Екатерина Савина - Возвращение живых мертвецов

Я повернулась к Чернобурову. Он смотрел на меня во все глаза – ждал продолжения моей речи.

– Вас хотят убить, – проговорила я.

Антон Владимирович открыл рот и что-то слабо крякнул.

– Вас хотят убить, – повторила я, – вы помните, как оказались здесь? В этой больнице?

Антон Владимирович мучительно поморщился.

– Честно говоря, не совсем, – сказал он, – какой-то туман… Вот когда я начинаю вспоминать, что со мной случилось тогда, когда я поехал на деловую встречу к Гуревичу, словно мне что-то мешает. Сразу темнеет в глазах и в груди становится как-то так… тяжело.

«Ну и правильно, – подумала я, – это я заблокировала тот участок памяти, который отвечает за события роковой для Антона Владимировича ночи. Иначе нельзя. Если снова пустить воспоминания в сознание Антона Владимировича, неизбежен рецидив. Проще говоря – теперь уже без помощи всяческих там психотропных препаратов наш Антон Владимирович Чернобуров снова съедет с ума. А мне этого пока не надо. Он мне нужен. Ведь используя его сознание, я могу попытаться отыскать убежище своего заклятого врага – Захара. Захара, которого Антон Владимирович знает под обличьем своего делового партнера Гуревича…»

– Единственный выход и создавшегося положения, – сказала я, – это – побег. Все детали я возьму на себя. От вас, Антон Владимирович, требуются только непосредственное участие…

Чернобуров долго думал, склонив тяжелую голову к коленям, потом наконец сказал, тяжело вздохнув:

– Я согласен. Я вам верю, Ольга. Не знаю почему, но я вам верю…

– Тогда не спите и ждите меня сразу после отбоя, – приказала я, – нашу палату не запирают никогда, так что мне – выбраться из нее особого труда не составит.

– А дальше? – спросил Чернобуров.

– А дальше – дело техники, – ответила я.

– Два с половиной часа уже прошло, – проговорила Даша, – а от наших кавказских друзей – ни слуху ни духу. У меня уже руки затекли так, что я их практически не чувствую…

– Руки затекли, – проворчал Васик, – это еще что… Ты радоваться должна, что лишних полчаса проживешь на этом свете. Вот сейчас войдут и принесут… то, что ты просила, что ты с этим делать будешь?

– Уж лучше сразу, – сказала Даша с тяжелым вздохом, чем такую муку терпеть. А что я буду делать с тем, что мне принесут кавказцы, я знаю. Уже обдумала.

– И что же ты будешь делать? – поинтересовался Васик.

– Какая разница, – отозвалась Даша, – я вообще думаю, что то, что я им заказала они за два часа найти не успеют. Где, например, они возьмут столько жабьей крови?

– Нальют они тебе какой-нибудь гадости и скажут, что это жабья кровь, – проворчал Васик.

– Дурак ты, – сказала Даша, – если они уверены, что все Ольгины штучки – моих рук дело, то и относиться к моей просьбе они будут серьезно. Понятно?

– Понятно, – сказал Васик, – а когда выяснится, что никакая ты не ведьма, что делать будем?

– Вот увидишь, – хотела сказать Даша, но не успела.

Снова громыхнула, открываясь, металлическая дверь и в комнату вошел Армен. Поправив папаху на голове, он отошел в сторону, освобождая дорогу здоровенному бритоголовому кавказцу.

– Давай, Гиви, – негромко проговорил Армен.

Гиви поставил под ноги Даши закрытую трехлитровую банку, полную какой-то багрово-черной жидкостью, корзинку с куриными яйцами и снял с плеча черную баранью шкуру, с еще не подсохшей изнанки которой кое-где сочилась кровь. Шкуру молчаливый Гиви свернул аккуратно и положил рядом с трехлитровой банкой.

– Все, – сказал Армен, – свободен теперь.

Дождавшись, пока Гиви выйдет и закроет за собой дверь, Армен заговорил снова:

– Извини, что долго так, – сказал он, обращаясь к Даше, – искали пацана, который в пятницу тринадцатого родился… А так… все не очень и сложно было – за яйцами к фермерам выезжали, жабью кровь взяли в этом… как его… термометре… нет, как его?

– Террариуме, – подсказал Васик. – Откуда там столько крови жабьей? Она что – для каких-то лекарственных препаратов нужна?

Армен даже не взглянул в сторону Васика.

– Купили две сотни этих тварей, – объяснил он Даше, – брюхи им распороли и вот… Когда учить начнешь?

– Барана когда зарезали? – деловито спросила Даша.

– Полчаса назад, – ответил Армен, – барана в последнюю очередь, я же говорил… Да ты посмотри – шкура-то еще теплая. Черная – ни одного белого пятнышка, как ты и просила. Когда учить начнешь?

– Сначала освободи меня, – попросила Даша.

Армен на минуту задумался, потом тяжело вздохнул.

– Мне нужно руками работать, – сказала Даша, – иначе нельзя. Если я не коснусь всех принесенных предметов своими руками, ничего не получится. Зря вы, что ли, доставали все это?

Армен качнул головой и достал из кармана куртки ключ от наручников.

– Только – смотри, – предупредил он, – у меня ствол в кармане. Это – во-первых. А во-вторых, там… – он ткнул пальцем себе за спину, по направлению к закрытой двери, – двадцать человек моих бойцов. Если что – я отдал приказ вас мочить. Понятно? Вы люди непростые, но и я человек серьезный…

– Нападать я на тебя не буду, – пообещала Даша, – и кое-чему научу. Мое слово верное. Освободи руки.

Армен ловко отомкнул ее наручники.

– Вот так… – Даша даже сморщилась от боли в передавленных запястьях, – погоди немного, сейчас кровотечение восстановиться…

– Эй, командир! – раздался вдруг голос Васика. – А меня отпустить? У меня руки тоже, между прочим, затекли! Я, между прочим, тоже колдун.

Усмехнувшись, Армен бросил на Васика презрительный взгляд и цыкнул в его сторону. Но Васик не угомонился и снова потребовал немедленного освобождения.

– Скажи своему помощнику, – проговорил тогда Армен, – что если он будет еще орать, я прикажу своим ребятам отрезать ему кое-что и этим делом рот заткну…

Даша только искоса глянула на Васика, которому повторять два раза слова Армена явно было не нужно. Васик тут же захлопнул рот и сомкнул губы так плотно, что они побелели.

Армен нетерпеливо наблюдал за тем, как Даша приводила в порядок свои руки. Когда пальцы ее вновь обрели возможность двигаться, она опустилась на корточки перед разложенными на полу предметами и, напевая какую-то заунывную песню, принялась делать загадочные пассы.

Васик хотел было саркастически хмыкнуть, но, взглянув на Армена, вовремя от этой идеи отказался. Подумал только, что в другой ситуации он бы, наверное, умер от смеха, если бы увидел Дашу за подобным занятием.

Открыв рот и выпучив глаза, Армен наблюдал за действиями Даши. Судя по выражению его лица, Армен был, кажется, полностью уверен, что из яиц сейчас начнут вылупляться двухголовые цыплята, а баранья шкура обязательно воспарит под потолком.

Наконец, Даша замолчала и опустила руки.