Майнет Уолтерс - Охота на лис

Марк протянул руку, чтобы удержать Нэнси, когда они обогнули угол дома, выйдя из-за гаража.

— Там эта неприятная миссис Бартлетт, — резко бросил он, кивком указав в сторону ворот. — Видимо, пытается догадаться, кому принадлежит ваша машина.

Нэнси оценивающе оглядела отдаленную женскую фигурку в карамельного цвета куртке и пастельного оттенка лыжных брюках.

— Сколько ей лет?

— Ни малейшего представления. Ее муж говорит, что ему шестьдесят, но она у него вторая жена — когда-то она была его секретаршей, — поэтому вполне возможно, что она намного его моложе.

— И сколько времени они здесь живут?

— Точно не знаю. Возможно, три года… или четыре.

— А как к ней относилась Алиса?

— Она называла ее болотной колючкой… появляется там, где завелось какое-нибудь дерьмо, лезет везде, где ее не просят, мерзко воняет и живет в болоте. — Марк дождался, пока Элеонора исчезнет из виду, затем, широко улыбнувшись, повернулся к Нэнси: — В Америке растет такая колючка, которая к тому же еще и ядовита. Если вы, не дай Бог, ее разжуете, у вас немедленно начнутся невыносимая головная боль и рвота. Ваша мать обязательно должна знать это растение, ведь, по вашим словам, ее очень интересует флора различных стран мира. У него красивые ягоды и вполне съедобные молодые побеги, но корни и стебель страшно ядовиты.

Нэнси улыбнулась:

— А как она в таком случае называла Прю Уэлдон?

— Колючим вереском. Ядовитое растение, от которого очень страдают овцы.

— А вас?

Он вышел на подъездную дорожку к дому.

— Почему вы думаете, что она и мне должна была дать прозвище?

— Интуиция подсказывает, — пробормотала Нэнси.

— Мандрагорой, — ответил он сухо.

Тут уже рассмеялась Нэнси.

— И что это было — комплимент или оскорбление?

— Я так точно и не понял. Один раз даже решил справиться в энциклопедии. Считается, что корень мандрагоры похож на маленького человечка и издает жуткий крик, когда его вытаскивают из земли. Греки использовали ее и как рвотное средство, и как обезболивающее. В больших дозах мандрагора ядовита, а в малых отличается снотворным эффектом. Мне иногда кажется, что Алиса как-то просто взглянула на мое имя: М. Анкертон, увидела в нем часть «ман»… и добавила «драгора».

— Сомневаюсь. Оба прозвища, которые она дала женщинам, очень точны, значит, и «мандрагора» на что-то намекает. В этом слове слышится намек на человека, мужчину и дракона. — Глаза у Нэнси хитровато блеснули. — Вдвойне мачо, может быть? Уверена, она хотела сделать вам комплимент.

— А как насчет ядовитости?

— Вы не упомянули о других достоинствах мандрагоры. Считалось, что она обладает магическими свойствами, в особенности против злых духов. В Средние века корни мандрагоры раскладывали на каминных полках в надежде, что она принесет счастье и процветание в дом и прогонит беды и зло. Кроме того, она использовалась как любовное зелье и как средство от бесплодия.

Рассуждения Нэнси развеселили Марка.

— В вас, несомненно, есть гены Алисы, — заметил он. — Это почти слово в слово то, что сказала мне Алиса.

— М-м-м… — равнодушно произнесла Нэнси, прислонившись к своей машине. Ее, по-видимому, все еще очень мало интересовала собственная наследственность. — А было у нее какое-нибудь прозвище для Джеймса?

— Милый.

— Я имею в виду, как она называла его за глаза.

— Думаю, что никак. Она всегда называла его только «Джеймс» или «мой муж».

Нэнси скрестила руки на груди и задумчиво уставилась на своего спутника.

— Когда она говорила слово «милый», она произносила его искренне?

— Почему вы спрашиваете?

— Очень многие люди произносят его неискренне. Оно не более чем словесный ярлычок, который почти ничего не значит… типа «Я люблю тебя всем сердцем». Если бы кто-то стал говорить мне нечто подобное, меня бы стошнило.

Марк вспомнил, как часто он обращался к женщинам, называя их словом «милая», совсем не думая о его смысле.

— И как вы хотите, чтобы к вам обращались?

— Нэнси. Но меня вполне устроит и Смит, и капитан.

— Даже в устах возлюбленного?

— В особенности в устах возлюбленного. Мне хотелось бы, чтобы парень знал конкретно, с кем он имеет дело, когда начнет меня трахать. «Милой» для него может быть любая женщина.

— Боже! — воскликнул Макс, возможно, слишком эмоционально. — Неужели все женщины думают так же, как и вы?

— Скорее всего нет, в противном случае они вряд ли стали бы использовать подобные пустые слова, общаясь с мужчинами.

Слова Нэнси вызвали у Марка раздражение и желание защитить Алису.

— Но Алиса никогда ничего не говорила просто так. И слово «милый» употребляла только по отношению к Джеймсу и ни к кому больше… даже к детям она никогда так не обращалась.

— Ну что ж, в таком случае сомневаюсь, что он когда-либо смог поднять на нее руку, — сказала Нэнси как нечто само собой разумеющееся. — Создается впечатление, что она пользовалась словами, чтобы с их помощью определять человеческую сущность, а вовсе не для того, чтобы скрывать свои истинные чувства за приятными фразами. А как она называла Лео?

На лице Марка проявился явный интерес, словно ее значительно более беспристрастное зрение высветило для него нечто такое, чего он раньше не замечал.

— Волчий убийца, — ответил он. — Разновидность аконита, чрезвычайно ядовитое растение.

— А Элизабет?

— Лисий убийца. — Он криво улыбнулся. Еще одна разновидность аконита… поменьше… но не менее ядовитая.

Элеонора почувствовала сильнейшее раздражение, когда подошла к ограде и заметила догоравший костерок, разложенный посреди лагеря. Вокруг не было ни души. Немыслимая непростительная безответственность — оставить горящие дрова без присмотра даже на обледеневшей земле. Не обратив ни малейшего внимания на дощечку со словами «Не входить!», она взялась за веревку, чтобы поднять ее, и застыла в ужасе, увидев, что из-за деревьев на тропинку вышли две человеческие фигуры с капюшонами на головах.

— Можем мы быть вам чем-нибудь полезны, миссис Бартлетт? — спросил тот из них, что стоял слева. Он говорил с мягким дорсетским акцентом, но в остальном был совершенно безлик. Некую индивидуальность ему придавала только пара бледно-голубых глаз, поблескивавших из-под шарфа, закрывавшего большую часть лица.

Элеонора была окончательно сбита с толку.

— Откуда вам известно, как меня зовут? — возмущенно спросила она.

— Из избирательных списков. — Он слегка похлопал по биноклю, висевшему у него на груди. — Я видел, как вы выходили из Шенстед-Хауса. Итак, чем мы можем быть вам полезны?

Элеонора совершенно растерялась и не могла подобрать нужные слова. Бродяга со светскими манерами не относился к числу знакомых ей человеческих типов, и у нее в голове сразу же зароилась масса вопросов относительно того, что это за лагерь. Без какой-либо основательной причины — возможно, только из-за замотанных шарфами лиц, армейских костюмов и бинокля — Элеонора решила, что имеет дело с военными.