Филип Хоули - Клеймо

— Получается, через семьдесят два часа. А процесс выращивания могли начать прошлой ночью.

— Что в сумме дает примерно четыре дня, — подсчитал Элмер. — Чтобы создать колонию, времени достаточно.

— Вот именно. Люди Калеба готовятся забрать комаров во время учений.

После 11 сентября инструктаж по действиям в чрезвычайных ситуациях проводился в больнице регулярно, как правило, внешними консультантами. Под флагом псевдоучений оперативники Калеба могли полностью эвакуировать лабораторию микробиологии и дать контейнеру зеленую улицу.

В мыслях Люка промелькнул сухогруз Качински. Интересно, как быстро он дойдет из Гватемалы в порт Лос-Анджелеса?

— Как они дальше будут переправлять комаров? Кораблем? — спросил Люк.

— Только не в Китай.

— Почему?

— Колония просто не выживет. Переход через океан слишком долог. Как я уже говорил, наш контейнер предназначен для личинок комаров. По существу, он Похож на затейливое ведро из нержавейки с прибамбасами, которые дозируют Питательные вещества и контролируют ряд параметров среды. Например, температуру.

— И как это влияет на способ доставки?

— Если контейнер не дойдет до пункта назначения за два-три дня, колония начнет погибать. Личинки растут и превращаются во взрослых комаров, для которых контейнер слишком мал. И нет пищи.

Воздушная транспортировка из Южной Калифорнии означала, что в распоряжении «Чегана» с полдюжины аэропортов, каждый из которых может предложить сразу несколько грузовых рейсов в Азию ежедневно. Если людям Калеба удастся вывезти транспортный модуль за ворота больницы, их ничто не остановит.

Единственная надежда — сорвать план «Чегана» до того, как личинки комаров покинут Университетскую детскую.

Беда в том, что Люк понятия не имел, как и когда сможет вернуться в Лос-Анджелес. Ничего другого не оставалось, как втянуть в это болото отца.

Элмер опередил его, озвучив очевидное:

— Люк, есть только один способ остановить Калеба. Я должен уничтожить комаров.

— Скорее всего его люди следят за лабораторией.

— Каждый вечер, в семь часов, лаборатория закрывается. Ночью она пуста. Тот, кто вздумает слоняться возле лаборатории после 19:00, будет заметен, как бельмо на глазу.

— Будь осторожен, папа. Никто, кроме Бена, об этом знать не должен. Никто, — предупредил Люк. — Как только уничтожишь комаров, сразу уезжай из города. На несколько дней. Возьми с собой Бена и его семью.

— Куда?

— Помнишь коттедж на Большом Медвежьем озере, где мы обычно отдыхали, когда я был маленьким? — Люк подождал, пока отец подтвердит. — Я позвоню туда в пятницу утром.

После долгого молчания Элмер сказал:

— Знаешь, рано или поздно, но нам придется идти в полицию.

— Если к 10:00 в пятницу не дождешься моего звонка, так и сделай. Но не раньше.

— Почему?

— Не думаю, что полиция тебе поверит, и не хочу, чтобы они мне мешали. На экранах их радаров никакого «Чегана» и близко нет. Копы гоняются за убийцей и уверены, что знают, кто это. Чтобы очистить себя от грязи, я должен идти в полицию с Калебом на буксире. Нужно добраться до Фагана раньше, чем он спрячет концы в воду.

Выходя из аптеки вместе с Фрэнки, Люк забросил в рот две таблетки антибиотиков и тут же проглотил. Мальчик сжимал в руках коричневый бумажный пакет с лекарствами от ВИЧ-инфекции.

Меган ждала в такси. Фрэнки уселся между ней и Люком. За время поездки через весь город никто не проронил и слова.

Казалось, мальчик знал, что ждет его в хосписе.

Люк, Меган и две нянечки стояли поодаль, когда Фрэнки подошел к пустой железной кровати. Он провел рукой по металлической раме, взгляд блуждал по голому, пропитанному мочой матрацу.

Наконец Фрэнки оглянулся на сестру Марту Энн, и они обменялись какой-то глубоко личной мыслью.

Он присел на корточки, вытащил из-под кровати зеленый рюкзак, порылся в нем и достал деревянную шкатулку. Внутри лежала пожелтевшая фотография молодой женщины с младенцем на руках. Фрэнки долго смотрел на фотографию, затем вытер ее о брючину и сунул в карман рубашки.

Меган прикрыла рот ладонью и судорожно сглотнула набежавшие слезы.

Мальчишка запихнул рюкзак обратно под кровать, молча постоял и вышел за дверь.

Люк легонько стукнул Меган по руке бутылочкой воды:

— Держи. Выпей еще.

Щурясь на послеполуденное солнце, он оглядывал свежескошенное кукурузное поле к северу от Мехико. Меган не отрываясь выпила полбутылки.

Двадцать часов назад они пустились в путешествие под звездным небом над рекой Усумасинта и на лодке, похожей на гондолу, пересекли мексиканскую границу в штате Чьяпас. Дядя Фрэнки, водитель фургона и по совместительству контрабандист с нервно подрагивающими плечами, согласился доставить их на родину за полцены. После того как добрый час Фрэнки, энергично размахивая руками, уламывал дядю на скидку, сошлись на двух тысячах ста долларах.

Люк понимал, что решительность Фрэнки в переговорах питалась напрасной верой в то, что его возьмут с собой. Когда Люк развеял эти надежды, мальчишка ушел в себя и даже не попрощался.

Первый отрезок пути закончился, когда озирающийся лодочник высадил беглецов на каменистый берег Мексики. Там их встретил дядя Фрэнки на большом мусоровозе. Меган и Люк втиснулись в отсек за ложной перегородкой, составив компанию еще четверым потным нелегалам. Смешанное чувство страха и надежды читалось на их лицах.

Они ехали всю ночь и почти весь следующий день, пока не остановились посреди кукурузного поля. Меган рвало от запаха гниющего мусора. Она едва держалась на ногах, когда впервые выбралась из металлической камеры на свежий воздух.

Им обоим угрожало обезвоживание организма, но надо было двигаться дальше.

Когда Люк вторично — из хосписа — позвонил отцу, Элмер сказал, что Калеб разослал медперсоналу больницы уведомление о том, что в субботу отбывает в Пекин на недельную конференцию по международному здравоохранению.

Пятьдесят на пятьдесят, подумал Люк, что Фаган разделит судьбу Качински и «умрет» в командировке.

Он должен перехватить Калеба, пока тот не улетел в Китай.

Когда Люк сел на корточки и начал выковыривать мякину из разрезанного стебля, Меган допивала последние капли воды.

Затем наклонилась к нему.

— Спасибо. — Голос Меган сухо захрипел.

— За что? — спросил Люк, наблюдая за пыльной воронкой на горизонте.

— За то, что спас мне жизнь.

Он повернулся к девушке.

Меган, уставившись в землю, обводила пальцем круглую ямку в почве.

Не дождавшись ее взгляда, Люк поднял сморщенную сердцевину кукурузного початка и начал подбрасывать на ладони.

Меган молча потянулась к нему и поцеловала в щеку. Затем поднялась и пошла к мусоровозу.