Екатерина Савина - Белая лилия

– Понимаю, – односложно ответила хозяйка этой квартиры и замолчала.

Такой ответ зставил меня призадуматься, осознает ли Тамара в полной мере, что она сотворила. Мне показалось, что она считает себя жутко талантливой, а последствия ее деяний, даже не волнует ее.

– Вы ждете, когда я начну обо всем рассказывать. Я не знаю, с чего начать…

Я вдруг поняла, что мы находимся с Тамарой не на равных. Она была слепой, а я зрячей, но она удобно сидела на кровати, прислонившись к подушкам. А я все это время стояла перед ней, не зная куда деть ногу. Не она, сотворившая адских насекомых, выглядела провинившейся, а я, оправдывающаяся перед ней, стоя, объясняющая цель своего внезапного вторжения в ее жилище.

Я нашла взглядом забросанное книжками кресло, освободила его и уселась, закинув ногу на ногу. Я сразу почувствовала себя с Тамарой на равных, и заметила, как моя идеолгическая противница таинственно улыбнулась. Надо сказать, что Лиза все это время сидела на краешке кровати своей благодетельницы, и, по-моему, хотела пересесть на единственное кресло, чтобы было удобней наблюдать за нами со стороны. Но я ее опередила! На душе стало еще светлее. Я даже совсем забыла о пожирающих слепнях.

– Да, я жду, что скажете вы, – нарушила молчание я. – Теперь слово за вами.

– Я совершила ошибку, каюсь, – произнесла Тамара Георгиевна, но я не поверила в ее искренность, потому что в голосе не было покаяния. – Да, ошибку… Ко мне приходил мой бывший клиент, он пришел оттуда, из Царства Мертвых и все объяснил мне… На следующий день со мной это и произошло… Да, что-то предпринимать против слепней надо, но это очень и очень трудоемко.

– Это я уже поняла, – вставила я. – Ну что ж, теперь вы знаете, зачем я здесь. Я уверена, что тянуть больше нельзя. Даже у меня ваши слепни всего три дня, но со мной уже столько произошло! Скорость их разрушительного действия очень велика…

– Да, – согласилась Тамара. – Только я хочу понять, откуда они были у вашей знакомой, раз она не была моей клиенткой, значит эта особа проявила супержадность по отношению ко мне или к Лизе, где-то в другом месте, а не в моем салоне…

– Да, эта Альбина Эдуардовна и есть та самая ящерица, ну директорша «Золотой саламандры», которая меня выгнала и не заплатила зарплату, – пояснила Савельева.

– Ах, вон оно что! Я страховала себя и Лизу от жадин разного рода, но, честно говоря, никогда не следила за этим процессом. А они оказывается, послушные мушки…

Мне снова показалось, что Тамара гордится своими созданиями. Разговаривать с ней было тяжело, и я чувствовала, что еще немного и я сорвусь на крик. Тамара же снова продолжила говорить ровным уверенным в себе тоном:

– Я это уточнила не из простого любопытства, я пытаюсь понять, как можно воздействовать на слепней. Ясно, что опосредованное влияние лучше, оно охватит сразу несколько выводков, и к тому же это намного безопаснее… Я сегодня пыталась уже ослабить их действие, но не нашла одну книгу. Лиза, ты не видела рукописную книгу с пожелтевшими страницами в черном коленкоровом переплете?

Я интуитивно догадалась, что речь шла именно о том пособии по черной магии, руководствуясь которым, Лиза пыталась убить Альбину. Но сама Лиза молчала. Мне хотелоь подтолкнуть ее к признанию, но я помнила о своем обещании.

Лиза встала с Тамариной кровати, подняла несколько книжек с пола, поставила их на полки, потом все-таки призналась:

– Я брала несколько книг почитать, наверно, там была и та…

Ее голос дрожал. Я заметила, что здесь у Тамары она выглядела прямо-таки робкой «овечкой». «Хорошо, что я пошла с ней, иначе бы Лиза так ничего и не сказала», – подумала я. Правда, и мое присутствие здесь пока не слишком придвинуло решение вопроса, я до сих пор не знала, что надо предпринимать, а Тамара не спешила раскрывать всех своих карт. Меня больше всего интересовало, был ли у нее козырь, способный побить слепней.

– Надо было спросить, Лизонька, прежде, чем брать ту книгу. Она не простая, не каждый может пользоваться заклинаниями, написанными в ней, без вреда для себя. Их собирала и писала моя бабушка. Говорят, что этот дар передается только через поколение, но в нашей семье это не так. У нас в роду все женщины были ясновидящими: и моя мать и две моих тетки, ее сестры, все прабабушки – родная и двоюродные… Но возможна передача этих способностей прервется. У меня нет детей, а у моих теток родились сыновья. Двое из них еще не женаты и не имеют пока детей, а у третьего – сын.

Часы пробили девять вечера, и я поняла, что сижу здесь уже час.

– Я впервые увлеклась разговором и забыла о времени, – сказала Тамара. – Пожалуй, я пока не буду больше говорить о своем генеологическом древе. Лиза, я надеюсь, что ты не наделала никаких глупостей?

Мне было интересно, что ответит Лиза.

– Нет, хотя мне хотелось, – уклончиво ответила Савельева.

– Ну вот и хорошо. Обязательно верни мне эту книгу. Но для того, чтобы остановить слепней она не нужна…

«Ничего себе, – подумала я, – а зачем же ты столько времени нам мозги паришь?»

– После того, как я сумела найти заклинание, я стала думать, что можно предпринять еще. И ответ пришел… Лиза, сегодня я увидела седьмой цвет, я назвала его – «Единение». Думаю, что их всего семь, как в радуге…

Мне показалось, что Тамара тронулась умом и несет какую-то чушь. «Конечно, она сидит здесь целыми сутками одна, и ей теперь хочется поговорить, а о чем, все равно, – размышляла я. – Но слушать про ее предков, это еще куда ни шло, а вот бред про какие-то семь цветов, один из которых называется „Единение“ – это уж слишком!»

– Правда? – спросила Тамару Лиза. – И этот цвет тоже не похож на привычные для глаза цвета?

– Не похож, – таинственно проговорила Тамара. – У меня даже нет слов, чтобы описать эти цвета. – «Одиночество», «Озарение», «Ложный Путь», «Ветер Перемен», «Возмездие», «Одухотворенность» и «Единение»… Ольга, вам наверно, кажется это непонятным… Я объясню. Мне являются картины, постоянно меняющиеся, как в калейдоскопе. В них из привычных цветов только белый и черный, и эти, что я сейчас назвала. Сначала я видела только один новый цвет, он был в сочетании с черным. Я назвала его – «Одиночество»…

Я подумала, что если она начнет рассказывать про то, почему она так назвала каждый цвет, то я просто сойду с ума. «Неужели мне пора применять к ней свои экстрасенсорные способности, чтобы узнать, зачем она несет этот бред? – спросила я себя мысленно. – Я не хотела напрасно тратить свои силы, чтобы приберечь их для решающей схватки со слепнями, но похоже придется ввести Тамару в транс.»

– «Озарение» было на белом фоне, так как и «Одухотворенность». А «Ложный Путь» и «Возмездие» – на черном. «Ветер Перемен» впервые появился в сочетании и с белым и с черным. Потом эти шесть цветов компановались друг с другом, но сначала каждый говорил о своей принадлежности к Белому или Черному…