Екатерина Савина - Иллюзия любви

Мысли Нины потекли в другом русле. Она отвернулась от солнечных лучей и побрела по аллейке, ведущей вглубь парка.

«Если только этот полусумасшедший доктор не залечит Васика, – размышляла она, – как он ловко намекнул на то, что Васика содержат на дорогих препаратах только потому, что пораженный летаргическим сном Васик – предмет научного исследования доктора... У меня нет денег, чтобы оплатить лечение и содержание в больнице Васика, а его родственников я не нашла. Вот доктор мне и дал понять, что, если я буду поднимать шум, то Васика могут отключить от аппаратуры и необходимых препаратов он получать тоже не будет. И все правильно, все законно. Ни к чему придраться нельзя... Только вот большие у меня опасения, что лечение Васика идет правильно. Этот врач... Ведь препараты, которыми он Васика пичкает, только что разработаны, никем еще не опробованы и, уж конечно, никаким министерством не одобрены».

Нина присела на скамейку в тени раскидистого дуба, могучая крона которого была очень похожа на курчавую голову древнего греческого титана. Мысли Нины – тягучие и тяжелые – медленно текли в уставшей от своего пережитого за последние годы голове.

«Пойти к дяде Моне? – снова подумала Нина. – Из-за его проклятого зелья Васик едва не погиб. Конечно, это я поцеловала Васика, предварительно обработав губы мазью, но... но ведь я хотела как лучше. Я хотела, чтобы он никогда больше не виделся со мной и тогда бы опасность того, что он столкнется с дядей Моней тот погубит его – была бы практически нулевой... А теперь? А теперь Васик спит, словно заколдованный принц и... И доктор не остановится ни за что в своем варварском лечении. Ведь Васик уже приходил в себя один раз – то ли по воле случая, то ли на самом деле – из-за препаратов, введенных им доктором»...

Новая мысль, внезапно пришедшая голову Нины, заставила ее вздрогнуть.

«Теперь я поняла, почему я боялась лечения, навязанного бесчувственному Васику доктором, – подумала он, ежась от подступившего страха. – Ведь летаргия наступила вследствие воздействия на организм Васика зелья дяди Мони! Значит, обычное лечение может быть не только не перспективным, но и смертельно опасным! Нет! Нужно все-таки еще раз пойти к этому вурдалаку и упросить помочь Васику! Пусть дядя Моня запросит за это какие угодно деньги, я заработаю и отдам ему... Ведь это я виновата в случившемся!»

Нина поднялась со скамейки и, больше не колеблясь, направилась к открытым воротам, ведущим из больничного двора на улицу.

– К дяде Моне, к дяде Моне, – стучало у нее в висках.

Ивана все еще не было. Не было никаких вестей от него.

Через час после того, как я позвонила Даше, я уже ослабела от переживаний настолько, что у меня едва хватило сил добрести до кухни и взять оттуда оставленную мною на подоконнике пепельницу.

Сразу после звонка Даше, меня вдруг посетила мысль о том, что Иван может больше не прийти ко мне. Кто знает – может быть, его сбила машина, может быть, застрелил уличный псих-грабитель или не дай бог он повстречал какую-нибудь... девушку своей мечты.

Хотя, как я тотчас вспомнила, Иван говорил, что девушка его мечты – это я. Но что только мне не приходило в голову! Наконец я разрыдалась и проревела, наверное, полчаса. А что мне еще оставалось делать – ведь я всего-навсего слабая женщина.

Голова у меня разболелась ужасно после этих истерических рыданий, а когда я выкурила сигарету, мне стало так дурно, что меня вырвало несколько раз подряд.

Не в силах даже убрать за собой, я опустилась на диван и лежала, мыча от непереносимого тошнотворного дурмана, царившего в моей голове, пока тяжелый горячечный сон не сжалился надо мной.

Тук-тук по поверхности старой обшарпанной двери... Как только пальцы Нины коснулись дряхлой деревянной обшивки, ее сознание сразу же охватил привычный страх.

«А я думала, что никогда сюда больше не вернусь, – совсем беззвучно пробормотала она, – однако, снова я здесь. Но это уж точно в последний раз. Никогда-никогда я сюда больше не вернусь»...

Скрипнув, отворилась дверь.

– Дядю Моню, – окостеневшим языком выговорила Нина.

– Опять приперлась, шалашовка, – злобно заворчала бабка, открывшая Нине дверь, – иди-иди... Он как раз тебя поджидает, сучку мокрохвостую...

«Он поджидает меня? – с удивлением подумала Нина. – Но откуда он мог узнать, что приду? Я ведь приняла это решение только час с небольшим назад... И никому не говорила. Боже мой, как странно все это».

В несколько шагов преодолев угольно-темную прихожую, Нина коснулась костяшками пальцев невидимой в кромешной мгле двери.

Дверь открылась, словно кто-то изнутри потянул за ручку. Глубоко вдохнув смрадного воздуха, Нина перешагнула через порог.

Дядя Моня, улыбаясь, стоял посреди комнаты, сложив сухие ручки на животе.

– Здравствуй, родная, – елейно заговорил он, – вот ты и пришла ко мне. А я ждал тебя, ждал...

Нина хотела спросить, откуда дядя Моня мог узнать о ее возможном приходе, но не решилась. Крылатая тень черной молнией промелькнула в умильно полузакрытых глазках дяди Мони. Но в следующую секунду он уже тихо рассмеялся – словно рассыпал по полу крохотные, но смертельно острые иголки.

Нина опустила глаза в пол.

– Я... Мне нужна... твоя помощь, – кусая губы, выговорила Нина.

– Ну, конечно! – всплеснул руками дядя Моня. – Иначе и быть не может! Ах, молодые люди, молодые люди... – прищурившись, горько заговорил он. – Если б вы знали, как обидны для старика такие слова... Все вы приходите, когда вам нужна какая-нибудь помощь. А чтобы зайти просто так – попроведать старого человека – это нет... Ах, как мне обидно!

Нина от удивления подняла на дядю Моню глаза.

«Что это с ним? – подумала она. – Мне даже на секунду показалось, что его слова звучат искренне... Но никак не могут они искренне звучать, потому что произносит их – дядя Моня. Я давно знаю этого человека и только моя осторожность спасла меня от его когтей. Но Борис... Но Васик...»

Дядя Моня снова рассмеялся, закинув голову вверх. Лампочка метнулась в сторону и со скрипом закачалась на тонкой шее из перекрученных проводов. Дикие очертания теней заметались по стенам комнаты.

Нина задержала дыхание, стиснув зубы, чтобы не поддаваться испугу.

– Так что ты хотела спросить у меня? – отсмеявшись, проговорил дядя Моня.

– Ты дал мне мазь... чтобы я помазала губы и... А получилась так, что... – сбиваясь и путая слова, Нина рассказала улыбающемуся дядя Моне о том, как Васика ударил приступ, приведший в летаргии.

– Очень интересная история, – закивал головой дядя Моня, когда Нина закончила рассказывать. – Только причем же здесь я?

– Я... Ты дал мне эту мазь, – тихо, неожиданно твердо проговорила Нина. – Которая убила Василия... Васика.