Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести

— Уверен. Опроси своих ребят. Может что-то видели, обзор здесь хороший.

— За такие деньги постараюсь. Олег протянул визитную карточку:

— Звякнешь, если что прояснится.

— Заметано, братишка.

В кабинет Цимбала постучали.

— Войдите.

На пороге появился Лева Заикин. Он оторопел, увидев самого Вольнова. Глазки забегали.

— Смелей, молодой человек, — улыбнулся Вольнов. — Мы здесь все одна команда. У вас есть новости?

— Заикин на цыпочках подошел к столу и положил на него каталог.

— Вчера вечером небезызвестная вам парочка прошлась по всему центру. Правда, я не понимаю, что это дает.

— Нам нужен их конечный пункт, любезный. Бары надо сортировать по времени и определять конкретный маршрут. Из последнего бара они отправились в свое гнездышко. Мы хотим знать адрес, он выведет нас на опасного преступника. Это понятно?

— Не очень. У нас нет доказательств, — смущенно ответил Заикин.

— Когда мы его возьмем, тогда все встанет на свои места. Что это такое?

— Каталог художника Кальпицкого, известного среди любителей поп-арта. — Лева открыл заложенную страницу. — Картина называется «Три грации».

— И что в ней особенного? — спросил Цимбал.

— Они ее вчера купили за тысячу долларов у Кальпицкого лично. Он их хорошо запомнил.

— Тихий, тихий, а дело свое знаешь, — разглядывая репродукцию, пробурчал Вольнов. — За тысячу, говоришь? Поместите репродукцию на первую полосу и объявите награду в десять тысяч тому, кто укажет ее местонахождение. Завтрашний номер выйдет на глянцевой бумаге в цвете. Типография готова?

— Готова. Вы же отдали приказ с понедельника переходить на цвет, — ответил Цимбал.

— Запустить на полную мощность!

Ранним утром Олег подъехал к киоску, где всегда покупал газеты. Продавец удивился. Улицы пустые, только что «поливалки» проехали, а «барин» уже прибыл за «свежачком» на своем лимузине. Откуда ни возьмись появился еще один покупатель, тоже человек солидный, чем-то похожий на Олега, но без машины.

— Погодите, господа, я еще не распечатывал пачки. Айн момент. Чего это тебя, Олежек, в такую рань встать заставило?

— А я, Гриша, и не ложился, тревожная у меня была ночка.

— У вас, у журналистов, все не как у людей.

— Вы журналист? — спросил незнакомец.

— Олег — главный редактор той газетенки… Извините, той газеты, что вы ждете, — поправился киоскер.

— Рад познакомиться. Скажите, Олег, а вы сами-то верите в то, что печатаете?

— Мы получаем сводки УВД, бываем на местах преступления, но, если вы заметили, не делаем выводов. Эта привилегия отдана читателям.

— Пляшете под дудку ментуры? Главное не суть, а заголовок?

— А вы кто такой?

— Частный детектив. Работал в Москве и знаю почерк Брелева. Он кувалдами двери не открывает.

— Я уже думал об этом.

— Можете посмотреть. Тургеневская площадь, дом три. Там сработал Брелев. Но бьюсь об заклад, вы об этом не напечатаете ни слова.

— Если преступление совершено, оно будет обнародовано.

— Проверим. Дайте вашу визитку. Я позвоню, у меня есть что рассказать вам.

Олег протянул свою карточку незнакомцу.

Киоскер выдал покупателям по газете. Детектив ушел, а Олег сел в свою машину.

Номер вышел в цвете, на тонкой глянцевой бумаге. Заглавная шапка кричала крупным красным шрифтом: «Ждите! Сегодня выйдет дневной выпуск!» Опять раскуроченный сейф — фото на полстраницы. «Ограблена фирма «Глобус».

Что такое «Глобус», в городе все знали, но фирма находилась на улице Подбельского, а детектив говорил о площади Тургенева.

«Внешность преступника известна. Его запомнил охранник, оставшийся в живых. Сказанное им подходит под описание взломщика офиса концерна «Ниссан». Не исключено, что его сообщницей в первом случае была женщина, но об этом вы прочитаете в дневном выпуске. Одно понятно: мы имеем дело с дилетантами, которые хотят выдать себя за профессионалов…»

Описание преступников Олег читать не стал, поехал на Тургеневскую площадь. В доме три, старом трехэтажном особняке, находился офис компании дальних перевозок «Молния». Шел седьмой час утра, улицы все еще пустовали. Город просыпался поздно, заводов и фабрик в нем, к счастью, не было, а учреждения начинали работать поздно.

Олег вышел из машины, поднялся по гранитным ступенькам и дернул за ручку. Закрыто. Он позвонил в звонок. Тишина. Поднял голову и увидел кронштейн для видеокамеры, но самой камеры не месте не оказалось. Он прислонился к стеклу двери и сделал из ладоней «домик». Метрах в трех на мраморном полу без признаков жизни лежал охранник в униформе.

Олег сел в машину и уехал.

Дверь ему открыл сонный Вербицкий:

— Бог мой, привидение. Ты же в Париже!

— Одевайся, поехали. У меня нет полномочий вскрывать учреждения, где, возможно, лежит труп.

— Ты в своем репертуаре!

— А ты в своем. Хватит на печке отлеживаться. Я не я и лошадь не моя. Вытряхивай клопов из кальсон, и поехали.

Дверь офиса открыл вызванный из дома заместитель генерального директора «Молнии». В помощь себе Вербицкий взял из прокуратуры только дознавателя, и тот оказался в юбке. Звали дознавателя Людочка.

Зашли вчетвером. Вербицкий поднял руку:

— Стойте здесь.

Он подошел к лежащему на полу охраннику и пощупал пульс.

— Жив. Никаких внешних повреждений.

— Интеллигентно работают, — сказал Олег, кивнув на стол охранника, где стоял открытый термос.

— Возможно, — согласился Вербицкий. — Дрыхнет без задних ног.

Он обернулся к чиновнику:

— Вот что, Колтунов, сейчас вы покажете нам все сейфы, которые есть в офисе.

— Я понял, — растерянно пролепетал тот.

Сейфов оказалось четыре. У всех дверцы распахнуты настежь. Документы не тронуты. Денег нет.

Вербицкий подходил к сейфам один, остальные стояли в дверях.

— Сколько здесь было денег? Чиновник замялся:

— Думаю, немного. Мелочь. Шоферам на бензин, командировочные… Главбух придет и скажет.

Вербицкий достал из сейфа записочку, прочитал вслух: «Конфисковано двенадцать тысяч долларов в пользу бедных. С приветом, Родион Брелев».

— Да таких денег у нас…

— Помолчите, Колтунов. Как я понимаю, заявлений ваша шарага писать не будет. Идем дальше.

Еще одна записка гласила:

«Конфискована двадцать одна тысяча долларов в пользу уже не очень бедных. С поклоном, Родион Брелев». На улицу вышли втроем.

— Сорок пять с половиной тысяч с нищей конторы сняли! — воскликнул Вербицкий.

— Красиво сработано, Илюша. И ничего не докажешь. Он знал, кого чистил. — Олег усмехнулся.

— А записки?

— Отдай тем, кто нуждается в туалетной бумаге.

— Этот шутник в городе.

— Гораздо опасней другие шутники.