Михаил Палев - Древняя книга Агриппы

– Каком управлении? – уточнил Тавров.

– КГБ, естественно. Короче, этот Стас – его племянник. Но я никогда ему не доверял!

– Почему?

– Он был псих, – категорически высказался Петренко, – просто псих и отморозок. Я навел о нем справки, и сведения были неутешительны. Стас служил в Чечне по контракту и зарекомендовал себя с нехорошей стороны. Его подозревали в продаже оружия боевикам и в мародерстве. Естественно, когда над ним сгустились тучи, он оставил службу по контракту. Его дядя обратился ко мне. Я не мог ему отказать! Единственное, что я мог, так это держать его на вторых ролях. Тот торговец оружием опознал Стаса на фотографии. Полгода назад Стас вышел на него и от моего имени купил у него эти проклятые автоматы. Неужели я стал бы покупать оружие у подозрительного субъекта?! Я бы воспользовался старыми связями! Видимо, Стасу уже тогда поручили готовить компрометацию Гитарова и его окружения.

– Кто поручил? – быстро спросил Тавров.

– Черт возьми! Хотел бы я знать! Почему, по-вашему, мы здесь сидим?! Ищите их, у вас обширные связи в московской милиции, в прокуратуре… ищите!

– А у Стаса был арбалет? – неожиданно поинтересовался Тавров.

– Что? – недоуменно переспросил Петренко.

– Арбалет, из которого можно выстрелить вот такой стрелой, – уточнил Тавров, протягивая Петренко фотографию стрелы, переданную Изволиным.

– Никогда не видел, – пожал плечами Петренко, возвращая фотографию. – При чем тут эта стрела?

– Когда узнаю, скажу, – уклончиво ответил Тавров, – а пока я хочу, чтобы завтра утром у меня на столе лежала папка с данными на вашего Стаса. Особо меня интересуют его связи, среди связей особо интересуют католики и рабочие с авиационно-ракетных заводов. Понятно?

Петренко и Реденс недоуменно переглянулись.

– А при чем тут католики и рабочие? – удивился Реденс.

– Секреты мастерства, – усмехнулся Тавров. – Вы не понимаете, при чем тут католики и рабочие, а я понимаю. Именно поэтому Гитаров предложил сто тысяч баксов мне, а не вам. Улавливаете?

Тавров подавил Реденса и Петренко. Но на самом деле сам он весьма смутно представлял, что делать дальше. Как найти этого проклятого Стаса? Что, если неведомый хозяин уже расправился с ним? Стаса использовали, чтобы подставить Гитарова. Кому же Гитаров так мешал? А может быть, не мешал? Возможно, что его избрали в качестве козла отпущения из-за напряженных отношений с Гольдштейном. А Гольдштейн просто искал Книгу! Вот зачем он подсылал Арахнеля к Пустовойтовой: она должна была видеть и запомнить того, кто приходил к ней за Книгой. И встретиться с отцом Иоанном Гольдштейн хотел, видимо, по этому поводу. Хотя чем ему мог помочь отец Иоанн? Ведь он сам ищет Книгу.

Тавров пытался анализировать ситуацию, но дальше идеи поисков Стаса мысль не продвигалась. Стас – единственная ниточка к неведомому колдуну-убийце, похитителю «Книги Агриппы», иницианту, будущему Антихристу.

Детектив чувствовал, что он в тупике, что нужен новый импульс. И импульс пришел оттуда, откуда он его не ждал.

Когда следующим утром Тавров появился в офисе, его уже ждал ранний посетитель. Мужчина лет сорока, короткая стрижка, виски серебрятся сединой, в уголках рта залегли складки озабоченности. Тавров пригласил его в кабинет и сказал:

– Прежде всего, с чем связано ваше дело? Есть определенные категории дел, за которые я не берусь.

– У меня пропала дочь.

– А-а… и вы, разумеется, хотите ее найти. Ну что же, в принципе это мой профиль. Но должен предупредить вас, что дела по поиску исчезнувших людей могут тянуться долго и требуют весьма значительных вложений, поскольку также весьма значительными могут быть накладные расходы. В случае успеха дело заканчивается всего лишь установлением фактического местонахождения исчезнувшего без каких-либо гарантий его возвращения в семью или к обычной деятельности. Вы это понимаете?

– Да, понимаю, – кивнул мужчина и поспешно добавил: – Ее не надо искать. Я знаю, где она находится.

– Опять двадцать пять! – с досадой воскликнул Тавров. – Я же только что ясно сказал вам, что не занимаюсь возвращением в семью заблудших детей!

– Мне Лариса посоветовала обратиться к вам, – сообщил мужчина.

– Какая Лариса?

– Секретарь матушки Евфросиньи, – тихо произнес посетитель, – она сказала, что вы можете помочь. Понимаете, я пошел к матушке Евфросинье, я думал, что она подскажет, что делать, а Лариса рассказала… о несчастье, произошедшем с матушкой… Ну и сказала, чтобы я обратился к вам. Понимаете, я даже не знаю, куда пойти. Милиция помочь отказалась, а я больше ничего не знаю.

– Я ничего не обещаю, ничего, – резко ответил Тавров, – но раз вас прислала Лариса, то я вас хотя бы выслушаю. Итак, что стряслось? Да и представиться вам тоже не мешает.

Мужчину звали Сергей Воронцов. Бывший офицер, ныне инкассатор. У него была дочь Анна, шестнадцати лет. Вот с ней-то и приключилась беда.

Анна собиралась поступать в один престижный институт. После обычной школы и без связей шансов было очень мало. Но Сергей в этом году отдыхал на юге и познакомился с профессором Валовичем, преподававшим в этом самом институте. Случилось так, что племянник профессора, Валентин, также собирался поступать в этот институт и один из коллег взялся за полцены подготовить его для экзаменов. Валович договорился с репетитором о том, что Анна также будет у него заниматься, причем на тех же самых условиях. Естественно, преподаватель такого уровня за полную стоимость был Сергею не по карману. И он с благодарностью принял помощь Валовича.

Вначале все шло хорошо. Валентин пару раз побывал в гостях у Воронцовых и произвел самое благоприятное впечатление: культурный, начитанный и хорошо воспитанный молодой человек. Сергей не возражал против складывающихся отношений между Анной и Валентином. Они вместе ходили в кино, на концерты и дискотеки, и Сергей считал физически развитого, способного в случае чего вступиться за свою девушку молодого человека вполне подходящей компанией для дочери. Но потом Сергей начал замечать странные перемены в дочери.

Вначале началось увлечение вегетарианством. Дочь упорно отказывалась есть не только мясо, но и яйца, и молочные продукты. Вначале Сергей полагал, что она просто боится испортить фигуру, но потом его начали смущать некоторые высказывания дочери. Она говорила, что любая пища, связанная с взаимоотношениями полов, является нечистой. Что само то, что называется «взаимоотношениями полов», является нечистым и греховным, ибо ведет к деторождению. А деторождение греховно само по себе. Услышав такое, Сергей не на шутку встревожился, но вначале не подал вида.