Марина Серова - Сказки для взрослых

– Я говорю, что меня ограбили, мать вашу!.. Дай мне какую-нибудь одежду!..

– В наши обязанности не входит снабжать наших гостей одеждой. Где я вам ее возьму? Свою вам отдам?

Гость распалялся все сильнее, его, очевидно, бесила тупость женщины:

– Принеси, тебе говорят, мне брюки! Не пойду же я домой в таком виде! Я же не идиот – ходить по улицам в простыне!

– А мы и не разрешим вам унести нашу простыню!

Я думаю, напрасно Григорий Германович волновался. Многие у нас ходят по улице как раз в простынях и при этом прекрасно себя чувствуют!

– Ты, коза драная, что тут расселась?! Неси брюки, тебе говорят, или я тебя посажу за воровство! Вас здесь всех надо проучить!.. Вы тут все у меня…

Ошибка следователя была в том, что он начал буянить. Если бы он вежливо объяснил администратору свое положение, она, возможно, и прониклась бы, посочувствовала бы ограбленному клиенту.

Наверное, женщина вызвала охранников, потому что вдруг, откуда ни возьмись, прибежали два парня солидного телосложения, скрутили буяна и вывели его прочь из гостиницы, на улицу. Он упирался, да и как ему было не упираться! Он был замотан в гостиничную простыню, которую охранники пытались отобрать – как собственность их заведения. Почечуйкин активно возражал, это ведь был единственный элемент его «гардероба». Его беда была еще и в том, что он окончательно пока что не протрезвел. Если действие снотворного уже прошло, то алкоголь еще вовсю плескался в его организме. Видя, что человек ведет себя неадекватно, охранники решили, очевидно, избавиться от такого неудобного клиента, который страшно шумел и не давал спать другим гостям отеля. Содрав с него простыню, они поволокли «господина» к лестнице. Почечуйкин, крепко оскорбившись, врезал одному охраннику в нос. Тот, естественно, дал обидчику сдачи. Второй охранник поддержал товарища и из солидарности принялся охаживать неудобного посетителя дубинкой по бокам.

Я наблюдала за этим представлением с площадки верхнего этажа, перегнувшись через перила.

Драка продолжилась на улице, куда охранники выволокли-таки буяна. Я взяла свою сумочку, сдала ключи администратору и вышла из гостиницы. Так что сцену избиения следователя на улице я тоже увидела, встав недалеко от входа.

Утихомирив Почечуйкина, охранники ушли. Господин майор лежал на асфальте – голый, избитый, да к тому же не совсем еще протрезвевший. В это время к нему подошли двое моих давних знакомых – бомжи Люся и Вася. Мне уже приходилось иметь с ними дело. За вполне умеренную плату эти ребята готовы были взяться за самую грязную (в прямом смысле слова) работу. Они «пожалели» бедолагу и пообещали дать ему кое-что из одежды. Радуясь, что ему хоть кто-то посочувствовал, Григорий Германович поплелся за ними к ближайшему подвалу, стыдливо прикрываясь руками. А я села в машину, надела черный парик и «нарисовала» себе губы черной помадой. Пусть лицо мое выглядит зловещим, чем страшнее, тем лучше! И я тоже спустилась в подвал.

Господин следователь лежал на земляном полу, оглушенный ударом дубинки по голове, связанный.

Люся с Васей стояли рядом с ним.

В подвале царил полумрак. Одна-единственная тусклая лампочка слабо выхватывала из темноты лица моих старых знакомых.

– Что теперь с ним делать-то? – спросили они меня.

– Сейчас он очухается, и я с ним побеседую, – сказала я.

Я склонилась над господином следователем, пытаясь разглядеть следы побоев, нанесенных ему охранниками.

– Чем вы его оглушили?

Вася показал мне довольно-таки солидный, увесистый деревянный брусок, обмотанный тряпкой.

– Одежду вы для него принесли?

Люся достала откуда-то из темного угла то, что, как она считала, можно было бы назвать штанами.

– Ребята, оденьте его, а то мне как-то неудобно…

Бомжи натянули на лежащего брюки. Он застонал и слабо зашевелился. Я склонилась над ним:

– Ну что, педик, очухался?!

Почечуйкин вытаращил на меня глаза, пытаясь что-то понять:

– Где я?!

– Там, где тебе самое место, козел!

– Чего?! Ты кто такая, мать твою?..

– Я из организации по борьбе со спидоносцами, педофилами и прочими извращенцами! Этой ночью ваши оргии засняли на пленку, и вскоре их предадут огласке.

– Чего ты врешь?! Не было такого! – прохрипел он.

– Хочешь посмотреть веселое кино? И учти: мы знаем, что ты болен СПИДом и жить тебе осталось недолго, – мы купили результаты твоих анализов в поликлинике. Таким, как ты, не место среди нормальных людей! Готовься…

– К… К чему?!

– К смерти!

Почечуйкин, похоже, потерял дар речи…

Ночью Вася с Люсей на мусоровозе вывезли его на городскую свалку. О том, что там происходило, они потом с удовольствием рассказали мне – за отдельную плату.

Бомжи несколько дней продержали господина следователя на свалке, издеваясь над ним и заставляя его есть помои. Узнав, что он посадил их товарища, безобидного Колясика, ни за что, они оторвались по полной программе.

Убежать он не мог, так как его привязали к какому-то ржавому автомобилю, брошенному здесь много лет тому назад. Спать, справлять нужду, и большую, и малую, ему приходилось тут же, рядом с «койкой».

Когда он, грязный и оборванный, с тяжелейшим расстройством желудочно-кишечного тракта, все-таки добрался до дома, его ждал большой сюрприз. Жена, красавица Вика, узнав о похождениях своего муженька, подала на развод. Запись, сделанная Ириной на маленькую камеру в гостинице, немало этому поспособствовала.

Родители Почечуйкина, живущие в областном центре, тоже получили копию этого эротического фильма. Так как квартира, машина «десятка», мебель и все прочее в свое время подарил Григорию Германовичу его отец, генерал в отставке, все это было им же и отобрано у сыночка. Генерал Почечуйкин, лично приехавший в Горовск посмотреть на сына, нашел его в больнице, куда тот загремел надолго – с отравлением, педикулезом, чесоткой и прочими «прелестями», подарками вольной жизни бомжей.

Расследовать это дело, естественно, никто не стал. Следователь, пришедший в больницу к пострадавшему, так и не смог взять у него показания. Григорий Германович нес такую околесицу про бомжей, спидоносцев, охранников, воров, педофилов и прочее, что все решили: у него явно не все в порядке с головой, и дело закрыли.

Впоследствии мы узнали, что господина Небабу обнаружили на третий день поисков в яме на его же даче. Его откопали полуживого, отвезли в больницу. Но он порывался все время куда-то убежать, кричал: «Она пришла с того света! Она пришла за мной! Я убил ее, а она – меня!» Его перевели в психушку.

Врачи признали его буйным. Говорят, он все время находится в смирительной рубашке, его колют сильнодействующими лекарствами, и после курса этих препаратов он уже никогда не будет прежним. Жена оформила над ним опекунство, как над недееспособным, и вовсю управляет его бизнесом.