Станислав Гагарин - Черный занавес

– Ко мне домой?! – воскликнул Муратов.

– Нет, зачем же! – сказал Вадим Николаевич. – В лабораторию «Сигма».

– В нашу лабораторию с обычным пропуском не попадешь, – проговорил, успокаиваясь, Михаил Сергеевич. – Да и не было нужды видеться нам еще и здесь, на моем рабочем месте.

– Значит, Ирина Вагай никогда не бывала в стенах лаборатории? – спросил Королев.

– А чего ей там делать? – вопросом на вопрос ответил Муратов.

– Хорошо, – сказал Королев. – Благодарю вас. – Он повернулся к Гукову: – Хотите спросить еще что-нибудь?

– Нет, достаточно, – ответил Андрей Иванович.

– Тогда вы свободны, товарищ Муратов. Прошу о нашем разговоре никого не информировать. Вы понимаете?

– Да-да! Конечно понимаю… Никому не скажу.

Инженер Муратов вышел.

– Ну, – сказал Королев, – как он тебе показался?

– Сложное впечатление. С одной стороны, тяжело переживает гибель любимого человека. Любовь в этом возрасте к молодой женщине – опасная штука. Ему ведь за сорок?

– Сорок пять.

– Бывает, что и сильные духом мужчины теряют голову в таких ситуациях. Только не забывай, что Муратов еще и способный актер. Все в один голос твердят: есть в нем божья искра.

– Я тебя понял, Андрей. Он мог и сыграть свое чувство к Ирине. Только зачем это ему нужно?

– Резонно, Вадим. Зачем это ему нужно?.. Не знаю. Но глаз с Муратова спускать нельзя. Тут возможен такой вариант: Ирина Вагай знала о допуске влюбленного в нее инженера к секретным материалам – она узнала об этом от некоего Икса, в подчинении которого находится. Икс приказывает ей обольстить Муратова, что большого труда Ирине не составило. Когда инженер, как говорится, дозрел и был готов бросить семью, Ирина Вагай ставит ультиматум: или материалы и она, либо Муратов не получит ее. Тогда Муратов, потерявший от чувства к молодой женщине голову, и решается на преступление. Он передает режиссеру секретные материалы и уезжает в командировку.

– И тот его срочный отъезд с комбината на машине, свидетелями которого мы с тобой были, – задумчиво проговорил Королев. – Помнишь? Это было после твоего с ним первого разговора…

– Да, – сокрушенно сказал Гуков, – на своем «Жигуленке» Муратов обошел твоих ребят. Они ведь его потеряли, и мы до сих пор не знаем, где был Муратов в течение двух часов.

– Я думал, что ты спросишь его об этом, Андрей?

– Зачем? Чтоб раскрыть наблюдение за ним? Пусть пока резвится свободно.

– Ладно, – сказал Вадим Николаевич, – с Муратовым пока оставим. Ты мне скажи, что за хитрую акцию ты проводишь вдвоем с моим Мелешиным?

– Уже пронюхал… Неплохо у вас поставлена служба, товарищ начальник. Или сам Мелешин доложил?

– До Мелешина я еще доберусь! – притворно суровым тоном произнес Королев. – Ишь ты! Служит исправно чужому дяде, а про дорогого и близкого товарища начальника забыл! Ну и ты тоже хорош… Заимел какие-то собственные соображения и разрабатываешь их втихую. Как это называется, Андрей Иванович?

– Это согласно, Вадим, русской пословице: семь раз отмерь – один раз отрежь… Понимаешь, на голом месте построил гипотезу, на одной интуиции. Тебе рассказать, так ты, старый зубр, смеяться будешь, ничего, кроме эмоций, в этой моей версии нет. А Вася Мелешин – салага, он смеяться не будет. Да я и не посвящаю его во все. Он пока выполняет отдельные поручения, порой не догадываясь об их связи между собой. Ведь одному мне повсюду не успеть.

– Хорошо-хорошо! – перебил Гукова Королев. – Давай пробуй свою интуицию, я в ее существование всегда верил. Только вот сейчас она мне, моя интуиция, подсказывает, что мы оба схлопочем солидные «фитили» от Щербакова, если не разберемся со всем этим в ближайшее время.

– Наш дорогой начальник Щербаков не только на «фитили» горазд, – возразил Гуков. – Я ведь не успел тебе сказать… Из главной нашей конторы мне сообщили, что после установления прежних московских знакомств Ирины Вагай к делу подключились тамошние ребята.

– Это уже что-то, – сказал Королев. – Они там, мы здесь, глядишь, и обложим зверя.

– Давай еще раз посмотрим, как организовано хранение секретной документации в лаборатории «Сигма», – предложил Андрей Иванович. – Может быть, отыщем еще какую щелку…

– Давай посмотрим, – согласился Королев, но в это время в дверь постучали.

Вадим Николаевич крикнул:

– Войдите!

Вошел его заместитель.

– Прошу прощения, – сказал он. – Есть интересная новость. Посмотрите-ка вот это.

– Что это? – спросил Вадим Николаевич

– Письмо на имя Ирины Вагай, – ответил заместитель. – Прибыло с утренней почтой. Отправлено из Москвы четыре дня назад. Отправитель С. Ромова, или, как она себя именует в письме, «Соха».

Королев вытащил листок из конверта, понюхал, хмыкнул, развернул и принялся читать. Гуков подошел к столу, взял в руки пустой конверт и стал внимательно рассматривать его. Вадим Николаевич прочитал письмо, взглянул на Гукова, пробежал глазами текст еще раз. Затем он протянул листок Андрею Ивановичу и сказал:

– По-моему, это тот самый второй кончик веревочки, о котором ты говорил в первый день своего приезда в Рубежанск.

– Вы знаете, я так возмущена нашим сыном, что просто места себе не нахожу, Сергей Сергеевич! – проговорила модно одетая женщина средних лет, обращаясь к попутчику, с которым они вот уже вторые сутки ехали в одном купе скорого поезда Москва – Рубежанск.

Ее безмолвный супруг кротко сидел в углу, даже не пытаясь вступить в разговор, который вела его жена с этим вежливым, представительным москвичом, командированным в их Рубежанск.

– Я говорю отцу: «Воздействуй на парня по-мужски. Разве мне, слабой женщине, по силам справиться с этим верзилой акселератом?» Да разве он может!

Она махнула рукой. Семен Гаврилович пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Чем же он вас так огорчил? – спросил Сергей Сергеевич.

В бумажнике Сергея Сергеевича лежал паспорт на имя Малахова, удостоверение корреспондента «Советской торговли» и соответствующее командировочное предписание. Спецкор Малахов направлялся в Каменогорскую область для сбора материалов к очерку о лучших людях, работающих в системе потребительской кооперации, и начать свой объезд этого обширного края решил с города Рубежанска.

– Так чем же вас так огорчил ваш наследник? – повторил свой вопрос Сергей Сергеевич.

– Ох и не спрашивайте лучше! Эти мне наследники, Одна беда с ними!.. Закончил он в этом году школу, учился хорошо, подал на исторический в МГУ. На второй день после выпускного бала отправили его самолетом в Москву. И сдал все на «отлично», прошел по конкурсу. Мы так радовались с отцом.

– И что же? – спросил Малахов.