Михаил Палев - Ожерелье Клеопатры

– Вы поаккуратнее насчет «клоуна»! – обиделся Сэндмэн. – Я очень занят делами, и мне некогда следить за модой! Я бы с удовольствием оставил вас на обратном пути в Лесу Сомнений, чтобы вы там бродили Вечность, только, к сожалению, обратного пути у вас не будет.

– Что значит «обратного пути не будет»? – озадаченно спросила Обнорская. – Почему?!

– Дело вот в чем, – начала объяснять Клеопатра, снисходительно глядя на стремительно теряющую гонор Обнорскую. – Ваш муж, Дмитрий Сергеевич Обнорский, не желая терять имущество и бизнес, которые вы собирались у него отобрать, попросил вашего змеелова Юнуса приобрести, якобы по вашей просьбе, египетского аспида для вашей домашней коллекции змей. Юнус выполнил поручение и посадил змею в террариум. За это Дмитрий Сергеевич презентовал ему бутылку тутовой водки из ваших запасов. Водка была отравлена, так что Юнус тем же вечером после стаканчика водки отправился в мир иной. Кстати, Дмитрий Сергеевич предусмотрительно выставил на стол и отравил вторую бутылку водки, чтобы подозрение пало на вас. Он же не знал, что вы уже приказали Морозову убить его. Когда Юнус ушел, Дмитрий Сергеевич поставил терморегулятор террариума на минимальную температуру. А утром, когда аспид впал в анабиоз, он переложил ставшую безопасной змею на вашу постель и открыл окно спальни. Он все рассчитал: ваша постель с подогревом; в тепле аспид пробудится, а холод в спальне не позволит ему покинуть теплое убежище. Все получилось, как он планировал: вы очень устали, легли в постель и сразу уснули, даже не почувствовав укуса змеи. Укус аспида малочувствителен и быстродействен: уже менее чем через пять минут вы покинули Мир Живых.

– Какой же он мерзавец! – яростно воскликнула Обнорская. Впрочем, она была по жизни деловая женщина: сделав короткую паузу, Обнорская деловито осведомилась:

– И что же, я теперь никак не смогу вернуться в Мир Живых?

– Ага, дорогая моя Анна Петровна! – удовлетворенно констатировала Клеопатра. – Вот мы и подошли к самой животрепещущей теме нашего разговора! Присаживайтесь, разговор будет долгим.

Клеопатра сделала знак, предлагая Обнорской сесть в как будто из воздуха появившееся низенькое кресло. Обнорская покорно опустилась в кресло, завороженно слушая Клеопатру.

– Когда-то я чувствовала себя несправедливо обойденной, достойной гораздо лучшей жизни, чем та, которую отвела мне коварная Судьба. Старый жрец давно забытого культа Ур Атон сообщил мне, что в его распоряжении находится магическое ожерелье, при помощи которого легендарная Нефертити вернула себе любовь своего мужа Эхнатона. В древнем тексте, описывающем действие ожерелья, говорится, что это был дар самой богини любви, женственности и красоты, жены бога Гора Хатхор! Женщина, которая владеет ожерельем, способна очаровать любого приглянувшегося ей мужчину и сделать его исполнителем своей воли. К сожалению, древний текст был зашифрован шифром, которым Ур Атон владел не в полной мере, а возможно, что старик просто выжил из ума и растерял часть своих знаний. В любом случае ожерелье, как и всягий магический предмет, обладало неким сверхдействием, весьма неприятным.

– И в чем оно заключалось? – спросила Обнорская.

– Приходится тесно связать свою судьбу с судьбой того мужчины, которого заворожила, – сокрушенно вздохнула Клеопатра. – И если бы только так! Когда владелица ожерелья покидает Мир Живых, она должна стать Хранительницей ожерелья. Однако это совсем необязательно случается: нужно покинуть Мир Живых, но при этом не войти в Мир Мертвых. Таким свойством обладает укус змеи аспида. Этот проклятый жрец заверил меня, что согласно древнему тексту укус аспида дарует бессмертие владелице ожерелья и навечно их связывает между собой. И что оказалось? Вот уже третье тысячелетие я являюсь Хранительницей Ожерелья, живу между Миром Живых и Миром Мертвых, коротая время в беседах с единственным постоянным обитателем Пограничной Зоны, милейшим Хозяином Сонной Тропы; разговаривая с безответными кошками, одна из которых стережет от меня проход в Мир Живых, а другая – проход в Мир Мертвых; да еще с бессильной яростью наблюдаю, как многочисленные дурочки, к которым попадает ожерелье, весьма глупо обращаются с ним!

Клеопатра сделала паузу, переводя дыхание. Обнорская молчала, осмысливая услышаное.

– Надо отдать должное: из тех женщин, к которым попадало ожерелье, некоторые были очень толковые. Но… ну хотя бы достаточно свежие примеры: Уоллис Симпсон. Вот кто мог бы, пользуясь возможностью вить веревки из короля все еще могучей Британской империи, стать Повелительницей Мира! И что?! Позволила этому размазне отречься от престола. Свила уютное семейное гнездышко и с легким сердцем подарила бесценное ожерелье плебейке Еве Браун! Та вроде бы оказалась девицей не промах: заполучила в свое распоряжение хозяина Германской империи, повелевавшего всей Европой, – и что?! Тоже погрузилась в свивание домашнего гнездышка и позволила этому недоумку все пустить по ветру! И когда была пора сменить покровителя и сделать ставку на более разумного человека, эта простушка дарит ожерелье своей сестре, безнадежно влюбленной в первого ловеласа рейха, молодого и смазливого генерала Фегеляйна. И что? Итог известен: генерала расстреляли по приказу фюрера, а Ева без колебаний бросила безопасное гнездышко в Альпах и примчалась в пылающий Берлин, чтобы положить свою жизнь к ногам полупарализованного и брошенного всеми старого безумца! По сравнению с ними истинно достойной показалась мне та девчонка из Аргентины, поднявшаяся из грязи. Ожерелье помогло ей стать знаменитой, получить в свое распоряжение перспективного полковника, которого она без труда сделала президентом и национальным вождем. Однако неожиданная болезнь слишклм быстро подвела итог ее пребывания в Мире Живых. Я предложила ей Бессмертие, возможность стать Хранительницей Ожерелья! И что?! Она предпочла умереть в мучениях, до последних минут ублажая своего похотливого избранника! И скажите мне, какие чувства можно испытывать, глядя на подобные, повторяющиеся из столетия в столетие, глупости?!

Клеопатра обвела всех присутствующих вопрошающим взглядом. Таврову, честно говоря, вся эта душераздирающая история была безразличней прошлогоднего снега: он лихорадочно размышлял, как выбраться живым и невредимым из подвала, где пребывает его тело, пока все остальное отдыхает в садах Клеопатры. Пургины замерли, нежно прижавшись друг к другу, и ничего другого для них сейчас не существовало. Кроме извечных собеседников Клеопатры, кошек и Сэндмэна, лишь Обнорская слушала ее внимательно.

– Да, иногда нужно ждать тысячелетия, чтобы бесценный предмет попал в руки достойного человека! – согласилась Обнорская. – Но ведь я же достойная! Я не такая дура, я не повторила бы глупостей всех этих ничтожеств! Почему же я здесь?!