Михаил Март - Не тронь добычу!

Когда провожатый зашел в подъезд следом за Катей, Метелкин забеспокоился. Неужели она пригласила его к себе? Развезло бабу, и она пустилась во все тяжкие. Траур еще не кончился, сорок дней не прошло, а она уже мужиков в дом тащит. Вот бабья натура — ничего святого за душой. Нет, женщинам верить нельзя.

Потоптавшись на месте, Метелкин выждал минут десять и пошел на разведку.

В подъезде стояла гробовая тишина. Он поднялся на один пролет и глянул наверх в проем между перилами. Увидеть он ничего не успел.

Что-то тяжелое обрушилось ему на голову, из глаз посыпались искры, и он куда-то провалился, где было темно и печально.

Сева не дал ему упасть, он подхватил его на лету и осторожно опустил на кафельный пол, после чего обыскал бедолагу и нашел у него в кармане кучу документов, хоть биографию составляй.

«Меня ранили…» Так он думал, потому что после удара боль не прекращалась. Свист пуль, взрывы вокруг — это еще не причина для отступления или залегания в глубокую воронку, где можно отсидеться. Ребята поползли вперед, и он не должен отставать.

Впереди, метрах в ста, лежал подбитый вертолет. Там — наши. Люди еще живы. Вертушку подбили на малой высоте, и она даже не взорвалась. Значит, кого-то еще можно вытащить из машины, пока она не воспламенилась. Олег полез первым, за ним — Иван. Борис, превозмогая боль, замыкал звено.

Открытое поле, впереди «зеленка», из нее и бил шквальный огонь. Голову не поднять, не то что перебежки устраивать. Пролезут, если минометом не накроют. Метко стреляют, сволочи.

Боковая дверь вертолета была выбита не снарядом, а специально под боевую точку пулеметчика. Корпус машины закрывал их от прицельного огня. Здесь они смогли встать в полный рост.

— Мать честная! Это же боевики! — воскликнул Олег, не веря своим глазам.

— А вертолет-то наш! — осматриваясь, прокричал Иван.

Приходилось кричать. Взрывы не позволяли разговаривать обычным голосом.

— Серьезные ребята, — подтвердил Борис. — Смотри, у всех зеленые повязки на черепах, а у одного погоны с арабской вязью. И даже один в штатском.

— А ну-ка погоди.

Олег взобрался в салон вертолета, где валялись трупы боевиков.

— Куда тебя черт понес, Олег? — крикнул Иван. — Сейчас эта керосинка взлетит в воздух.

— Не взлетит. Ты на ящики глянь. Наша маркировка. Он выдернул саперную лопатку и вскрыл один из ящиков.

— Черт! Тут же минометы! Вскрыл следующий.

— Снаряды, мины. Этим добром армию вооружить можно. И эта хреновина летела в тыл к чеченцам?! Кто-то хороню подкармливает гадов. Тут оружия на армию хватит, — возмущался Олег.

— Ты прав. У нас на складе дивизии столько не наберется. Минометы в масле, прямо с завода.

— В общем, так, мужики, — скомандовал Олег. — Наше наступление захлебнулось. К «зеленке» нас не подпустят. В горах они хозяева, а мы грибники. К вечеру получим команду: «Занять свои позиции и перейти к обороне». Весь арсенал чеченцам достанется. Будем взрывать.

Олег достал из ящика миномет.

— Правильно мыслишь. Только ведь это улики, — поморщился Иван.

— А ты хочешь их предъявить командиру дивизии? — спросил Борис. — Тот, кто ворочает таким арсеналом, командует не одной дивизией, а наш генерал перед ними руки по швам вытягивает.

— Не время рассуждать, — дал команду Олег. — Обыскать трупы, забрать документы, и уходим. Вертушку взрываем. Все! Выполнять!

Когда Борис проверил карманы штатского, тот застонал. Борис ощупал его. Рана нестрашная, один осколок попал в плечо, второй — меж ребер.

— Живой, гад.

— Берем его с собой.

Иван помог выволочь раненого из вертолета, и они оттащили его на безопасное расстояние.

Через несколько секунд вертолет взорвался после прямого попадания снаряда в ящики.

Офицеры сидели в глубокой воронке.

— Бахтияр Мамедович Зибиров. Гражданин России. Паспорт выдан в Москве. Как вам это нравится? — спросил Борис, потрясая в воздухе красной книжицей раненого.

— Вот от него и ниточка потянется, — сказал Олег. — Переждем до темноты и поволочем добычу прямо в штаб.

— Не сдохнет? — спросил Иван.

— Очнется. Крови-то с чайную ложку потерял. Пустяки.

— Хрен там, пустяки!

Иван развернул и начал хлестать раненого по щекам.

— Говори, гнида, кто тебе дал оружие? Пристрелю, сволочь!

Экзекуция не дала результатов. Они смогли расслышать только отдельные слова.

— Москва, Москва. Куплено для Сирии. Спецпоставки в Сирию… Они все могут… Не убивайте…

— Имена? Кто? Назови имена! Раненый потерял сознание.

В штаб его доставили. Врачи сделали все необходимое, а утром пленный исчез. Испарился. Остался только изъятый паспорт — Борису на память. Оформлять боевика не стали. Тогда и побег пришлось бы фиксировать, а это нежелательно. Звездочки на погоны в боях заслуживают, а терять их по глупости никто не желал.

С тех пор много воды утекло. Странно. Рана в груди все еще болела. Но ее никто никогда не видел. Олег, Иван и Борис уже не были офицерами. Обычные мирные люди, женатые. Даже разговаривать научились тихо.

У жен представление в цирке шло, вечерняя работа. Мужики зашли в ресторан. Ванькин день рождения отметить. Времени — вагон. На часах четверть пятого. Можно расслабиться.

Вот тут им и пришлось окунуться в прошлое.

За соседним столиком сидел старый знакомый. Он-то ребят узнать не мог. Знакомство было односторонним.

Живой, сытый, довольный собой. Дорогой коньяк с друзьями пил.

Бахтияр Мамедович Зибиров вскоре простился с друзьями и направился к выходу.

— Оставайся здесь, Ванюша. Друзья нашего подопечного на твоей совести. Не упусти.

Олегу никто никогда не перечил.

Борис и Олег встали и вышли следом.

Когда Зибиров садился в свой «Мерседес», то как-то так получилось, что рядом с ним на сиденье оказался крепкий парень, а к водителю подсел другой, не менее грозный. Он тут же выдернул ключи из замка зажигания. Шофер не знал, что ему приставили к ребрам, но предмет был жестким.

— Тихо, приятель, поживи пока. Сдохнуть еще успеешь.

Борис прижал Зибирова к спинке сиденья, уперев локоть к горлу, и быстро вытащил у него из-за пояса пистолет.

— Так будет спокойнее, Бахтияр. Зибиров растерялся.

— Мы не закончили с тобой наш старый разговор. Скажи нам спасибо, мы тебе жизнь спасли, не то взлетел бы ты в воздух вместе с вертолетом. Но фортуна отвернулась от тебя. Сейчас мы не хотим тебя спасать. Ошибки молодости пора исправлять.

— Что вы хотите? Вы знаете, кто я?

— Даже паспорт твой сохранили на память. Для нас ты враг. Ты поставлял оружие боевикам, а они из него убивали наших ребят. Убедительный приговор?

— Вы не посмеете…

— Еще как посмеем. С удовольствием посмеем.