Александр Скрягин - Тайная геометрия

– Так, – согласился майор, поднял голову и повернулся к проходящей мимо коттеджа неширокой асфальтированной дороге. Его привлек звук. У невысокой решетчатой калитки затормозила черная «Волга». Передняя дверца открылась, и из машины появились лакированные туфли на высоких каблуках, поблескивающие на солнце светлые чулки и яркое женское платье. Оно было надето на пресс-секретаре объединения Ангелине Анатольевне Рогальской.

Пассажирка автомобиля с женской решительностью бросила дверцу обратно на положенное место, и та захлопнулась со звуком пистолетного выстрела.

Это заставило генерального директора «Топологии» оторваться от созерцания чайной поверхности. Он вскинул взгляд, а потом и приподнял сивые брови.

Ангелина быстро шла по бордовым каменным плиткам, почти бежала.

– Илья Сергеевич! – сказала она, остановившись у стола и излучая, всей фигурой, словно передающая антенна, мегаватты нервного напряжения.

– Ну, что еще случилось? Говори! – подался корпусом вперед Лисаверт. – Ангелина, да не молчи ты, как Лотова жена в пустыне!

– Илья Сергеевич! – наконец, справившись с переполнявшей ее эмоциональной энергией, произнесла Ангелина. – Грибкова арестовали! Только что! Прямо в кабинете!

– Как это так? Кто арестовал? – в растерянности приподнял плечи Илья Сергеевич.

– Милиция арестовала! Сам Кокин приезжал! Я, как узнала, сразу к вам!

Ефиму почудилось: где-то, совсем рядом, невидимые руки ударили друг о друга большие медные блины оркестровых тарелок. Они зазвенели пронзительно, и их звук, не затихая, еще долго дрожал в прозрачном воздухе.

Конечно, кроме самого майора, никто ничего не услышал.

Илья Сергеевич развел руки в стороны:

– Ничего не понимаю!

Он вопросительно посмотрел на Ефима, очевидно полагая, что контрразведчик сможет что-то объяснить.

Но и майор Мимикьянов понимал не так уж много. И объяснить ничего не мог.

Лисоверт решил немедленно отправиться в отделение милиции.

– Илья Сергеевич, зачем вам ехать? – остановил его майор. – Кокин все равно вам ничего не скажет. Сошлется на тайну следствия, и все! Лучше я один милицию навещу, а потом вернусь, и все расскажу!

Генеральный директор согласился ждать.

А вот от пресс-секретаря майору отбиться не удалось. Да он, честно говоря, не очень-то и старался. Они вместе сели в служебную «Волгу». Но к Коле Кокину, майор Ангелину Анатольевну, все-таки не взял. Оставил ждать в машине.

– Ты мне там только помешаешь, – сказал он. – Пойми, миссия-то дипломатическая. Лишние уши не нужны. Лучше подожди здесь!

Однако и острые волчьи уши майора тоже оказался лишним.

Знакомый лейтенант, три часа назад пропускавший его к руководству управления, вдруг встал стеной:

– «Замнач по угро» занят! Приказал, к нему никого не пропускать!

– Ну, меня-то можно! – возразил Мимикьянов.

– Приказал: никого! – окаменел лицом дежурный.

– Так ты, лейтенант, свяжись с ним по внутренней сети, доложи, так и так, майор Мимикьянов очень просит принять! – не сдавался Ефим.

– И связываться не буду! – уже с раздражением произнес дежурный. – Приказал: никого – значит, никого!

Милицейский лейтенант держал оборону, как железобетонный дот. Но и майор Мимикьянов, не любил отступать. В атаке он походил на кумулятивный снаряд, прожигающий насквозь любые препятствия.

Отступив на шаг, майор оттолкнулся правой толчковой ногой, и, схватившись левой рукой за никелированную вертушку, перелетел в расположение городковского управления милиции. Тут же схватил, стоящий в коридоре стул и вогнал его ножку в ручку двери дежурной комнаты, заблокировав ее намертво.

– Эй, ты что? – заметался за толстым, небьющимся стеклом лейтенант. – Вернись! Вернись, говорю! Стрелять буду!

Не оглядываясь, Мимикьянов, перепрыгивая через ступени, устремился по лестнице на второй этаж управления. Там находился кабинет заместителя начальника управления по уголовному розыску капитана Кокина.

Капитан был у себя.

Теперь он снова был в милицейском мундире, сидящим на нем без единой морщинки.

Увидев на пороге кабинета Ефима, капитан если и удивился, то лишь на долю секунды:

– Ты, Ефим? Слушай, я сейчас занят очень. У нас тут дело горячее. И начальство из области должно подъехать. Так, что, извини меня, сейчас побеседовать не получится. Давай, вечерком, а?

– Вечерком само собой, – согласился Ефим. – А сейчас мне только скажи: ты чего вдруг Грибкова арестовал?

Кокин облизнул румяные губы, собрался ответить, но не успел.

Дверь влетела в кабинет легким перышком, и на пороге появился дежурный лейтенант с автоматом в руках. Позади него – два рослых сержанта, вооруженные резиновыми дубинками.

– Товарищ капитан! – заорал лейтенант, пылая красными нервными яблоками на щеках. – Нападение на дежурный наряд! Силовое проникновение в подразделение!

Глаза у Коли Кокина округлились.

– Как это? Кто это? – растерянно произнес он.

– Так вот он, товарищ капитан! – ткнул дежурный стволом «Калашникова» в сторону стоящего у окна майор Мимикьянова. – Он напал на дежурный наряд и незаконно проник! Стул сломал!

Коля переводил непонимающий взгляд с Ефима на стоящую на пороге кабинета боевую группу.

– Ефим Алексеевич, – пробормотал он. – Что они говорят? Какой стул?

– Из первой приемной! – злобно посмотрев на Ефима, ответил лейтенант. – Я его под честное слово взял! В понедельник обещал вернуть! А теперь, как? Ножки-то нет! Что Анна Семеновна скажет?

Коля наморщил светлый гладкий лоб:

– Причем здесь Анна Семеновна? Что все это значит? Лейтенант, объясните толком, наконец?

Лейтенант направил ствол автомата на Ефима:

– Был ваш приказ никого к вам не пускать! А он напал! Сломал стул! Нарушив приказ, ворвался в управление!

Коля превратился в скульптуру самому себе.

Ефим понял, что надо его выручать.

Он шагнул к лейтенанту и рявкнул:

– А, ну-ка встать, как положено по уставу! Вы в кабинете заместителя начальника управления или где? Может быть, на базаре, а?

Инстинкт служивого человека сработал: лейтенант отцепил ладони от автоматного цевья, и кинул руки по швам. Потом, как будто, опомнился, но возвращать их обратно к металлу было поздно.

– Пили вчера? – с напором спросил Ефим.

– Да, мы вообще вчера… – инстинктивно перешел в позицию обороняющегося лейтенант.

Но утрата инициативы – всегда гарантированный путь к поражению.

А майор стремительно развивал первый успех, бросая в образовавшийся прорыв ударные части:

– А, если мы с товарищем капитаном сейчас спустимся вниз и посмотрим, что стоит в тумбочке? Что тогда будете говорить, а? Как оправдываться будете за пустые бутылки?