Джеффри Дивер - Разбитое окно

• Частицы листьев леопардовой лилии (комнатное растение).

• Волокна бумаги от двух разных блокнотов желтого цвета.

• Отпечаток торговой марки с подошвы рабочих ботинок «Скетчерс» 11-го размера.

• Следы кофе.

«Где же ты, Сакс? Где ты?»

Райм продолжал гипнотизировать взглядом доски, будто хотел заставить их заговорить. Но отраженные на гладкой белой поверхности слишком уж лаконичные сведения не подсказали ему ничего нового, более чем то, что было уже позаимствовано в innerCircle для создания прогнозирующей программы.

К сожалению, на данном этапе делать прогноз преждевременно…

Сосед.

Ко мне заявился сосед из дома 697 по Вест-91-стрит. Только что с работы. Ему сегодня должны были привезти из магазина пакет, но его не оказалось под дверью. В магазине думают, что пакет могли ошибочно доставить на номер 679, то есть ко мне, – мол, обычная путаница с цифрами.

Морщу лоб и объясняю, что мне ничего не доставляли. Пусть разбирается с магазином. Руки чешутся перерезать ему горло за то, что прервал мое рандеву с Амелией-7303, но вместо этого я, понятно, лишь сочувственно улыбаюсь.

Извиняется за беспокойство. Желает мне доброго дня и хочет услышать подтверждение того, что я разделяю с ним радость по поводу наконец-то законченного ремонта на нашей улице…

Ну вот, можно снова отдаться приятным размышлениям, чем бы мне заняться с моей Амелией-7303. Но, едва заперев входную дверь, я испытываю приступ паники. Только сейчас понял, что забрал у моей пленницы все – телефон, оружие, газовый баллончик, нож, – кроме ключа от наручников. Он должен быть у нее в кармане.

Чертов сосед сбил меня с толку. Он заплатит мне за это. Я знаю его адрес. Но сейчас спешу обратно в «кладовую», на бегу доставая из кармана бритву. Скорее! Вдруг Амелия-7303 уже освободилась от наручников, дозвонилась до «них» и рассказывает, где находится?

Она хочет лишить меня всего! Ненавижу ее! Ненавижу ее, ненавижу ее, ненавижу…

Амелии Сакс наконец удалось справиться с паническим чувством – других положительных результатов за время отсутствия Гордона ей добиться не удалось.

Погребенная под горой макулатуры, она делала отчаянные усилия, стараясь подтянуть руки и ноги так, чтобы достать из кармана ключ, но из-за навалившейся тяжести едва могла пошевелиться.

Хотя на время она и избавилась от клаустрофобии, но теперь ее начала донимать другая мука – боль в затекших ногах и от впившегося в спину острого угла газетной связки.

Ее надежда на то, что внезапный гость окажется спасителем, не сбылась. Дверь в логово убийцы вновь отворилась, и раздались его шаги. Лежа на полу, Сакс подняла голову, и ее глаза встретились с настороженным взглядом Гордона. Он обошел вокруг бумажной горы и, прищурившись, посмотрел на нетронутые наручники.

Его губы расползлись в облегченной улыбке.

– Итак, я «5-22»?

Сакс утвердительно кивнула, гадая, откуда ему известно его условное обозначение, придуманное Раймом. Наверное, вытянул под пытками из капитана Мэллоя. Эта мысль разозлила ее еще больше.

– Большинство чисел представляют собой случайные наборы цифр. А я предпочитаю те, что связаны с реальными событиями. В нашей жизни и так слишком много зависит от случая. Мне нравится число «5-22». Ведь оно означает дату, когда вы начали охоту на меня, не так ли? В этом есть какое-то знамение.

– Если сдадитесь добровольно, вам это зачтется.

– Зачтется? – Гордон издал презрительный смешок. – Перестаньте вы. Что мне толку от этого вашего «зачтется»? За умышленные убийства меня так или иначе не выпустят на свободу до конца моих дней. – Гордон отлучился, но через секунду вернулся с большим куском толстой, как брезент, непромокаемой пленки и расстелил его на полу перед Сакс.

Она с бьющимся сердцем уставилась на коричневый от засохшей крови пластик. Боится запачкать свою «коллекцию», догадалась Сакс, вспомнив описание барахольщиков со слов Терри Добинса.

Гордон установил диктофон на ближайшую стопку газет – небольшую, фута три высотой. На самом верху лежала вчерашняя «Нью-Йорк таймс». В левом верхнем углу стоял выведенный аккуратным почерком порядковый номер «3529».

Сакс не знала, что у него на уме, но поняла – будет больно. Она приготовилась отбиваться ногами, коленями, зубами. Будет очень больно. Подпусти его поближе. Притворись уязвимой, беспомощной.

Подпусти его совсем близко.

– Ой! Больно… У меня ноги совсем онемели. Помогите мне выпрямить их.

– Ну нет, ты только говоришь, что ноги онемели, а стоит мне подойти, постараешься мне горло вырвать.

Именно так.

– Не-ет… Прошу вас.

– Амелия семь-три-ноль-три, неужели ты думаешь, я не навел о тебе справки? В тот же день, когда ты и Рон сорок-два-восемьдесят-пять явились в «ССД», я вошел в ячейки и прочитал ваши досье. Твой послужной список весьма показательный. Любят тебя, кстати, в вашем управлении. Но и боятся тоже. Очень уж ты независимая – шальная пуля! Быстро ездишь, хорошо стреляешь, отличный криминалист и тем не менее каким-то образом умудрилась сменить пять оперативных групп за последние два года… Короче, было бы глупо с моей стороны не ожидать от тебя самого худшего и приближаться, не приняв мер предосторожности. А, детектив?

Сакс почти не слушала его болтовни, мысленно повторяя: «Ну же, подойди поближе! Ну давай же!»

Гордон отошел в сторонку и вернулся, держа в руке «Тейзер», пистолет-электрошокер.

О нет, только не это!

Ну понятно. Он ведь охранник. Ему положен целый арсенал всякого оружия. С такого расстояния наверняка не промахнется. Гордон опустил флажок предохранителя и начал приближаться к Сакс… Но, сделав несколько шагов, настороженно поднял голову.

Сакс тоже услышала какой-то звук – будто воду выплеснули.

Нет, это звон осыпающихся осколков стекла. Вроде бы где-то окно разбили?

Гордон нахмурился и подошел к выходу в кладовку-прихожую – но внезапно отлетел назад под ударом, обрушившимся на дверь, с треском сорвавшейся с петель.

Следом в комнату метнулся человек с длинной монтировкой в руках, озираясь и слепо моргая глазами в темноте.

Падая, Гордон сильно ушибся и выронил «Тейзер». Он с трудом поднялся на колени, морщась от боли и силясь восстановить дыхание. Но едва он потянулся за оружием, незнакомец замахнулся монтировкой и со всей силой ударил его по руке. Послышался треск ломающейся кости и сразу же душераздирающий вопль барахольщика.

– Не надо, не надо! – орал он, щуря слезящиеся глаза в попытке разглядеть своего обидчика.

Мужчина закричал в ответ:

– А ты, ублюдок, не очень-то похож на Бога! – Это был доктор Роберт Джоргенсен, жертва совершенных под его именем мошеннических махинаций, с которым Сакс встречалась в меблированных комнатах. Держа монтировку обеими руками, он с размаху обрушил ее на Гордона, попав по шее и плечу. Тот опять грохнулся на пол, на этот раз ничком, стукнувшись лбом завалившись набок; глаза у него закатились, тело обмякло и осталось лежать совершенно неподвижно.