Майнет Уолтерс - Охота на лис

Парадокс заключался в том, что результат поисков оказался идеальным. Нэнси великолепно подходила со всех точек зрения. Хотя, как заметил Марк после своей первой встречи с ней, привлекательность Нэнси как наследницы и потерянной внучки значительно усиливалась ее абсолютной незаинтересованностью в наследстве. Подобно настоящей femme fatale, [4] Роковая женщина (фр.). она очаровывала своей холодностью.

Марк заложил руки за голову и уставился на потолок. Он никогда не обсуждал своих клиентов с Бекки, но сейчас задумался, а не могла ли она как-нибудь порыться у него в портфеле.

— А Лео знал, что вы разыскиваете свою внучку? — спросил он.

— Нет, если только вы ему об этом не сказали. О наших поисках, кроме вас, знали только мы с Алисой.

— А Алиса не могла упомянуть о них в разговоре с ним?

— Нет.

— А в разговоре с Элизабет?

Старик отрицательно покачал головой.

— Ладно. — Марк сгорбился и наклонился вперед. — Я почти уверен, что ему многое известно, Джеймс, и скорее всего по моей вине. Если же нет, то он мог просто просчитать наиболее вероятный способ ваших действий. Я полагаю, все затеяно им ради того, чтобы удалить из «уравнения» единственного другого наследника, с тем чтобы заставить вас восстановить прежние условия завещания.

— Но Нэнси не входит и никогда не входила в упомянутое вами «уравнение».

— Лео этого не знает… О таком раскладе он и не догадался бы. Даже мы не могли предположить ничего подобного. Мы ведь думали, что она будет просто копией Элизабет… И я почти уверен, что Лео тоже не мог ожидать чего-то иного. Вы основываете свои выводы на том, что вам известно. А ведь почти все шансы были за то, что ребенок Элизабет не раздумывая ухватится за возможность унаследовать ваше состояние.

— Ну и что вы предлагаете? Думаете, звонки прекратятся, как только я заявлю, что она не является моей наследницей?

Марк отрицательно покачал головой:

— Боюсь, такое заявление только ухудшит дело.

— Почему?

— Потому что Лео нужны деньги, и его не очень заботят способы, какими он может их заполучить. Чем скорее вы умрете от истощения и депрессии, тем лучше.

— Но что он сможет сделать, если главными получателями наследства в любом случае останутся благотворительные организации? Подрыв моей репутации не помешает им получить причитающуюся долю. Теперь стало окончательно ясно, что раздела собственности предотвратить не удастся.

— Но вы ведь до сих пор не подписали завещание, Джеймс, — напомнил ему Марк, — и если Лео известно, что завещание не подписано, то он прекрасно понимает, что в силе остается предыдущий документ, по которому главная часть состояния переходит к нему.

— Откуда ему может быть известно подобное?

— От Веры? — предположил Марк.

— Она совершенно выжила из ума. Да и в любом случае всякий раз, когда она приходит, я запираю дверь в библиотеку.

Марк пожал плечами:

— Да, собственно, это и не имеет принципиального значения. Даже если бы вы и подписали завещание, оно может быть в любой момент разорвано и аннулировано… как и контракт с поверенным. — Он наклонился вперед и постучал по телефону. — Вы говорите, что звонки — форма шантажа… Однако я полагаю, что они не столько шантаж, сколько попытка принуждения. Вы ведь танцуете под его дудку… Вы полностью изолированы, никого не желаете видеть… Вы впадаете во все более глубокую депрессию… Перестали доверять людям… И его величайшее достижение — как раз то, что вы сейчас совершили: возвели стену между собой и Нэнси. Конечно, ему пока неизвестно, чего он добился, но ведь результат от этого не меняется. Еще большая депрессия, еще большая изоляция…

Джеймс не стал отрицать правильности выводов Марка.

— Меня уже однажды пытались изолировать, и та изоляция не заставила меня изменить мои взгляды, — проговорил полковник. — Не заставит и сейчас.

— Вы говорите о лагере для военнопленных в Корее?

— Да, — удивленно ответил полковник. — А откуда вы знаете?

— Мне рассказала Нэнси. Она многое о вас разузнала… Говорит, вы настоящая легенда.

Довольная улыбка осветила лицо старика.

— Поразительно! А мне казалось, ту войну давно забыли.

— Очевидно, нет.

Марк почти физически ощутил, как к полковнику возвращается самоуважение.

— Ну что ж, по крайней мере вы убедились, что меня не так-то легко сломить… и невозможно запугать.

Марк печально покачал головой:

— Как вы не понимаете, Джеймс, что та изоляция была совершенно иного рода! Вы защищали принципы, ваши солдаты поддерживали вас, и в конце концов вы вышли победителем. Сейчас совсем другая ситуация. Неужели вы не замечаете, что у вас совершенно нет ни друзей, ни союзников? Вы отказываетесь обратиться в полицию, потому что боитесь вовлечь в это грязное дело Нэнси. — Марк указал на окно. — По той же самой причине вы не имеете ни малейшего представления о том, что думают люди там, в деревне, так как не желаете никаких выяснений. Плюс, — он ткнул пальцем в письмо, лежащее на столе, — вы готовы уволить меня, потому что начали сомневаться в моей преданности… Но главная причина, по которой поколебалась моя преданность, как раз в том и состоит, что я понял — вы многое от меня скрываете.

Джеймс вздохнул:

— Я надеялся, что все прекратится, если я не буду реагировать.

— Вероятно, так думала и Алиса, и вспомните, чем это для нее закончилось.

Старик вытащил из кармана носовой платок и поднес к глазам.

— О Боже! — воскликнул Марк, чувствуя, что зашел слишком далеко. — Послушайте, я вовсе не хочу вас снова расстраивать, но, пожалуйста, подумайте, что Алиса ведь чувствовала себя такой же одинокой, как и вы. Вы говорили о том, что в последнее время она боялась слишком часто сбывавшихся предсказаний. А не думаете ли вы, что и на нее сваливался поток подобной грязной лжи? Эта корова Бартлетт не переставая твердит о том, как чувствовала бы себя Алиса, узнай она все о вас. Тот, кто снабдил миссис Бартлетт информацией, несомненно, понимал, что Алиса была потрясена ею. Конечно, она должна была все обсудить с вами, но я уверен, она пыталась защитить вас, как вы теперь защищаете Нэнси. Только вот результат… Чем больше вы стремитесь что-то скрыть, тем сложнее потом это открыть, но такой момент неизбежно настанет. Вы не имеете права, Джеймс, своим поведением поощрять эти обвинения. Вы обязаны бросить клеветникам вызов!

Полковник скомкал платок.

— Каким образом? — устало спросил он. — Ничего ведь не изменилось.

— О, как вы заблуждаетесь! Изменилось все! Нэнси больше не является всего лишь порождением вашего воображения… Она реальна, Джеймс… А реальный человек способен опровергнуть все обвинения Лео.

— Она всегда была реальна.