Чингиз Абдуллаев - Параллельное существование

Все снова начали переглядываться.

– По-моему, нам нужно отсюда уехать, – неожиданно сказала Глория, обращаясь к своему супругу. Она сказала это нарочито громким голосом, чтобы ее все услышали.

– Каким образом? – поинтересовался Артур. – Самолеты не летают, корабли не ходят. Куда мы сейчас ночью можем уехать? Ты можешь мне хотя бы пояснить, в какую сторону?

– Куда угодно, – ответила Глория, – в любой отель, в любой мотель, даже на постоялый двор. Ты не понимаешь, что здесь происходит? Сразу после полиции здесь появятся сотни журналистов. Мы с тобой попадем во все газеты и журналы. А если не смогут найти убийцу, то ты так и будешь числиться одним из подозреваемых в этих преступлениях.

– Не говори глупостей, – не очень уверенно сказал Бэкман.

– Я знаю, что говорю, – нервно крикнула Глория, – нужно немедленно уезжать, пока не приехала полиция.

– Вам нельзя уезжать, – вмешался Чистовский. – Если хотите, вы, конечно, можете уехать одна, миссис Бэкман. Как сказал наш эксперт, вы вне подозрений. Но ваш муж не должен покидать нашей виллы, ведь полицейские захотят задать ему несколько вопросов.

– Этого я и боюсь более всего, – пояснила Глория. – При чем тут мой муж? Он никогда не имел ничего общего с господином Хартом. Они даже не встречались в Лондоне. А этого погибшего русского он тем более не знал.

– Он был грузином, – поправил ее Дронго.

– Какая разница? – спросила Глория. – Он был представителем той страны, которая всегда существовала за железным занавесом, а теперь неожиданно стала открытой и все равно непонятной. Я считаю, что нам с Артуром нужно уехать прямо сейчас.

– Это неправильное решение, – сказал Дронго. – Тогда сотрудники полиции непременно обратятся в суд и вашему мужу запретят покидать остров. Представляете, какие неустойки он будет платить, если не выйдет на следующие игры?

Глория взглянула на мужа.

– Он прав, – сказал Артур, и она отвернулась, не захотев больше спорить.

– Так нельзя, – вмешалась Джил, – мы просто сойдем с ума, если будем все время думать о том, что здесь произошло.

– Вы предлагаете не думать? – поинтересовалась Снежана. – Вообще забыть об этом?

– Так действительно нельзя, – нервно заявил Чистовский, – мы все начнем сходить с ума и еще до приезда полиции перебьем друг друга. Мы должны понять, кто виноват в том, что происходит. И почему убили наших гостей.

– В таком случае предлагайте ваши версии случившегося, – пожал плечами Дронго, – возможно, у каждого из вас есть своя оригинальная версия, о которой мы даже не подозреваем. Ведь почему-то убийца выбрал именно этих двоих. С такой же вероятностью убийца мог подложить яд в ваш бокал или в мой. Но был выбран именно Автандил Нарсия. А до этого – Стивен Харт. И тогда я задаю себе вопрос – почему? И не нахожу на него ответа. Среди подозреваемых может оказаться любой из нас. Но до того, как убийца решится на третье преступление, мы обязаны понять, почему объектом его ненависти стали именно эти двое.

Послышался звон бьющегося стекла. Это Артур Бэкман задел и опрокинул стоявший на столе бокал.

– Извините, – пробормотал он.

– А у вас есть свои версии? – осведомился Деменштейн. – Вы все-таки единственный специалист среди нас, господин Дронго.

– Пока нет. Мне еще нужно обдумать все, что здесь произошло. Слишком стремительно и быстро случились эти два преступления.

– Будем ждать третьего? – поинтересовался Чистовский. – Это ведь вы предложили собраться всем в гостиной, якобы для нашей безопасности. А сейчас выясняется, что никакой безопасности даже и не было. Убийца спокойно подошел к столу и положил в бокал яд. А мы все гадаем, что нам делать. Ничего не делать. Наверняка убийца оставил на бокале свои отпечатки пальцев. И в комнате Стивена Харта тоже оставил. Сейчас приедет полиция и все проверит.

– Это несерьезно, – возразил Деменштейн, – в полиции работают такие же обычные люди. Кто может оказаться среди провинциальных следователей? Люди, которые плохо соображают и почти ничего не смыслят в своей профессии. В лучшем случае они занимались здесь поисками пропавших коз или украденных баранов. Как они смогут найти убийцу, если один из лучших экспертов в мире сидит и рассуждает о том, кого нужно оставлять в списке подозреваемых, а кого нельзя. Давайте не будем себя обманывать. Это Сардиния, а не Тоскана или Пьемонт. Здесь другие обычаи, другие правила, другие люди. Почти сельская местность. Неужели вы ничего не хотите понять? Они нам не помогут. И не смогут ничего найти, даже если очень захотят. Мы же нормальные цивилизованные люди с высшим образованием. Среди нас эксперт, аналитик с широким диапазоном мышления. Давайте думать, как нам быть, не перекладывая свою ответственность на плечи провинциальных полицейских.

– Браво, – захлопала в ладони Аманда, – какой великолепный спич! Только скажите мне, кто ударил моего мужа, и я сама разорву этого человека на мелкие куски. Перед тем как я его разорву, пусть он мне попытается объяснить, за что он его убил. В чем причины, чем ему не понравился Стивен?

– Хватит, – поморщился Чистовский, – давайте будем серьезными людьми. Сейчас приедет полиция. Что мы им расскажем? Сказку о том, как на наших глазах убили нашего товарища и мы ничего не видели? На их месте я бы не поверил ни единому слову этих господ, которые придумывают подобные небылицы.

– Тогда давайте расскажем про неизвестного убийцу, который проник в дом, ударил по голове Стивена, затем отравил Автандила и скрылся в неизвестном направлении, – предложил Дронго. – Неужели вам будет легче, если мы придумаем его? Это нам все равно не поможет выявить истинного убийцу.

– Может быть, нам стоит позвать сюда католического священника? – неожиданно предложил Дэ Ким Ен.

– Для чего? – встрепенулся Деменштейн. – Что он для нас сделает? Будет изгонять из кого-то дьявола? Уже поздно. Дьявол, сидящий в одном из нас, уже убил двух человек. Чем нам поможет католический священник?

– Каждый из нас может исповедоваться ему в своих грехах, – пояснил проповедник, – и священник поможет каждому из нас.

– Не поможет, – возразил Лев Давидович. – Начнем с того, что я еврей и не стану исповедоваться католическому священнику. Вы тоже адепт совсем иной религии. Чистовские – православные, Глория Бэкман, кажется, принадлежит к англиканской церкви, ее муж тоже иудей. Ваша секретарь, судя по всему, относит себя к протестантам или лютеранам. Изольда тоже православная. Как видите, католический священник нам не поможет. Разве только Аманде. Она итальянка. И еще Тадеушу. Он поляк. Остальные принадлежат другим религиям.

– Удобная религия, – вздохнул Артур, – можно грешить, а потом получать прощение и индульгенцию. А у нас так нельзя. Ты отвечаешь за каждый свой поступок перед Богом. Отвечаешь в вечности. Точно так же, как у протестантов – там нельзя вымолить прощение у Бога, он видит каждый твой шаг. А вы, господин Дронго, наверно, мусульманин. Господин Деменштейн прав: нам пришлось бы приглашать сюда представителей почти всех концессий Европы.