Екатерина Савина - Белая лилия

Надо сказать, что теперь Лиза была одержима способностями черного мага. Она сделала для своих черных дел куклу Альбину, чтобы в один прекрасный момент уничтожить ее. Но этот момент Савельева все время откладывала. Однажды, два дня назад она была уже на грани того, чтобы проткнуть иголкой голову куклы Альбины, но на нее снизошло просветление, и черные мысли ушли из ее головы.

Как раз в этот момент в офис к Альбине Эдуардовне пришла Ольга Калинова.

Два дня Лиза не вспоминала о своей мнимой сопернице. Но сегодня у нее с утра было плохое настроение. Она чувствовала себя одинокой, как никогда, и решила бороться за свою любовь.

Лиза сама не знала, откуда ей известны все тонкости ритуала, но она и не задумывалась над этим. Она просто достала из коробки куклу Альбину, а из шкатулки – большую штопальную иголку. Потом она произнесла заклинание, и замахнулась иголкой над пластикой головой куклы Альбины. Состроив брезгливую гримасу, Лиза сделала резкое движение рукой.

В дверь позвонили, и Лиза вздрогнула от неожиданности. Она опустила руку, и даже не взглянув на свою жертву, пошла в прихожую, чтобы открыть дверь. Ей было очень интересно, кто мог пожаловать в гости к ней…

Девушка, открывшая мне дверь, выглядела бледной и измученной. она была страшно худа, казалось, если на нее дунуть, то она сразу свалится. В старину про таких говорили: «Чахоточная».

– Вы Лиза? – осторожно спросила я.

– Что? – переспросила она, вероятно, доя того, чтобы поразмыслить, кто я такая.

– Вы Лиза Савельева? – повторила я.

– Да. А в чем дело? – спросила она чуть слышно.

Мне показалось, что девушка чем-то напугана. Я вдруг решила, что надо врать напропалую, иначе она не впустит меня.

– Я пришла к вам по рекомендации Лилии…

– Лилии? – переспросила Савельева, покачала головой и захотела закрыть дверь.

Я поняла, что нажала не на ту струну, но назад пути уже не было.

– Да, «Белой Лилии». Я хочу открыть салон, подобный ее, и мне нужны специалисты. Она мне рекомендовала вас. Можно мне войти, обсудить некоторые детали…

– Нет, нет, – несколько раз повторила Лиза, и на ее глазах проступили слезы. – Боже, я совсем забыла о «Белой Лилии»… Теперь я не знаю, как мне дальше жить. Уходите, прошу вас, уходите…

Не надо было быть экстрасенсом, чтобы понять, что Лиза совершила нечто, идущее в разрез с принципами «Белой Лилии». Я воспользовалась замешательством Лизы Савельевой и юркнула в полузакрытую дверь. Она сразу пришла в себя от моей наглости.

– Что вам надо? – постаралась она спросить строго.

– Поговорить, – ответила я, глядя в ее светло-зеленые глаза.

Она на выдержала моего взгляда. Но от меня не ушло то, что отразилось в ее глазах. Чувство вины исчезло, и стала появляться агрессивность. Теперь ее глаза были темно-зелеными. Я увидела это, когда она бросила на меня беглый взгляд.

– Что вы говорили о трудоустройстве? – спросила она. – Вообще-то мне нужна работа…

«Боже мой! – подумала я. – Эта чехоточная превращается на моих глазах в настоящего монстра. Она так произнесла слово „работа“, будто за ним скрывалось только одно – работа килера.» Я молчала, обдумывая следующий шаг.

– Я не такая, как Лилия – твердо сказала Савельева. – Если вас это устроит, то я буду с вами работать.

Я не верила своим ушам. Девушка, к которой я пришла за помощью, почти открытым текстом говорила мне, что она не белый, а черный маг. Впрочем, что это я так удивилась? – думала я. – Я с самого начала знала, что она творила вместе с Тамарой свои темные делишки. Меня сбила с толку «Белая Лилия», рассказывавшая, что Лиза приходит в ее белую гостинную, подумать о смысле своей жизни.

– Я знаю, что ты хочешь понять, в чем состоит твое предназначение. У тебя будет шанс это понять, все будет зависеть от твоего выбора…

– Выбора? – переспросила Савельева и ее глаза сверкнули зелеными огоньками. – Я только что сделала свой выбор!

Савельева посмотрела куда-то в комнату, а потом на меня.

– Я посмотрю, что там? – спросила я. – Я хочу понять, какой выбор ты сделала.

Лиза не сказала ни «да», ни «нет». Я прошла в комнату, еще не знаю, что мне искать. На столе лицом вниз лежала пластилиновая кукла. Я взяла ее в руки, повернула лицом и увидела маленькую овальную фотографию, вдавленную в пластелин. Бесспорно, это была Побережнова Альбина Эдуардовна. Около уха куклы я заметила след от иголки. В моей памяти всплыла картина, виденная мною на подсознательном уровне два дня назад, – лежащее на полу бездыханное тело Альбины.

Я перевела взгляд на Савельеву, та была в смятении, внутри нее происходила борьба двух противоположностей: черного и белого. «Она сейчас для меня не опасна, – пронеслось в моей голове. – Ей бы с собой разобраться…»

Я отошла от оцепенения, достала из своей сумки мобильник и позвонила Побережновой. Мне не хотелось верить, что я не смогла предотвратить это магическое убийство. Я отчетливо представляла себе как ее миниатюрный телефончик трезвонит басовой партией.

– Слушаю, – послышался женский голос.

– Альбина Эдуардовна! – переспросила я.

– Да, – твердо ответила она. – Это ты, Ольга?

У меня отлегло от сердца. Несомненно, это была она – Побережнова, и она была жива!

– Да, я. А у тебя все в порядке?

– Ну не совсем, – ответила Альбина. – Вот секретаршу свою напугала…

– А как у тебя левое ухо? – поинтересовалась я, глядя на пластилиновую куклу.

– В крови. Я никогда не думала, что из уха может течь кровь… Ольга, а откуда ты знаешь про ухо? – удивленно спросила Побережнова, до которой только дошло, что мой звонок не может быть случайным.

– Знаю, потому что я – ясновидящая, – сказала я, разглядывая пластелиновую куклу Альбину.

Лиза Савельева вдруг выхватила у меня из рук мой собственный мобильник и поднесла его к своему уху. Она вслушивалась в голос, желая удостовериться, что Побережнова жива. После нескольких услышанных фраз, Лиза положила на стол мой телефон и сказала:

– Я хочу в белую гостинную…

Мне очень хотелось дать этой худой бледнолицей девушке пощечину, но я сдержалась. Я поднесла телефон к уху, не выпуская из вида Савельеву. Альбина уже отключилась.

– Жаль, – сказала я. – Жаль, что ты не рассказала Побережновой про свои игры: про слепней и пластилиновых кукол.

– Какие еще слепней? – удивилась Савельева.

Мне показалось, что удивление было неподдельным.

– Я, собственно, пришла к тебе из-за слепней, этих огромных энергетических мух, которых вы с Тамарой натравляли на людей.

Лиза продолжала удивленно смотреть на меня и моргать своими зелеными глазами, постоянно меняющими интенсивность окраски. Теперь они снова были бледными. Я чувствовала свое превосходство перед этой особой, не знающей, что она хочет.