Екатерина Савина - Искусство любви

– Не очухается, – проговорила я и, опустившись на колени, обеими руками схватила зеленого поганца за горло.

– Кто твой хозяин?! – закричала я прямо в перекошенную зеленую рожицу. – Кто тебя заставил перенести нас сюда? Кто?!

Поганец слабо трепыхался в моих руках и что-то нечленораздельно мычал. Видно, могучий священник слишком сильно приложил его по лбу.

Ну, ничего, у меня есть средство в миг привести этого прыща в чувства.

Немного усилий мне понадобилось, что сконцентрировать в своих ладонях достаточное количество паранормальной энергии. Когда зеленый поганец почувствовал легкое тепло, исходящее от моих рук, он забеспокоился и затрепыхался сильнее, а когда шею его начало жечь огнем, он заорал благим матом на никому не ведомом языке.

– Говори! – закричала я, еще сильнее сжимая напоенные паранормальной энергетической силой пальцы. – Кто твой хозяин?!

Поганец продолжал вопить. В его крике – пронзительном и однотонном невозможно было угадать никакой информации, из той, что нужна мне.

Я глянула в его прижмуренные от невыносимой боли глаза и все поняла.

«Просто-напросто, он своего хозяина боится куда больше, чем меня, – подумала я, – ни за что он не скажет мне ничего. Знает, что неспособна я на более извращенные пытки, а вот тот, кто называет себя его хозяином, способен... Да и сейчас – у меня кончится запас злости к этому поганцу, который только что хотел меня убить, и мне противно будет даже прикасаться к нему, не то что пытать»...

Зеленый человечек, почувствовав на себе пристальный взгляд, поднял глаза и всхлипнул в перерыве между очередными продолжительными визгами.

«Черт возьми, даже эту отвратительную маленькую тварь мне жалко», – подумала я вдруг и... внезапно поганец замер в моих руках, словно мгновенно окоченев.

Тишина, оглушительная после беспрестанного воя и визгов, ударила мне в уши.

– Что это с ним? – поинтересовался отец Никодим, все еще растирающий свою искалеченную шею. – Подох, что ли? Все мы смертны... Даже такие презренные создания, сотворенные не Богом, но Дьяволом, по образу и подобию его.

– Он не умер, – проговорила я, внимательно оглядывая тщедушное тельце, – он в трансе. Это я его ввела в транс, сама того сознательно не желая... Видимо, мое подсознание опять сработало, опережая сознание. Что ж, тем лучше. Теперь я смогу узнать все, что хочу от него узнать. Не прибегая ни к каким больше физическим воздействиям...

Отец Никодим промолчал. Вряд ли он понял до конца то, что я сказала, но главное от него не ускользнуло.

Я приготовилась к вторжению в чужое подсознание.

Никогда я не ощущала, что изучаемое мною подсознанию чужое – настолько.

Я продиралась через причудливые образы и мысли, которые хотя бы примерно описать и снова представить мне вряд ли когда-нибудь удастся. Когда же я нашла то, что мне нужно, понадобилось всего несколько секунд, чтобы переместить искомый блок информации из подсознания зеленого поганца в мое сознание. Но эти несколько секунд дались для меня таким трудом, что...

Я отпустила поганца, опустила руки и закрыла глаза. Никаких сил не оставалось в моем теле, а душу мою наполнял жуткий страх.

Боже мой, что я узнала!

– Что? – раздался вдруг голос у меня над головой, и я поняла, что последнюю фразу произнесла вслух.

– Что? – переспросил отец Никодим. – Что ты узнала, дочь моя? Как нам отсюда выбраться, ты узнала? Хорошо, если бы так было... Ужасно портвейна хочется. Или хотя бы самогону. Или водки...

Я молчала. Информация, которую я выкачала из подсознания зеленого поганца, оказалось настолько неожиданной и жуткой, что я просто не могла прийти в себя.

– Почему ты молчишь, дочь моя? – снова поинтересовался священник. – Скажи хоть слово...

– Гады... – проскрипел кто-то у нас под ногами.

Я опустила глаза вниз. Это зеленый поганец наконец-то очухался.

– Гады... – повторил он.

Отец Никодим усмехнулся и поднял босую ногу с явным намерением раздавить подлую тварь, как надоедливого червяка. Но я остановила священника – я уже не один и не два раза побывала в измерениях, отличных от того, где я родилась, и поэтому знала правила игры.

К тому же – зеленый поганец уже не был в состоянии причинить нам с отцом Никодимом какого-нибудь вреда – слишком уж был слаб коротышка – он попытался подняться на свои кривые зеленые ножки, но поскользнулся и снова шлепнулся на брюшко. Попробовал уползти от нас, но маленькие трясущиеся зеленые ручки его не слушались.

Я присела на корточки перед ним.

– Мы победили, – сказала я, – признай свое поражение, лягушка.

– Вы не победили, – кривясь от боли и слабости, выговорил зеленый поганец, – вы только выиграли битву. И то – случайно. А окончательная победа будет за нами... За нами... Понятно? Вы еще не имеете ни малейшего понятия о том, с какими силами вы вступили в борьбу ... Впрочем...

Тут поганец покосился на мое бледное лицо и слабо ухмыльнулся.

– Впрочем, – добавил он, – кое-кто из вас уже имеет представление...

– О чем это? – не понял отец Никодим.

– Потом, – выдавила из себя и снова повернулась к поганцу:

– Так ты признаешь свое поражение.

Зеленый поганец снова ухмыльнулся. Отец Никодим деловито размял пальцы и с хрустом расправил плечи, словно желая показать, что сил у него еще в достатке. Ухмылка сползла с зеленой мордочки.

– Признаю, – неохотно выговорил зеленый поганец.

Он поднял лапку и над его головой повисло тусклое и неплотное серое облачко.

– Это что еще такое? – забеспокоился отец Никодим. – Опять бесовские штучки.

Мне пришлось схватить его за руку, а то бы он точно пристукнул маленького ублюдка.

Зеленый поганец закрыл глаза, прошептал несколько слов и опустил руку. Серое облачко над его головой сгустилось, превратилось в черное и стало расти, с катастрофической скоростью пожирая зеленый туман. А когда черное облако заполнило собой все вокруг, прогремел оглушительный взрыв и я почувствовала, как кто-то со страшной силой выбил землю у меня из-под ног.

Мы рухнули в черную бездну. Я все еще держала отца Никодима за руку и теперь ни за что не выпустила бы – иначе мы потерялись бы в бесконечном множестве параллельных пространств, пронизающих вселенную.

– Мама... – услышала я, как густым басом проговорил отец Никодим.

Скорость нашего падения увеличилась многократно. Ледяной ветер свистел в наших ушах, а вслед летели вырвавшиеся из уст зеленого поганца слова:

– Убирайтесь отсюда! Убирайтесь в свой мир и больше никогда здесь не показывайтесь.

А потом нас поглотила ярчайшая беззвучная вспышка и мы...

...И мы оказались на полу в прихожей той самой квартиры, в которую меня привел отец Никодим.