Джеффри Дивер - Разбитое окно

Процесс лакировки ногтей приостановился.

– Знаешь, я реально тащусь от Стюарта. Если он меня бросит, мне будет паршиво.

Сакс и Пам вместе ходили на прием к психотерапевту, и с согласия девочки женщины переговорили с глазу на глаз. Памелу ожидал длительный период преодоления симптомов посттравматического стресса, развившегося вследствие совместного проживания с социопатической родительницей. Усугубило тогда ситуацию и то, что ее сожитель чуть не пожертвовал жизнью падчерицы во время перестрелки с полицейскими. И теперь любые душевные переживания наподобие нынешних, связанных со Стюартом Эвереттом, казалось бы, незначительные в глазах большинства людей, могли оказывать повышенное влияние на психику девочки и нанести определенный ущерб ее состоянию. Психотерапевт посоветовала Сакс по возможности оберегать Памелу от лишних огорчений, но и не создавать ей тепличных условий. Любую проблему следует обсуждать, изыскивая способы ее решения.

– А вы со Стюартом когда-нибудь разговаривали о своих друзьях?

– Стюарт сказал мне – с месяц назад, – что у него никого, кроме меня, нет. Он тоже знает, что я больше ни с кем не встречаюсь.

– А оперативная информация имеется? – спросила Сакс.

– Что за оперативная информация?

– Ну, подружки тебе больше ничего про него не рассказывали?

– Нет.

– А ты знаешь кого-нибудь из его друзей?

– Ну, так… Не настолько хорошо, чтобы расспрашивать о нем. И вообще, шпионить – это отстой.

Сакс улыбнулась:

– Значит, агентурная разведка отпадает. Тогда тебе надо просто спросить прямо у него.

– Ты так думаешь?

– Я так думаю.

– А если Стюарт скажет, что встречается с той девчонкой?

– Тогда радуйся, что он тебе не врет. Значит, он честный малый, а это плюс в его пользу. Тебе останется только убедить Стюарта, что та красотка ему не пара.

Обе засмеялись.

– Упирай на то, что ты хочешь встречаться только с одним человеком. – Проснувшаяся в Амелии материнская мудрость заставила ее поспешно добавить: – Но главное, не перегнуть палку, то есть сейчас и речи нет о замужестве. Мы лишь решаем вопрос, кто с кем ходит на свидания.

Пам согласно закивала:

– Да-да, конечно.

Успокоенная, Сакс продолжала:

– А Стюарт и есть тот человек. Но ты ожидаешь от него того же. Между вами много общего, вам есть о чем говорить, ваши отношения важны вам обоим – следовательно, необходимо реализовать их в полной мере.

– Как у тебя с мистером Раймом.

– Ну да, примерно. А если Стюарту этого не надо – что же, это замечательно.

– Ну нет, не замечательно, – насупилась Пам.

– Послушай, ты только скажешь ему так! А еще скажешь, что тоже будешь ходить на свидания с другими. Пусть выбирает, ты или она. На двух стульях разом не усидишь.

– Да, наверно… А если он выберет ее? – Лицо Пам еще больше помрачнело.

Сакс усмехнулась и покачала головой:

– Да, не хотелось бы пролететь с этим. Но я думаю, этого не случится.

– Ладно. Мы завтра встречаемся после уроков. Я поговорю с ним.

– Потом позвони, расскажешь, как все прошло.

Сакс встала со стула, забрала флакончик с лаком и закрутила колпачок.

– Ложись спать, поздно уже.

– Погоди, я еще не все ногти накрасила.

– Надень завтра на ноги что-нибудь с закрытыми мысками.

– Амелия!

Сакс остановилась в дверях.

– А вы с мистером Раймом поженитесь?

Сакс улыбнулась и закрыла за собой дверь.

«Это очень солидная организация…»

Мягко сказано, подумала Сакс, сидя в приемной компании «Стратиджик системс дейтакорп», расположившейся на высоте птичьего полета, и вспоминая оценку масштабов деятельности «ССД», данную президентом обувной компании.

Тридцатиэтажное островерхое здание со стенами из серого гранита, мерцающего слюдяными блестками. Окна напоминали узкие бойницы, что вызывало недоумение, ведь в этом месте манхэттенского Мидтауна, да еще с такой высоты, открывались великолепные виды на город. Здание, похожее на монолит и прозванное в народе «серой глыбой», было знакомо Амелии, хотя до сих пор она понятия не имела, кто его владелец.

Сакс и Рон Пуласки, сменившие свои джинсы соответственно на костюм и мундир темно-синего цвета, сидели, созерцая прямо перед собой массивную стену с нанесенными на ней названиями городов мира, где имелись зарубежные офисы «ССД», среди них фигурировали Лондон, Буэнос-Айрес, Мумбай, Сингапур, Пекин, Дубай, Сидней и Токио.

Солидная организация…

Перечень филиалов компании венчал ее логотип: светящееся окошко сторожевой башни.

Сакс вспомнила окна заброшенного дома напротив гостиницы, где жил Роберт Джоргенсен, и у нее защемило сердце. На память пришли слова Линкольна Райма, сказанные по поводу чуть не случившейся перестрелки в Бруклине между ней и федеральным агентом.

«Ему совершенно точно известно, где ты находишься. А значит, он наблюдает за тобой. Будь осторожна, Сакс…»

В приемной сидели еще с полдюжины посетителей, по внешнему виду деловые люди, причем ведущие себя довольно скованно. Сакс припомнила страх президента обувной компании лишиться услуг «ССД». Внезапно головы присутствующих, будто по команде, повернулись, а взгляды устремились мимо девушки-администратора на вошедшего в приемную невысокого моложавого мужчину с рыжеватыми волосами и великолепной осанкой, уверенно зашагавшего по ковровому покрытию с черно-белым рисунком прямиком к Сакс и Пуласки. Улыбаясь и кивая на ходу, он одним-двумя словами приветствовал посетителей, почти каждого называя по имени.

«Ну прямо кандидат в президенты США», – мелькнуло в голове у Сакс.

Мужчина ни разу не остановился, пока не дошел до поджидающих его полицейских.

– Доброе утро. Я – Эндрю Стерлинг.

– Детектив Сакс. А это оперативный работник Пуласки.

Ростом Стерлинг был ниже Сакс на несколько дюймов, широк в плечах и, судя по всему, находился в хорошей спортивной форме. Под безупречно сидящим пиджаком и белоснежной сорочкой со сверкающими накрахмаленной белизной воротником и манжетами угадывались мускулистые руки и мощный торс. Никаких стразов и аксессуаров. Лукавые морщинки проступают в уголках глаз всякий раз, когда по лицу с готовностью пробегает улыбка.