Джон Гришем - Дело о пеликанах

- Дарби, - сказал он, указывая на то место, где она увидела его в первый раз. Она выглянула в окно и медленно высматривала человека в черной кепи. Но теперь на нем была темно-зеленая ветровка, и он не смотрел на "Пост". Он рассматривал свои ботинки и каждые десять секунд взглядывал на входную дверь. Это делало его еще более подозрительным, но он частично был прикрыт грузовым фургоном. Чашки уже не было в руках. Он курил сигарету. Взглянув на "Пост", он обегал взглядом тротуар перед входом.

- Почему у меня должно все время сосать под ложечкой? - спросила Дарби.

- Как они могли тебя выследить? Это невероятно.

- Они ведь знали, что я в Нью-Йорке. Тогда это тоже казалось невероятным.

- Может, они шли за мной. Ведь мне говорили, что за мной следят. Вот чем занят этот парень. Откуда ему было знать, что ты здесь? Этот хлыщ следит за мной.

- Возможно... - задумчиво произнесла она.

- Ты видела его раньше?

- Обычно они не представляются.

- Послушай, через полчаса сюда вернутся эти молодцы с ножами, чтобы кромсать нашу статью. Давай закончим ее, а потом будем наблюдать за этим пижоном за окном.

Они вернулись к работе. В час сорок пять она опять подошла к окну, но тип уже ушел. Жужжа, принтер выдал первый черновик, и она начала выверять его.

С карандашами в руках редакторы приступили к чтению. Литски, юрист, читал с явным удовольствием. Казалось, статья нравилась ему больше, чем остальным.

Материал получился объемный, и Фельдман кромсал его с видом хирурга за операционным столом. Смит Кин делал быстрые пометки на полях, а Кротхэммер на все смотрел одобрительно.

Они молча читали. Грей еще раз откорректировал текст. Дарби стояла у окна. Тот тип опять вернулся, на сей раз в куртке военного моряка и джинсах. Было пасмурно, около 60 по Фаренгейту, и он опять что-то попивал из чашечки. Он дышал в нее, пытаясь согреться. Делал глоток, бросал взгляд на "Пост", потом на улицу, и опять склонялся над своей чашкой. Он стоял перед другим зданием и ровно в два пятнадцать начал смотреть на север вдоль Пятнадцатой авеню.

С той стороны улицы, где он стоял, остановилась машина. Открылась задняя дверца, - а вот и он! Машина отъехала, и он огляделся. Едва заметно прихрамывая, Хромой как бы случайно подошел к типу в черной кепи. Они перекинулись парой слов, и Хромой пошел в южном направлении к пересечению Пятнадцатой и L-улицы. В кепи остался на месте.

Дарби оглянулась на работающих. Они с головой погрузились в чтение статьи. Хромой скрылся из поля зрения, и она не могла показать его Грею, который сейчас читал и улыбался. Нет, они выслеживали не репортера. Они поджидали девушку. И были почти в отчаянье. Они простаивали на улице в надежде на какое-нибудь чудо, когда эта девушка выйдет из здания и они схватят ее. Они были в панике. Она была там, внутри, выкладывая все перед этими парнями, размножая копии этого проклятого письма. Завтра утром игра закончится. Ее нужно как-то остановить. У них ведь тоже есть приказ.

Дарби находилась в комнате, где было полно мужчин, и вдруг почувствовала, что она беззащитна.

Фельдман закончил последним. Он перекинул свою копию Грею.

- Дополнительный материал. Займет около часа. Нужно сделать несколько телефонных звонков.

- Думаю, хватит трех, - сказал Грей. - Белый дом, ФБР и "Уайт и Блазевич".

- Почему из этой фирмы ты упомянул только Симза Вейкфилда? - спросил Кротхэммер.

- Морган особенно указывал на него.

- Но записка была от Вельмано. Следовало бы и его назвать.

- Я тоже так считаю, - сказал Смит Кин.

- И я, - присоединился Де Басио.

- Я впишу его имя, - сказал Фельдман. - А Эйнштейна введем позже. Подождем до четырех тридцати или пяти часов, прежде чем звонить в Белый дом и "Уайт и Блазевич". Если сделать это раньше, они могут свихнуться и побежать в суд.

- Я согласен, - сказал Литски. Они не могут остановить газету, но могут попытаться сделать это. Я бы подождал до пяти, а потом уж звонил.

- Хорошо, - сказал Грей. - Я переработаю материал к половине четвертого, затем позвоню в ФБР и попрошу прокомментировать, потом в Белый дом, а уж после в "Уайт и Блазевич".

- Встретимся здесь опять в полчетвертого, - Фельдман был уже почти за дверью, - не отходи от телефонов.

Когда они снова остались одни, Дарби заперла дверь и указала на окно.

- Помнишь, я упоминала Хромого?

- Ты хочешь Сказать...

Они тщательно осмотрели улицу внизу.

- Боюсь, что так. Он встретился с нашим типом, а затем исчез. Я знаю, это был он.

- Кажется, на крючке не я.

- Кажется, не ты. Как я хочу выбраться отсюда!

- Мы что-нибудь придумаем. Я позабочусь о нашей безопасности. Хочешь, я скажу Фельдману?

- Нет. Не сейчас.

- У меня есть знакомые полицейские.

- Прекрасно! Так вот просто подойдут к нему и ни с того ни с сего начнут колотить.

- Эти полицейские так и сделают.

- Они не смогут к ним придраться. Ведь они не делают ничего плохого.

- Всего-навсего замышляют убийство.

- Насколько мы здесь в безопасности? Грей подумал минуту.

- Все же давай я скажу Фельдману. Он приставит к этой двери двух охранников.

- Ладно.

В полчетвертого Фельдман одобрил второй черновик, и Грею был дан зеленый свет на ФБР. В конференц-зал принесли четыре телефона, к которым подключили магнитофон. Фельдман, Смит Кин и Кротхэммер слушали по параллельным телефонам.

Грей позвонил Филу Норвеллу, своему хорошему знакомому, а иногда и информатору, если что-то такое появлялось в Бюро. Норвелл ответил по собственной линии.

- Фил, это Грей Грентэм из "Пост".

- Надеюсь, я знаю откуда ты, Грей.

- У меня подключен магнитофон.

- Должно быть, что-то серьезное. В чем дело?

- Мы собираемся огласить одну историю в утреннем номере, с подробностями убийств Розенберга и Дженсена. Будут названы имена Виктора Маттиса, нефтяного дельца, и двух его адвокатов. Упоминается также Верхик, но не в связи с заговором, разумеется. Мы уверены, что ФБР еще раньше знало о Маттисе, но отказывалось от расследования под нажимом Белого дома. Сейчас мы хотим дать шанс твоим ребятам прокомментировать это дело.

Ответа не последовало.

- Фил, ты меня слышишь?

- Кажется, да.

- Что ты скажешь?

- Уверен, что мы сможем прокомментировать, но я, должен буду тебе перезвонить.

- В самое ближайшее время мы сдадим материал в набор, так что спеши.

- Послушай, Грей, это выстрел в спину. Неужели нельзя подождать один день?

- Исключено.

Норвелл помолчал.

- Хорошо. Дай мне увидеться с мистером Войлсом, и я перезвоню тебе.

- Спасибо.

- Это тебе спасибо. Грей. Это великолепно! Мистер Войлс будет вне себя от радости.

- Мы ждем. - Грей нажал на кнопку и освободил линию. Кин выключил магнитофон.

Прошло восемь минут, и позвонил сам Войлс. Он настаивал на разговоре с Джексоном Фельдманом. Опять включили магнитофон.