Альберт Кантоф - Пенальти

Он в это, конечно, не верил. И Доминик тоже. Продолжая сомневаться, они покинули Давида, поблагодарив его и обещав держать все в полном секрете. У двери Доминик снова горячо расцеловала взломщика электронных кодовых замков, который рассмеялся, увидев вытянувшееся лицо Франсуа, не сумевшего сдержать своих чувств.

— Не волнуйтесь… Моя мама заставила меня поклясться на торе, что я никогда не женюсь на иноверке… — Он обнял Доминик. — Я сожалею об этом. Но, с одной стороны, я не хочу навлечь на себя ее громы и молнии, а с другой — моя мечта сочетаться браком с Вуди Алленом и родить братьев Маркс. [30] Вуди Аллен — американский режиссер и актер, часто исполняет женские роли. Братья Маркс — американские комедийные актеры.

После этой остроты он вежливо выпроводил их за дверь.

У них было еще время, чтобы отправиться к нему и заняться любовью. Страсть не покидала их. Однако, ничего не сказав друг другу в автомобиле, оба, как и в прошлые вечера, снова оказались за столиком в пивном баре «Эсперанс». Может быть, они боялись идти слишком уж быстро. Или опасались пут любовной связи. Или просто не желали смешивать работу и наслаждение. Наверное, тут было всего понемногу. А также страшила мысль, что партнер, разочарованный в первый раз, скажет «нет».

Человек так устроен, что всегда сомневается. Даже тогда, когда все, казалось бы, должно успокаивать его: тепло смотрящих на него глаз, нежность улыбки, затянувшиеся прикосновения. Но, пережив болезненную неудачу в любви много лет назад, Франсуа боялся повторения пройденного. А Доминик вспомнила о репутации «холодного красавчика», которой пользовался Рошан среди некоторых ее знакомых. Один, таким образом, опасался еще раз подвергнуться осмеянию, а другая — поддерживать интимные отношения без перспектив. И никто из них не осмелился афишировать свою зарождающуюся любовь, боясь позора и разочарования.

Поглощая горячие бутерброды и пиво, они продолжали строго профессиональный разговор. Им было невдомек: достаточно взглянуть на них, чтобы догадаться об их любви. Может быть, потому, что сильное чувство (даже если оно не осознается самими влюбленными) и утоленная страсть создают такую ауру (какой бы тонкой она ни была), которую замечают все, кто когда-либо испытал их власть. И, утратив эту радость, завидуют тем, кому еще предстоит ее пережить. Не ведая, что их состояние очевидно для всех, Франсуа и Доминик удерживали себя в рамках внешней холодности.

— Одной статьи будет достаточно, чтобы вызвать взрыв. Даже если мы не можем прямо указать на причастность к этому делу мафии, разоблачение связи Карло Аволы с Люксембургской компанией, зависящей от сицилийского банка, заставит наших деятелей задуматься над подлинными мотивами того, кто выставляет себя в роли спасителя клуба… Я мог бы связаться с редакцией журнала «Баллон д'ор».

Доминик возразила:

— Не может быть и речи.

Решив, что она считает читательскую аудиторию спортивного еженедельника слишком узкой, Франсуа предложил ей альтернативу.

— Ты говорила о «Либерасьон». Если ты предпочитаешь…

Доминик была категорична.

— Ни в коем случае.

Рошан удивился.

— Что же ты тогда предлагаешь?

Она откинулась на спинку дивана и решительно заявила:

— Не продавать ни строчки до тех пор, пока мы не будем знать всю подноготную этого дела. В противном случае мы только дадим пищу нашим собратьям, которым останется лишь пойти по проложенному следу. И поверь мне, они отдадут за это все на свете…

— Добрый вечер, месье Рошан.

Франсуа поднял голову и увидел комиссара полиции Варуа.

— Полицейские тоже иногда испытывают жажду. Мы не деревянные.

Франсуа представил свою спутницу:

— Мадемуазель Патти.

Полицейский пожал руку Доминик, приняв притворно опечаленный вид.

— Мне очень жаль, что случилась неприятность с тем интервью, которое дал вам наш друг Рошан. Да и у него самого появились кое-какие трения с его газетой. Но если вас это может утешить, то рад сообщить, что и мне предложено заниматься лишь непорядками на нашем муниципальном транспорте… Поэтому, если вы захотите образовать профсоюз пострадавших при расследовании самоубийства Виктора Пере и одной шикарной шлюхи, не забудьте записать туда и меня… Такой служака, как я, всегда может пригодиться… Не буду больше вас беспокоить. Рад был встрече. — Он сделал пару шагов и обернулся. — Вам чертовски повезло, мой дорогой Рошан. Мадемуазель Патти более чем очаровательна.

После этого комплимента (показавшего, что и он почувствовал атмосферу влюбленности, окружавшую их беседу) Варуа пошел прочь, не обращая никакого внимания на игроков в карты. Доминик проводила взглядом его подтянутую фигуру.

— Как ты считаешь, из него можно вытянуть какую-нибудь информацию?

Франсуа рассмеялся.

— Ты сумела бы. Своими чарами ты способна заставить далай-ламу признаться, что он иудей или магометанин… И, кроме того, Варуа не может перенести, что у него отобрали это дело. А такая досада — сильная движущая сила. — Он пристально посмотрел на нее. — Скажи, а что движет тобой: желание открыть правду или просто честолюбие?

Она ответила:

— Ты хорошо знаешь: то, что там замышляют, выходит далеко за пределы спортивной ассоциации Вильгранда… и даже большинства футбольных клубов Франции. Возможно, что такие же маневры происходят вокруг некоторых итальянских, немецких или английских команд. Для мафии ставки должны быть велики… Уже два замаскированных убийства. Твой комиссар полиции только что на это намекнул. Карло Авола лишь исполнитель, и он не остановится ни перед чем. Я читала кое-что о «коза ностре»: мафиози не имеет права на неудачу.

Ему нравилась ее увлеченность. Хотя сам он не испытывал такого энтузиазма.

— Нам выпал огромный шанс, Франсуа. Если мы выведем их на чистую воду, нам обеспечены публикации на мировом уровне. Статьи… А возможно, и книга…

Она тут же, подчеркивая каждое слово, произнесла заголовок:

— «Когда грязные деньги овладевают спортом»… Доминик Патти и Франсуа Рошан.

Он поддразнил ее:

— Ты не претендуешь, случайно, на премию Пулитцера? [31] Премия за лучшие достижения в журналистике, учрежденная американским журналистом Джозефом Пулитцером. Присуждается с 1918 года административным советом Колумбийского университета.

В глазах Доминик промелькнул вызов.

— Не мне тебе рассказывать, что Вудворд и Бернштейн, до того как они прославились с «Уотергейтом», вели рубрику мелких происшествий в «Вашингтон пост». А все началось с одного типа, который сообщил о попытке ограбления… У нас уже теперь намного больше фактов… Два трупа, попытка подстроить автокатастрофу. И такая красноречивая схема организации финансовых компаний. Мне премии Альберта будет достаточно.