Джон Гришем - Вердикт (= Сбежавшее жюри)

Это будет катастрофа, тут уж никаких сомнений.

Марли слушала его с непроницаемым видом. Она не была шокирована, но ее забавляло то, как пыхтит и отдувается Фитч.

- Думаю, ее нужно устранить, - заключил он свою речь.

- У вас есть копия "объективки" на Робилио? - спросила она совершенно невозмутимо.

Он достал из чемоданчика листок и вручил ей.

- Ваша работа? - спросила она, прочитав.

- Да. Это чистая фальшивка.

Она сложила бумагу и положила ее под стул.

- Чертовски хорошая работа, Фитч.

- Да, все было замечательно, пока нас не поймали.

- Вы делали нечто подобное и на предыдущих процессах?

- Пытались.

- Почему вы выбрали именно мистера Дапри?

- Мы за ним внимательно наблюдали и решили, что его будет нетрудно обмануть. Риэлтер из маленького городка, исправно оплачивает все свои счета, а вокруг огромные суммы крутятся в казино и многие его друзья делают большие деньги. Он попался сразу же.

- Вас когда-нибудь раньше ловили?

- Нам иногда приходилось отказываться от своих планов на полпути, но за руку нас ни разу не схватили.

- До сегодняшнего дня.

- Не совсем. Хоппи и Милли могут лишь подозревать, что кто-то работает на табачную компанию, но кто именно, они не знают, поэтому известные сомнения все же остаются.

- Какая разница?

- Никакой.

- Успокойтесь, Фитч. Думаю, муж преувеличивает плодотворность ее деятельности. Николас и Милли достаточно дружны, и он знает, что она вовсе не стала горячей защитницей вашего клиента.

- Нашего клиента.

- Правильно. Нашего клиента. Николасу она вашу фальшивку не показывала.

- Думаете, Хоппи врет?

- Вы станете его за это осуждать? Ведь ваши парни убедили его, что он вот-вот окажется в тюрьме.

Фитч вздохнул с некоторым облегчением и почти улыбнулся.

- Необходимо, чтобы Николас поговорил с Милли сегодня же. Хоппи придет к ней через пару часов и все ей расскажет. Может Николас связаться с ней немедленно?

- Фитч, Милли проголосует так, как скажет Николас. Расслабьтесь.

Фитч расслабился. Он убрал локти со стола и снова попытался улыбнуться.

- Просто из любопытства: сколько у нас сейчас голосов?

- Девять.

- А кто остальные три?

- Херман, Рикки и Лонни.

- Николас не говорил еще Рикки о том, что нам известна ее тайна?

- Еще нет.

- Тогда можно считать, десять, - сказал Фитч. Глаза у него забегали, и он начал вдруг шарить пальцами по столу. - Значит, если мы кого-нибудь изымем и поставим на его место Шайна Ройса, можно получить и одиннадцать?

- Послушайте, Фитч, не суетитесь. Вы заплатили свои деньги, вы наняли лучших исполнителей, теперь расслабьтесь и ждите своего вердикта. Он в надежных руках.

- Единогласный? - ликующим голосом спросил Фитч.

- Николас решительно настроен сделать его единогласным. Фитч, вприпрыжку проскакав по качающимся ступенькам ветхого здания, молнией метнулся через короткий переулок, выскочил на улицу и шесть кварталов прошел по ней, насвистывая и чуть ли не подпрыгивая на одной ножке. Хосе встретил его без машины и попытался успокоить. Он никогда еще не видел своего босса в таком приподнятом настроении.

По одну сторону стола заседаний сидели семь адвокатов, заплативших по миллиону долларов за привилегию участвовать в этом событии. Больше в комнате никого не было. Никого, кроме Уэндела Рора, который медленно прохаживался вдоль другого края стола и доброжелательно, взвешивая каждое слово, обращался к жюри. Модуляции голоса были богатыми и выразительными, речь звучала сострадательно, когда он говорил об истице, и становилась резкой, когда касалась Большой четверки. Pop то метал громы и молнии, то умолял, то шутил, то сердился. Он показывал фотографии и писал цифры мелом на доске.

Его выступление заняло пятьдесят одну минуту - это была самая короткая попытка из нескольких, предпринятых им в порядке репетиции. Заключительная речь должна длиться не более часа, так распорядился судья Харкин. Последовали комментарии коллег: некоторые хвалили, но большинство предлагали разные способы усовершенствовать речь. Более придирчивую аудиторию и придумать было трудно. Эта семерка так и сяк примеряла сотни аргументов, которые могли бы прозвучать в заключительной речи, ведь от нее будет зависеть вердикт, стоимость которого приближается к полумиллиарду долларов. Они-то знали, как выудить из присяжных дорогостоящий вердикт.

Кейбл подвергался в этот момент такой же экзекуции. У него аудитория была побольше - дюжина адвокатов, несколько консультантов по вопросам жюри присяжных и множество представителей среднего персонала. Он настроился уложиться в полчаса. Жюри оценит такую краткость, Pop наверняка будет говорить дольше. Контраст окажется в пользу Кейбла - сдержанный Кейбл, строго придерживающийся фактов, против велеречивого краснобая Рора, давящего на эмоции.

Он произносил свою заключительную речь, потом просматривал запись на видеопленке, и так снова и снова, весь воскресный день до позднего вечера.

Ко времени прибытия в штаб на берегу Фитч опять напустил на себя осторожно-пессимистический вид. Четверо исполнительных директоров, только что покончив с прекрасным обедом, поджидали его. Дженкл был пьян и сидел отдельно ото всех у камина. Фитч взял чашку кофе и представил отчет о самых последних предпринятых им усилиях. Разговор тут же переключился на денежные переводы, которые Фитч потребовал от них в пятницу, - по два миллиона с каждого.

До пятницы на балансе у Фонда было шесть с половиной миллионов, чего, конечно, более чем достаточно, чтобы завершить процесс. Зачем понадобились дополнительные восемь миллионов? И сколько у Фонда денег теперь?

Фитч пояснил, что внезапно возникла необходимость непредвиденных очень крупных трат.

- Кончайте свои штучки, Фитч, - сказал Лютер Вандемиер из "Трелко". Вы что, сумели купить вердикт?

Этим четверым Фитч старался не врать. В конце концов они были его хозяевами. Всей правды он им тоже никогда не говорил, они и не ждали. Однако на прямой вопрос, тем более столь существенный, он постарался ответить с максимально возможной честностью.

- Похоже на то, - сказал он.

- Вы распоряжаетесь голосами? - спросил другой исполнительный директор.

Фитч выдержал паузу, посмотрел поочередно на всех директоров, включая Дженкла, который вдруг стал необычно внимателен, и ответил:

- Думаю, что да.

Дженкл вскочил на ноги и, нетвердо ступая, вышел на середину комнаты.

- Повторите, Фитч, - потребовал он.

- Вы уже слышали, что я сказал, - ответил Фитч. - Этот вердикт куплен. - В его голосе невольно зазвучали нотки гордости.

Остальные тоже встали, и все четверо плотным полукольцом обступили Фитча.

- Как вам это удалось? - спросил один.