Огюст Ле Бретон - Сицилийский клан

— Спасибо, — проговорил он, тоже улыбаясь. — Что-нибудь поймали?

Муш через плечо показал на окуня, еще трепыхавшегося у подножия березы, к которой был прислонен мотоцикл.

— Окунька, но недурного. Больше фунта на вид.

Он рассмеялся. Инспектор не пошел к березе. Он тоже засмеялся.

— Удачи вам! — пожелал он, уходя.

— До свидания, — ответил Муш, снова принимаясь за дело, как человек с чистой совестью.

Он бросал далеко. Блесна опускалась в пятидесяти метрах от берега, именно там, где он хотел. Там, где он мог поймать большую хищную рыбу. Инспектор остановился, восхищаясь точностью броска Муша. Этот тип — настоящий мастер! Рыбак в полном смысле слова! Какая ловкость… Вдруг инспектор нахмурил брови. Ведь в документе, разосланном по всей Франции и недавно переданному ему жандармерией Рамбуйе, предписывалось бдительно следить за рыбаками. Среди них мог оказаться Роже Сарте по прозвищу Муш, фанатик и мастер рыбной ловли. Конечно, убийца будет неузнаваем. Но в полицейской ориентировке подчеркивалась его особая манера забрасывать блесну. Инспектор задрожал от возбуждения. Он застыл, ожидая нового броска. И снова ему вспомнилась жандармская ориентировка: под описание подходило не только движение, которым человек забрасывал блесну — совпадали и рост, и телосложение. Что если это и есть тот самый преступник? Так можно мгновенно стать героем дня! Не говоря уже о повышении в чине! Он колебался, ожидая еще одного броска. Да, этот парень родился со спиннингом в руке! Подозрение инспектора крепло. О, Боже! Будет чем гордиться всю остальную жизнь! Он расстегнул кобуру пистолета, но сразу же убрал с нее руку, придав себе миролюбивый вид, потому что Муш, удивленный тем, что тот еще здесь, обернулся к нему. Пока не решившись окончательно, инспектор изобразил на лице улыбку. Муш ответил тем же и снова поднял спиннинг. Инспектор сделал шаг вперед. Может, стоило бы все-таки известить жандармов? Ведь там говорилось: «очень опасен». Но за это время он может смотаться! Упустить такой случай! Жажда славы одержала победу.

— Я хотел бы еще раз взглянуть на ваше разрешение, — сказал инспектор, подойдя к Мушу.

Рука его лежала на рукоятке пистолета. Муш обернулся и мгновенно уловил происшедшую перемену.

— Да вот оно, — лучась улыбкой, сказал он и снова вынул бумагу. Инспектор взял ее свободной рукой и положил в карман.

— У вас есть другие документы?

— Конечно, — кивнул Муш.

Он вытащил фальшивое удостоверение личности, привезенное Альдо. Он медлил, задаваясь вопросом, как далеко зайдет охранник в своих подозрениях.

— Пройдемте со мной для проверки, — решился наконец тот, пряча в карман удостоверение. — До дороги пешком. А там стоит моя машина.

— А как же мой мотоцикл? — осведомился Муш, указывая на него спиннингом.

— Возьмете его, когда вернетесь, — успокоил его инспектор. — Пойдемте!

Муш продолжал улыбаться.

— Вы не находите, что это слишком? Нельзя уж спокойно половить рыбу… И вообще, что вам от меня нужно, хотел бы я знать?

Инспектор вытащил пистолет и стволом указал на дорогу.

— Вперед!

Но вдруг в голову ему пришла другая мысль.

— Подождите. Поднимите руки, чтобы я вас мог обыскать.

Сердце Муша заколотилось. Кровь, казалось, отлила из жил. Но он продолжал улыбаться. Итак, избежать этого не удалось. Он взял спиннинг в другую руку, повернулся к тропинке и разыграл удивление:

— Еще один из ваших? Сколько же вас, скажите на милость?

Инспектор был недостаточно опытен. Он не сталкивался обычно с настоящей опасностью. Ему приходилось иметь дело с мелкими жуликами, бродягами и браконьерами, но не с серьезными преступниками. Он автоматически проследил за взглядом Муша, а когда понял ловушку, в его голове уже сидели две пули. Муш выпустил их в десятую долю секунды. Привычка. Инспектор уже рухнул на землю, когда звуки выстрелов только начали разноситься под кронами деревьев, пронизанными лучами палящего солнца. Подняв спиннинг и взяв с трупа свои бумаги, убийца направился к мотоциклу. Рыбак вдалеке замер, как будто заинтересовавшись происходящим. Но недолго. Ничего не увидев и успокоившись, он снова принялся за свое дело.

Еще не было двух, когда Муш подкатил к вилле и остановился у затененной террасы. Как хотелось пить! И какой тяжелый воздух! Эта чертова гроза никак не могла разразиться. В блузе и расстегнутой рубашке, так что видна была покрытая потом грудь, он подошел к Терезе, оравшей на американца, который сидел со смущенным видом, положив ноги на стол.

— Скажи ему, что если он еще раз попробует, я его убью! — вопила прекрасная сицилийка, у которой под легким летним платьем ничего не было.

Муш, не совсем еще овладевший собой после убийства, посмотрел на Жанну.

— Какая муха ее укусила?

Жена Альдо пожала своими обнаженными, гладкими от загара плечами. Она уже сняла шорты и надела халатик, такой легкий, что он мог бы поместиться в спичечной коробке. Под ним, казалось, ничего не было. Об этом можно было догадаться по колыханию грудей, поднимавших прозрачную ткань.

— Джек дотронулся до ее задницы, — пояснила она.

— Дотронулся?! Нет, он меня лапал! — рычала дочь Сальваторе. — Негодяй! Стоит мне рассказать мужчинам…

Муш посмотрел на американца. Было видно, что тот как следует надрался. Да еще в такую духоту… Он спросил по-английски:

— Зачем ты это сделал? Ты что, спятил?

Летчик поднял на него мутные глаза.

— Она шла мимо… Не знаю, что на меня нашло.

Тереза, не понимавшая по-английски, набросилась на Муша.

— Если он еще раз так сделает, я его убью. А я еще приносила лед этому мерзавцу…

Муш в душе оправдывал американца. Пьянчуга не смог сдержаться, увидев так близко от себя эту обольстительную девушку. Но он сказал падшему пилоту по-английски:

— Никогда больше так не делай. Если старик узнает, он способен на все. Ты просто спятил! Хочешь сорвать все дело, да? Из-за пары женских ног? Мог бы знать, что с женами сицилийцев заигрывать не стоит!

Он взял стакан, залпом опорожнил его и посоветовал:

— Попроси, по крайней мере, прощения. Может быть, она смягчится.

Американец потер щеку, на которой отпечаталась ладонь разъяренной Терезы, и сказал по-английски:

— Извините, мадам.

Но жена Берлинца не умела прощать. Она бросила на летчика яростный взгляд и, уходя, напомнила с угрозой:

— Начнешь снова — убью!

Ее волнующая походка вполне объясняла поступок американца. А тот, проводив ее глазами, не удержался от возгласа:

— Какая девушка!

— Выкинь ее из головы, — посоветовал убийца, неверной рукой наливая себе виски. — Не осложняй дело. Скоро ты сможешь распечатать всех девушек Манхеттена.