Борис Горай - Либерея раритетов

- Не скажите! За ними охотятся так же, как и за иконами, предметами религиозного культа.

- С целью вывоза за границу?

- С целью наживы. Порой эти книги ценятся больше человеческой жизни.

- Значит, все-таки его убили? - задумчиво, как о само собой разумеющемся, спросил Смирнов. - Я так и знал, что рано или поздно это добром не кончится.

- Что вы имеете в виду?

- Что? Я имею в виду Гришу Ревзина. Разве вы не о нем говорили? Я еще тогда так ему и сказал: "Гриша, ты плохо делаешь, это нечестный товар. За него ты получишь срок". Но он мой друг, и я... ну, вы понимаете, я помог ему продать те книги. Грише не на что было жить, он зимой ходил в одних галошах и носках.

Да, я ему помог. Он купил себе ботинки и пальто. Теперь Гриши нет, и я могу об этом сказать. Ему уже не повредит.

- Вы были знакомы с Григорием Иосифовичем?

- И вы ко мне пришли, чтобы спросить об этом?

- Не только. Я знаю, что Ревзин слыл хорошим специалистом, и вряд ли он ошибался, высоко оценивая те или иные книги. Кто мог покушаться на его жизнь, как вы думаете?

- Этого я не знаю, молодой человек, так же как и того, откуда он взял товар. Только имейте в виду, случилось это в тридцать девятом году. Вас в то время еще на свете не было.

- С вами трудно говорить, товарищ директор. Вы наперед знаете, о чем я у вас хочу спросить, - со смешанным чувством недовольства и восторга сказал Илья.

- Долгая жизнь кое-чему учит.

- Вы давно знакомы с Ревзиным?

- С детства, как ни странно. Впрочем, что же тут странного. Родились в одном городе, он пораньше, выросли вместе. Да и потом все время встречались.

Дружбы особой не водили, но по-приятельски помогали друг другу чем могли. Ведь у Гриши были золотые руки и светлая голова. Он до войны-то кустарем числился.

- Кустарем?

- Да, кустарь-одиночка, как в то время говорили, при монастыре. Это только в пятидесятых, когда монастырь стали под музей переделывать, его в мастерскую пригласили.

- А мастерская находилась в монастыре?

- А где же ей еще быть. Самое подходящее место.

Там и сейчас работы непочатый край. Монахи ведь все растащили. После них осталось только несколько икон да оригинальные фрески. Да вы вообще-то знаете истошно монастыря?

Илья слышал, что монастырь был основан в пещерах, где жили пустынники, потом появились церкви, цозник посад, из которого и образовался город. Но дальше этого его знания не распространялись. Поэтому Илье было интересно послушать старика, который правильно расценил неопределенный жест милиционера.

- Так вот, если у вас есть время, не перебивайте, - продолжал Смирнов. - Монастырь стоит над пещерами. Их лабиринт тянется на несколько десятков километров. По преданию, это место когда-то считалось пристанищем сатаны. Местные жители обходили его стороной, так как здесь из-под земли доносился таинственный гул и рокот. Позже стало известно, что внизу, под землей, живут отшельники. Казалось страшным и непонятным, что они не закапывают покойников в землю, а доживали они, надо сказать, до весьма преклонного возраста, а помещают в дубовые, колоды, которые складывают в пещерах. Потом ученые определили, что состав воздуха, постоянные температура и влажность создали под землей удивительно здоровый микроклимат, и даже неживое тело долгое время может пребывать как бы в законсервированном состоянии. А тогда это казалось чудом: святые тлену не подвержены. Гриша хорошо все это знал, любил рассказывать, много раз бывал в пещерах, помнил, кто где похоронен... Не повезло ему.

- Да, смерть, - согласился Илья.

- Я не про это. Ему еще раньше не повезло, когда новый начальник выжил его на пенсию. Змей - не человек.

- Почему же змей?

- Казаченко-то? Змей. Я всяких людей повидал, но такого не встречал. У него взгляд удава. И Гриша его боялся. Он брал частные заказы и заставлял Гришу на себя работать, а потом еще и издевался над ним. 1 риги а в конце концов не вытерпел, ушел на пенсию, чего тот, видимо, и добивался. Теперь ему никто не мешает обделывать темные дела. Я вам, молодой человек, так скажу: если кто в нашем городе и может иметь куплюпродажу древностей, тем более книг, так это он, Казаченко. Но он очень осторожен и у него длинные руки.

...В картотеке управления никаких данных на Казаченко Игоря Владимировича не оказалось Послав запрос в МВД СССР, Илья позвонил в ГАИ области.

Но там его ничем не обрадовали: в день похищения Ревзина и накануне угонов такси зафиксировано не было. Значит, преступника, сидевшего за рулем машины, на которой возили Ревзина, надо искать среди таксистов. Посещение таксопарка Илья оставил на следующий день, а сегодня решил разобраться с подростками.

Он терялся в догадках о том, откуда Смолянинов мог знать о ребятах, собиравшихся в подъезде Ревзина.

Еще раз спросить полковника Карзанян не решился.

Ему было просто стыдно: начальник уголовного розыска информирован лучше, чем он, участковый, о том, что творится на его территории.

Часы неумолимо бежали, а розыск похитителей и возможного убийцы старика пробуксовывал. Конечно, время не потеряно напрасно. Удалось выйти на директора фабрики Москвина, очень заинтересовал Илью рассказ Смирнова о заведующем реставрационной мастерской, Непохоже, что Смирнов наговаривает на Казаченко: ни к чему ему это.

Илья вспомнил, что обещал позвонить Лиде, но, лишь посмотрев на телефон-автомат, мимо которого проходил, двинулся дальше.

Карзанян побывал в отделении, на общественном пункте проинструктировал дружинников. В Петропавловском переулке было малолюдно. Впереди показалась фигура в форме. Подойдя поближе, Илья узнал сержанта Новикова.

- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!

- Здравствуй, Василий. Ну, как дела?

- Понемногу. Смену сдал. Сейчас в отделение и в столовую.

- И то дело, - Илья полез в карман шинели, достал сверток. - Давай перекусим. А впрочем, знаешь, пойдем ко мне. Я ведь теперь один живу.

- Я знаю.

Они не торопясь направились к Илье. Его дом был в пяти минутах ходьбы.

- Вы каждый день с собой бутерброды носите?

- Почти. Профессиональную болезнь зарабатываю - гастрит. Должность обязывает. Какой же я милиционер, если без гастрита.

- А без него нельзя? - не понимая шутки Карзаняна, спросил Новиков.

- Для нас с тобой гастрит или язва - нечто вроде бесплатного приложения: не поешь вовремя, понервничаешь излишне, сухомяткой перебьешься. Вот и, пожалуйста, гастрит. У тебя еще нет?

- Не знаю.

- Значит, нет. Но будет, если работать, конечно, как следует.

- То есть с утра до утра и еще столько же. Как начальник нашего райотдела. У него ужин и завтрак, и обед - все вместе.

- А вам часто так приходится?

- Не очень, но бывает. Я, правда, первое всегда ем, когда домой прихожу.