Елена Миронова - В паутине южной ночи

— Как же у тебя нет денег, если у тебя свой магазин? — издевательски поинтересовался Денис. Плебей, он и есть плебей, чего с него взять. Только плебеи могут задавать женщине вопросы, касающиеся денег!

— Ты хочешь спросить, почему у меня нет денег, если есть магазин, который приносит деньги? — уточнила Эмма.

По своей Дурацкой немецкой привычке она постоянно все уточняла. Наверное, они все такие, немцы… Хотя нет, если вспомнить ее братца, то он довольно-таки безалаберное существо. Ни о какой педантичности, аккуратности не могло быть и речи. Борис спокойно опаздывал на сорок минут, даже не соизволив извиниться, рыгал за столом, чем вызывал только укоризненный взгляд сестры, и мог неделю ходить в несвежей рубашке. Ага, значит, не все немцы такие зануды, подумал Денис. И это его почему-то успокоило, хотя он терпеть не мог Бориса именно из-за отсутствия у него аккуратности, педантичности и хороших манер. Парадокс.

— Да, да, — торопливо сказал он, — я это Имею в виду.

— У меня нет денег, потому что я все отдала Борису, — спокойно сообщила Эмма.

— Когда?

— В конце прошлого года. Когда он открывал свой автосервис.

— А почему ты мне ничего не сказала? — поразился Денис. — Я ведь тоже дал ему пятьдесят тысяч, и я думал, что остальные деньги — это кредит, который он взял у своих знакомых.

Эта новость так изумила его, что он даже перестал злиться.

— А почему я должна была говорить тебе? — в свою очередь, изумилась Эмма. — Ты же сам только что сказал: это мои деньги. Только мои!

— Ага, значит, мои деньги — это наши, а твои — только твои, — пробормотал Денис. — Хорошая позиция!

Эмма пожала плечами в очередной раз. Она этого не понимала. Для нее все всегда было предельно ясно.

— Тогда, может быть, продадим магазин? — вырвалось у Дениса.

Он вспомнил красивое здание, в котором он располагался, кучу аквариумов, потолок, в котором плавали красивые рыбки… Помещение казалось таинственным из-за полумрака, царившего в нем. Попав в него в первый раз, Денис подумал что очутился в подводном царстве. Вот сейчас выплывет русалка, взмахнет хвостом… Конечно от продажи магазина деньги были бы несравнимо большие, чем от продажи антиквариата. Вообще-то весь антиквариат он мог продать и без согласия Эммы. Но, во-первых, он считал это неприличным, ведь он действительно подарил все это Эмме. А во-вторых, как он будет продавать эту старину? Сложит все в узелок и попрется на Арбат? Он же ничего в этом не понимает, цен не помнит, истинную стоимость вещи определить не сможет. Он надеялся, что Эмма поможет ему или даже сама займется этим. А он распродаст все по дешевке, потому что его наверняка обманут при расчете, и к тому же на продажу стольких предметов уйдет много времени…

— Продать магазин? — взвилась Эмма. — Нет!

Денис во все глаза смотрел на свою всегда спокойную жену. Он никогда не видел ее в таком состоянии. Она напоминала фурию, зеленые глаза метали молнии, белая кожа покраснела и в сочетании с рыжими волосами выглядела неважно. Денис даже поразился тому, как некрасива стала Эмма. Может, зная о своей такой особенности, она поэтому и была всегда уравновешенна и старалась не злиться?

Жена быстро взяла себя в руки и снова уткнулась в книгу. Ну не хочет она продавать магазин — и черт с ней, зло подумал Денис. И все же сделал последнюю попытку. Так сказать, дал Эмме шанс реабилитироваться.

— Эти деньги очень много значат для меня, — тихо сказал он, усевшись рядом с ней на диванчик. — Я смогу восстановить свой бизнес и обязательно верну тебе долг. Но если я сейчас не смогу найти средств, то никакого будущего у меня не будет. Я почти банкрот, Эмма…

Она все так же читала, но Денис был уверен, что она слушает его. Эмма всегда предпочитала знать неприятеля и неприятности в лицо, и за это он уважал ее. Она не прятала голову в песок, но, как оказалось, и не спешила к нему на помощь.

— Я уверена, у тебя все будет хорошо, — жена повернулась к нему и погладила по руке. — Ты справишься со всеми трудностями и без моего магазина.

Она слабо улыбнулась и снова углубилась в книгу.

— Может, мне попросить Бориса вернуть долг? — медленно, тщательно проговаривая слова, поинтересовался Денис.

— Нет, — взвизгнула Эмма, отбросив книгу. — Ты давал ему деньги сроком на год, верно? Так год еще не истек! И, потом, у Бориса нет сейчас лишних средств, он же платит проценты, ты знаешь!

— Значит, у Бориса нет денег, и это важно, а то, что я иду ко дну, — наплевать?

Стараясь взять себя в руки, Денис выскочил из квартиры как ошпаренный. И только на лестничной клетке позволил себе несколько раз стукнуть кулаком по перилам, задрожавшим от его ударов. Он быстро преодолел три пролета и очутился на улице, направился в гараж. Взял «Вольво» и гонял по городу допоздна. Вернее, до утра следующего дня. По дороге он прикладывался к бутылке «Мартини», но, как ни странно, ни один гаишник не остановил его.

А к утру ответ нашелся сам собой. Денис вдруг вспомнил о маленьком пунктике в брачном договоре, который они подписали перед свадьбой. Тогда этот договор казался ему глупым и ненужным, но Эмма, улыбаясь, сообщила, что в Германии все так делают — подписывают брачный контракт. Денис в то время таял от ее улыбки и поставил свою подпись там, где надо. Но все же контракт им был внимательно прочтен. Кое-какие условия казались ему чересчур сложными или даже кабальными, кое-какие — откровенно смешными. Но он не стал спорить с юристами жены, потому что был уверен, что этот брачный контракт так и пролежит в сейфе до конца его дней, невостребованный и неоспоренный. В этом контракте был один пункт, касающийся столь любимого Эммой магазина. В нем говорилось, что если вдруг она окажется временно недееспособной, в случае болезни, например, либо травмы, то Денису предоставляется право заменить ее на этот период и самому вести дела магазина. Правда, была одна оговорка: на это Эмма должна была дать официальное согласие в письменном виде.

Получить согласие Эммы Денису не представлялось возможным, но ведь письмо, набранное на компьютере, никогда не расскажет, кем оно было составлено. Немецкий язык Денис знал, ошибок мог миновать с помощью словаря, а стиль Эммы за эти годы изучил хорошо. И знал, как зовут администратора и менеджера ее магазина. Так за чем же дело стало? Только за недееспособностью, вот за чем. Что же с ней делать? Скинуть с пятого этажа в кучу песка, которую привезли в их двор для детской площадки? Но вдруг она упадет неудачно и сломает себе шею? Денис ни в коей мере не хотел смерти жены. Но также не мог позволить себе потерять то, что имеет, — он отдал этой работе слишком много лет и сил. Так почему же по прихоти жены все должно разрушиться? Интересно, а что она будет делать дальше? Разве Эмма с ее тонким восприятием, интуицией и педантичным немецким умом не понимает, что если Денис обанкротится, то больше не будет ничего. Ни поездок по Европе, ни дорогих подарков, ни антиквариата, ни новой мебели…