Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести

— И с бабами ему везет. Ты вчера умотал, а он такую кралю снял! Закачаешься.

— Все не угомонится никак. Лариска ему даст шороху.

— Ты не понял. Речь идет не о шлюхе. На шее, на руках настоящие рубины. Поверь, я знаю толк в таких вещах.

Заикин поперхнулся водкой.

— Постой, постой. Блондинка?

— Еще какая. Черное вечернее платье от «Версачи». Убойная баба.

— Олег уже в Париже, а с дамочкой этой я бы повидался.

— Не думаю, что они собирались расставаться. У меня на глазах закручивался бурный роман.

Заикин положил деньги на стойку, вышел на улицу и осмотрелся. «БМВ» Олега стоял у обочины.

— Черт! Быть такого не может.

Он достал телефон и позвонил в редакцию.

— Жора? Занеси данные женщины на доску. Высокая яркая блондинка около тридцати лет. Черное вечернее платье от «Версачи», рубиновый гарнитур. Кольцо, браслет, ожерелье и, возможно, серьги. Мне нужно подкрепление. Пускай свору к центру. Вся каша здесь заваривалась.

Олег открыл глаза. В палате горел дежурный свет. За окнами темно. Опять его куда-то занесло. Осмотревшись, он с облегчением вздохнул. Никаких женщин рядом не было. Попытался встать, но боль стрельнула в затылке. Олег ощупал голову. Бинты. Ничего страшного, его башка не то выдерживала. На гвоздике, вбитом в стену, увидел вешалку со своим костюмом. Тихо переоделся и выглянул из палаты. Коридор был пуст. Олег вышел и, срывая с головы повязку, направился к лестничной клетке. На улице поймал такси.

У бара «Престиж» все еще стояла его машина. Часы на площади начали бить. Девять.

— Все! Мне конец! На самолет мы опоздали.

Дома он был через полчаса. Свет в окнах квартиры не горел. Взбежав на третий этаж, позвонил. Тишина. Ключи от квартиры остались в другом костюме. Пришлось пойти на риск: он открыл окно на лестничной клетке и вылез на карниз. Окно кухни совсем рядом, но мешала водосточная труба. «Второго удара голова не выдержит», — пробурчал он себе под нос и пустился выполнять акробатический трюк. Пронесло — добрался до окна и влез в форточку. Прошел в комнату, включил свет.

На столе лежал его паспорт, билет и записка: «Ты негодяй! Если к самолету не успеешь, я улетаю одна! Только потом не встречай меня, я к тебе не вернусь!»

— Допрыгался…

В дверь позвонили. Он бросился открывать. На пороге стояла милиция.

В кабинете Цимбала раздался телефонный звонок. Константин извинился перед Вольновым и снял трубку. Выслушав отчет, он положил трубку.

— Олег сбежал из больницы, придется ловить его в аэропорту.

— Не надо. Ближайший рейс на Москву теперь только завтра, в час дня. Там можно пересесть на прямой рейс до Парижа. Пусть перебесится, а на утро мы ему сделаем предложение, от которого он не сможет отказаться. Ты отменил ночной налет на «Глобус»?

— Конечно. Олег находился в больнице.

— Отмени отбой, пусть действуют. И получи справку в аэропорту о вылетевших пассажирах. Мы должны иметь подтверждение, что Громов этой ночью находился в городе.

Двое милиционеров с автоматами проверили паспорт Громова.

— Мы получили сигнал от дворника. Зачем же вы, гражданин Громов, лазаете в свою квартиру через форточку?

— Все очень просто, забыл дома ключи. Подруга уехала в отпуск на три недели, не на улице же мне жить.

— Нашли ключи?

— Они в другом костюме.

Олег полез в карманы висящего на стуле пиджака, потом брюк. На пол упал ключ, переданный ему Ириной, а ключей от дома не было.

— Значит, где-то обронил.

— И как быть? Опять через форточку нырять?

— У меня красть нечего, оставлю дверь открытой.

— Ладно, разбирайтесь сами.

Милиционеры ушли. Олег начал звонить Ирине. Никто не брал трубку. Он сунул в карман бумажник, взял ключи от машины и ушел.

Заикин разговаривал с очередным барменом.

— Конечно, я помню эту парочку, — рассказывал тот. — Ко мне они пришли в одиннадцатом часу. Не пьяны, но навеселе. Ничего плохого сказать не могу. Пили коньяк «Хеннесси», он другого не признавал. Расплатился долларами, оставил хорошие чаевые. Побольше бы таких клиентов.

— Драгоценности на женщине были?

— Она сама бриллиант. Что-то красненькое на ней блестело.

— Долго сидели?

— Нет. Выпили по рюмке и пошли… Да, вот еще что. Этот парень хвастался какой-то картиной. Купил шедевр по дешевке. У какого-то Каль… Кай…

— Кальпицкого?

— Точно.

— Я знаю, где его искать.

Галерея находилась рядом, и Заикин успел попасть в зал хоть и перед самым закрытием. Неприглядный визитер не обрадовал хозяина.

— У вас вчера купили картину. Вы ведь Валерий Кальпицкий?

— Он самый. А вам что за дело до моих покупателей? Заикин показал удостоверение редакции.

— Солидное издание. Монополист рынка.

— Хотите получить бесплатную рекламу в журнале «Вернисаж» и нашем холдинге?

— Кто же откажется.

— Тогда будьте со мной откровенны. Какую картину вы продали очаровательной парочке? Полагаю, за доллары?

— У меня есть каталог, сейчас я вам покажу эту картину, она называется «Три грации».

Машину Олег оставил на соседней улице. К дому Ирины подходил тихо, оглядываясь по сторонам. Ни души. На противоположной стороне улицы стояло два свободных такси. Шоферы дремали за рулем.

Он вошел в подъезд и поднялся на третий этаж. На звонок никто не ответил. Олег оглянулся и посмотрел на дверь, через которую он уносил ноги. Подошел, дернул за ручку. Дверь открылась. Он вошел в квартиру. Хочешь не хочешь, а пришлось включить свет. Когда он оказался в знакомой комнате, его едва не стошнило — картина была ужасающая. Олег сел в кресло и долго приходил в себя.

Правильное решение родилось не сразу.

Он отнес на кухню поднос с кофе, вымыл чашки, нашел резиновые перчатки и начал уничтожать свои следы. Ключей нигде не было. Сомнение вызывал кинжал. Что с ним делать? Забрать или оставить? Пусть лежит. Когда поднял будильник, понял, что здесь уже проводили чистку. Стрелки указывали время, когда они с Ириной еще спали. Так не пойдет! Он перевел их и положил будильник на пол. Что еще? Кажется, все.

Олег вышел из квартиры тем же путем, что и вошел, протер ручки, но замок с собачки снимать не стал.

Выйдя на улицу, подошел к первой машине такси, постучал в окошко.

— Послушайте, вы часто пользуетесь этой стоянкой?

— Привет, бедолага. Оклемался?

— Не понял…

— Вчера так нажрался, что пришлось тащить тебя на своем горбу в квартиру. Твоя женушка меня хорошо отблагодарила. И как она тебя терпит?

— Боюсь, что не терпит. Получишь триста долларов, если найдешь парня, который видел у нее гостей после моего ухода на работу. Я ушел ровно в десять утра.

— Думаешь, изменяет?