай! Что он мне сделает при людях и днём?

— Ир, послушай! А что, если бы тебя похитили?

— Кто? Вадик? — Ира удивлённо улыбнулась.

— Нет. Кто-нибудь другой.

Ира уставилась на подругу в полном недоумении. Даже для беспорядочной болтовни, когда то и дело перескакиваешь с темы на тему, этот вопрос прозвучал чересчур неожиданно.

— То есть?

— Ну-у, например, кто-то настолько сходит по тебе с ума, что возьмёт да и украдёт тебя, как в прошлые века!

— Вот странный вопрос! С какой стати он пришёл тебе в голову?

— М-м-м… Не знаю. Должно быть, вспомнила «Кавказскую пленницу» или что-нибудь в том же духе…

— Ах да! Это же — твоя психологическая анкета! Как я сразу не догадалась?! Очень оригинальный вопрос! — с восхищением воскликнула Ира. — Пожалуй, я этот пункт тоже у тебя позаимствую.

И продолжила с легкомысленно-лукавой улыбкой:

— Ну-у-у… Смотря какой похититель! Если он так хорош собой, что всё-всё-всё при нём, если он в самом деле умирает без меня, а также если он похитит, но ничего со мной не сделает без моего согласия, а напротив, всяческими галантными способами постарается заслужить моё расположение, то я, возможно, и не возразила бы… Я ненавижу тех, кто способен причинить мне настоящее, серьёзное зло, сделать мне больно во всех смыслах этого слова, поднять на меня руку…

С сожалением сняв леггинсы и лиф, Ира натянула свои рейтузы и свитер, похожий на мини-платье. Когда она убирала Люсины наряды в шкаф, у неё вдруг задрожали руки. Нахлынуло странное неистовое желание немедленно и отчаянно куда-то спешить, иначе, как показалось ей, что-то произойдёт. Или, наоборот, не произойдёт. Что-то очень и очень важное… Она с усилием перевела дыхание.

— Пожалуй, пойду-ка я домой. Устала. Самое трудное дело — отдых, самый тяжёлый день — выходной, — проговорила Ира, не глядя на Люсю и принужденно улыбаясь.

— Мы же ещё не гадали! — возмутилась Люся-младшая. Она очень гордилась картами, которые нарисовала сама, в подражание обычным игрально-гадальным и Таро, добавив к традиционным образам современные… Она поспешно полезла в свой секретер, достала карты и стремительно раскинула их на диване.