Николай Буянов - Бал для убийцы

— У следователя было два основных подозреваемых, — медленно сказала она, стараясь не отрываться глазами от друга детства. — Два кандидата в Думу — два кандидата в убийцы. Теперь остался один. Ты понимаешь, что это значит?

— Великолепно, — Сева опешил на секунду, потом расхохотался. — Это называется «нападение как лучший способ защиты», да? Ты подбрасываешь следствию улики против всех по очереди и потихоньку отводишь подозрение от себя самой…

— Ты о чем?

— О самом очевидном, Джейн. О том, что ты единственная, кто не попал под колпак. А между тем только ты знала, где лежит пистолет, только ты могла открыть дверь собственной квартиры…

То же самое сказал и Колчин, с горечью подумалось ей. Он стоял в коридоре, над трупом школьного директора, а смотрел на меня, на меня!

— Ты заперла Ромку в этом гребаном музее — что тебе мешало плеснуть бензинчику… — Лицо Севы исказила какая-то внутренняя мука. — Мне, собственно, плевать на твои дела, мне хватает своих. Мне плевать, что ты подвела меня под удар. Но из-за тебя пострадала Лика…

Он сделал шаг вперед, расчетливо перекрывая Майе путь к отступлению, и сунул правую руку в карман — жест был достаточно красноречивый, можно было и не тратиться на слова…

Неясная тень вдруг возникла у него за спиной, из снежной круговерти, рванула за плечо, одновременно проводя болевой захват…

— Осторожно! — крикнула Майя сквозь слезы. — У него оружие!

Двое завозились на снегу, рыча от ярости и треща швами на одежде. Майя вылезла из телефонной будки, явно не зная, что делать дальше. У ее ног бушевал самый настоящий буран, маленький смерч, внутри которого хрипело и взвизгивало нечто многорукое, дикое, первобытное… Тела сплелись и расплелись — Севка оказался внизу, скрюченный и постанывающий, а Артур, без шапки, в расстегнутом пуховичке, держал противника за вывернутую кисть.

— Джейн, ты цела? — спросил он. — Звони в милицию, пусть заберут этого…

— Я тебе покажу милицию, сосунок, — прошипел Сева, пытаясь освободиться. — Я тебя самого сгною на параше! Я депутат…

— Ну, не ври, — осадил его Артур. — Выборы только послезавтра.

— Прекратите сейчас же! — выкрикнула Майя, вне себя от злости. Еще бы чуть-чуть, и она сама ринулась в драку… Однако голова вдруг закружилась, она сделала шаг и схватилась за ствол дерева, чтобы не упасть.

Как ни странно, ее послушались. Мгновенно расцепились и разошлись по углам ринга, напоследок обменявшись крутыми репликами:

— А жаль, что я тебя недодушил.

— А я тебе шею не свернул.

— Прекратите, я сказала! — Она отлепилась от дерева, пошатываясь, подошла к маленькому предмету, выпавшему из кармана Севы, присела на корточки и подняла… Подмокшая, втоптанная в землю пачка «Герцеговины Флор», половина сигарет безвозвратно погибла, превратившись в неаппетитное месиво. Тут тебе, как говорится, и нож, и пистолет.

А пистолетик-то не найден, шепнул ехидный голос из преисподней. Стало быть, по закону классической пьесы, должен объявиться в финале перед занавесом и выстрелить. Так что расслабляться рано.

Рано, согласилась Майя, медленно опускаясь в сугроб. Все поплыло перед глазами, оба потрепанных в схватке рыцаря встревоженно подскочили, схватили под руки…

— Джейн, тебе плохо? Ты что с ней сделал, урод?

— Сам урод, я ее пальцем не тронул.

— Не надо, — слабым голосом возразила она. — Я в порядке.

— Кой черт «в порядке»…

Они переглянулись, мигом забыв свои распри. Сева, подумав, тяжело вздохнул.

— Что ж, прошу ко мне, гости дорогие, — сказал он с той приблизительно интонацией, с которой говорят: «Пошли вон!»

Словно разыгрывалась сцена из классического староанглийского детектива, подумалось ей — в театральных декорациях аристократической гостиной средней руки: сервант из настоящего мореного дуба, светло-серый ковролин в тон гардинам, люстра на заказ, имитирующая газовый фонарь где-нибудь на набережной в Петербурге, строгая роскошь двух огромных кресел и длинного дивана, где в живописном беспорядке расположились шестеро действующих лиц — подозреваемых, свидетелей и невольных сыщиков. Артур, невозмутимый, как тотемный воин Стивен Сигал; готовая простить всех и всех примирить Вера Алексеевна, Севкина теща; Келли, сжавшаяся в кресле в маленький неприкаянный комочек, забывшая об обычной напускной спеси. Ритка, примостившись подле мужа, точно фронтовая санитарка на поле боя, промокала ему царапину на виске ватным тампоном с чем-то дурнопахну-щим. Тот нервно шипел и дергался.

— Ну, ну, успокойся, — терпеливо увещевала она. — Еще схватишь заражение крови…

— Скорее Корсаковский психоз. — Он недобро усмехнулся. — Наша великая сыщица подозревает меня в убийстве, ты в курсе?

— Она просто нашла козла отпущения, дорогой. — Рита холодно взглянула на Майю. — А сама втихую подтасовывает улики и втирается в доверие к следователю. Не удивлюсь, если они действовали с Гоцем заодно.

— Чита! — изумилась Майя.

— Зачем ты впутала нас в это дерьмо? Сева сейчас в страшном напряжении, выборы через два дня… Уже через один. Любое неосторожное слово — и…

— Не переживайте, — флегматично успокоил Артур. — Ваш основной противник все равно сыграл в ящик, так что путь свободен.

— Не болтай о чем не знаешь, ты… — Сева экспансивно вскочил на ноги и побагровел лицом. — И так было ясно, что он пролетит! Меня поддержал губернатор, и в Москве… А он был в бегах, подозревался в двух убийствах, на кой хрен мне… — в минуты душевных волнений друг детства начинал изъясняться просто, проще некуда. — Да и с какой радости он открыл бы мне дверь?

— А если дверь открыл убийца?

— Нет, — сказала Майя. — У нас был уговор: он никогда не подошел бы к двери, услышав ключ в замке. Я ведь могла прийти не одна…

— А с кем же? — ядовито поинтересовалась Рита. — Неужто с другим мужчиной?

— Не твое дело! — она едва не сорвалась на крик. — Гоца застрелили на пороге! В сердце, почти в упор! Почерк профессионала (вспомнился флегматичный эксперт, ковыряющий пинцетом дверной косяк). И траектория выстрела — слегка снизу вверх, под углом — поэтому тебя, Севушка, я готова исключить, вы с Гоцем были одного роста.

— Премного благодарен.

— Не за что, — она понемногу пришла в себя. — Как бы то ни было, «загадка открытой двери» все равно остается неразрешенной.

— А может, он сам? — предположила Келли. — Опять бегал за водкой, а замок оставил…

— На кухне еще оставалось полбутылки.

— Ну, мало показалось.

— Почему же не купил?

— Не было в магазине.

— Была, — вздохнула Майя. — Аж шесть наименований, милиция проверяла… Я представляю себе так: Гоц услышал из-за двери голос, к примеру: «Меня прислала Майя Аркадьевна, она просила передать, что настоящий убийца арестован, с вас сняты все обвинения…» Или что-то в этом роде.