Михаил Палев - Копье Дракулы

Однако для потомственного крестоносца, латинского императора Балдуина Второго, эта разница не была столь существенной, возможно даже, антиохийское копье было более «подлинным» в его глазах. Но в любом случае объявить себя обладателем сразу двух «копий Лонгина» он, естественно, не мог. Поэтому он заложил венецианским банкирам, несмотря на крайнюю нужду в деньгах, только одно «железо святого копия». А вернее сказать, то, что он заложил, было даже меньшим, чем одно копье. Сам ли он решился на расчленение священного копья первых крестоносцев или это сделал кто-то до него, например, в пылу разграбления константинопольских святынь «воинами креста» в 1204 году, можно только гадать. Но факт остается фактом, и в итоге в парижском собрании святынь короля Людовика Девятого оказался только наконечник антиохийского копья, а его остальная часть через двести с лишним лет осела в Ватикане после бурных событий крушения Византийской империи под натиском турок-османов.

К несчастью, большинство святынь из собрания Людовика Девятого бесследно исчезли в 1793 году, уничтоженные революционерами-богоборцами, разгромившими Сен-Шапель до основания. Однако несколько важнейших реликвий, переданных для научных целей в Национальную библиотеку, сохранились до наших дней. Это в первую очередь Терновый Венец, большой фрагмент Святого Древа и один из Гвоздей Распятия, хранящиеся сегодня в сокровищнице собора Нотр-Дам де Пари, а также Камень от Гроба Господня, находящийся в Лувре. Увы, но тот предмет, что в грамоте Балдуина Второго именовался «железом святого копия, которым на кресте был пронзен бок Господа нашего Иисуса Христа», пропал безвозвратно на парижской мусорной свалке.

– Так что же случилось с подлинным копьем Лонгина? – спросил Бредников.

– До конца греческого правления в Константинополе эта реликвия там и оставалась, а затем исчезла в ходе захвата и разграбления города воинами османского султана Мехмета Второго Завоевателя.

– Тогда подлинным является то копье, которое турки передали папе Иннокентию, – убежденно заявил Тавров. – Ведь проданный Балдуином кусочек железа был отломан от наконечника именно этого копья!

– Это всего лишь говорит о том, что антиохийское и ватиканское копья есть один и тот же предмет, – возразил Стогов-Абашидзе. – А ведь еще у участников Крестового похода возникло сомнение в подлинности копья, поскольку наконечник был типичен для турецких копий, но отнюдь не для римского копья «гаста лонга». Вот, посмотрите!

Он достал из кармана несколько фотографий, и мы согласились, что на рисунке с ватиканским копьем и фотографии турецкого копья из музея изображен один и тот же тип копья.

– Римское копье «гаста лонга» имело наконечник в форме шалфейного листа и крепилось к древку на трубке. Очень похоже на типичное франкское копье, не так ли?

Разглядывая фотографии, мы согласились с этим.

– Теперь посмотрите на фотографии хранящегося в Вене копья святого Маврикия и фотографию копья Судьбы из Кракова. Краковское копье официально признано копией венского копья, поэтому его можно исключить из рассмотрения.

– То есть краковское копье – очевидная фальшивка? – уточнил Бредников, но Стогов-Абашидзе с ним не согласился.

– Я же сказал: копия. Ее специально изготовили для польского князя Болеслава Первого Храброго по приказу императора священной Римской империи Оттона Третьего, который передал эту точную копию Священного копья, содержащую частицу драгоценной реликвии – Гвоздь с Креста Господня. Это копье и поныне хранится в Краковской соборной сокровищнице. Таким образом, само верховенство над церковью ставило Болеслава выше немецких герцогов и приближало его к рангу короля. Отныне он, освободившись от даннической зависимости от Германского королевства, подчинялся только императору, а Польша должна была стать составной частью Империи. Ну а с точки зрения того времени, копия, созданная с подлинника хотя бы приблизительно, но пребывавшая рядом с ним, обретала статус не меньшей священной реликвии. Тем более что, по уверению императора, туда были вкраплены частички Гвоздя с Креста Господня. Однако вы сами видите, что краковское копье – достаточно грубая имитация венского.

Изучив фотографии, мы согласились и с этим.

– Итак, ватиканское копье является антиохийским и не может быть ни копьем Лонгина, ни копьем святого Маврикия. Краковское копье есть копия венского, а венское копье, невзирая на то, что традиция перечисляет в числе владельцев копья от римского императора Константина Великого до короля франков Карла Великого, тем не менее с достаточной долей достоверности прослеживается от времени первого императора Священной Римской империи Оттона I, создавшего империю в 962 году, – подытожил Стогов-Абашидзе, но я перебил его.

– Но вроде бы самым древним признано копье, хранящееся в Армении, – припомнил я.

– Да, есть такая реликвия, – сдержанно улыбнулся Стогов-Абашидзе. – Ныне она хранится в сокровищнице Эчмиадзина, а до этого вплоть до тринадцатого века находилась в монастыре Гегардаванк, где она хранилась с третьего века. По армянскому преданию, в Армению его доставил апостол Фаддей Эдесский, ученик учеников Христа, который после различных мучений был усечен мечом 21 декабря 50 года в Артазской области к западу от озера Урмия, что на территории нынешнего Ирана. Однако по фотографии армянского копья достаточно хорошо видно, что оно никак не может быть боевым копьем, а скорее всего, просто навершие посоха. Вполне возможно, что эта реликвия принадлежала самому Фаддею и уже потому является священной христианской реликвией. Но быть копьем Судьбы оно не может никак!

– А ведь и венское копье никак не похоже на наконечник от римского копья, – заметил я. – И даже на наконечник от франкского. Вот тут, на трубке, сделаны два выступа. Видите? На римских и франкских копьях их нет.

– Совершенно верно! – охотно подтвердил Стогов-Абашидзе. – Зато такие выступы-крыльца являются непременной деталью копий, появившихся с девятого века и называемых по-немецки «кнебельшпис». Правильное наблюдение! А теперь возьмите копье Дракулы и посмотрите на него: чем оно отличается от венского копья? Вот фотография венского копья со снятыми накладками. Видите? Во-первых, на копье Дракулы нет ни вырезов, ни крылышек. По сути, это обычное боевое копье с листообразным наконечником. А что мы видим у наконечника венского копья? Его середина была вырезана, чтобы разместить там гвоздь с частичками подлинного Гвоздя с Креста Господня. И исследования материалов копья показали, что венское копье выковано никак не ранее седьмого века. Зато материал вкраплений на Гвозде гораздо древнее. Вследствие выреза ребра жесткости наконечник ослаб и сломался у перехода трубки в лезвие. Сварить части копья не решились, чтобы не повредить Гвоздь, а вместо этого сделали железные пластинки, присоединили их серебряной проволокой к трубке наконечника, а на них закрепили сначала серебряные, а позже золотые накладки, дабы уберечь охрупченное вырезом копье от разрушения.