Михаил Палев - Копье Дракулы

Во второй половине седьмого века Иерусалим посетил галльский епископ Аркульф, рассказы которого послужили ирландскому аббату Адамнану основой для написанной им позднее книги «О святых местах». В своем сочинении Адамнан посвятил Святому копью целую главу, в которой сказал следующее. Вот цитата по памяти: «Тот же Аркульф точно так же видел и то копье воина, которым он прободал ребра висевшего на кресте Господа. Это копье находится вделанным в деревянный крест в портике базилики Константина; древко этого копья расколото на две части, и его также город Иерусалим посещает, лобызает и чтит». К тому же к седьмому столетию, ко времени после освобождения Иерусалима от персов, относятся свидетельства о Святом копье иерусалимского патриарха Софрония, жившего с 634 по 638 год, и армянского паломника Мовсеса Каланкатуаци.

В первой половине девятого века было оставлено последнее упоминание о нахождении копья Лонгина в Иерусалиме, где его наряду с другими реликвиями Страстей видел византийский паломник Епифаний, описавший свое путешествие в книге «Повесть о Иерусалиме и сущих в нем местах».

После арабского завоевания в 638 г. Святая Земля превратилась в провинцию халифата Фаластын. Довольно долго – два столетия – мусульмане мирно соседствовали с христианами, но после обострения отношений Византийской империи с мусульманскими правителями во второй половине девятого века все реликвии Страстей, за исключением Древа Креста, вновь были перевезены в Константинополь. Как утверждается в русской хронике «Повесть временных лет», уже в правление императора Льва VI Мудрого, правившего с 870 по 912 год, эти святыни демонстрировались русским послам в Большом дворце византийской столицы.

В Константинополе Святое копье вскоре приобрело статус, пожалуй, самой почитаемой святыни. По крайней мере, в послеиконоборческую эпоху, то есть после 843 года, в византийской богослужебной практике вошло в традицию торжественное поклонение Святому копью с участием императора и патриарха в Великие четверг и пятницу – предпасхальные дни, которые в седьмом – девятом веках посвящались поклонению Древу Креста Господнего. В числе ряда авторов этот факт засвидетельствовал и византийский император-интеллектуал Константин VII Багрянородный, правивший с 911 по 959 год, в своей книге «О церемониях византийского двора». Устав храма Святой Софии – Типикон Великой церкви – описывает процедуру поклонения Святому копью.

За два последующих столетия византийским императорам удалось собрать в Константинополе все важнейшие реликвии Страстей Господних, ранее хранившиеся не только в Иерусалиме, но и в нескольких других городах Ближнего Востока. Поэтому к концу одиннадцатого века столица Византийской империи стала для христианского мира, в сущности, настоящей Святой Землей, не менее святой, чем Палестина. Слава об этой коллекции зазвучала по всей Европе после письма императора Алексея Первого Комнина, правившего с 1081 по 1118 год, отправленного где-то между 1091 и 1095 годами графу Фландрии с просьбой о помощи против турок. В этом послании император довольно подробно перечислил хранящиеся в его столице христианские реликвии, не забыв и о Святом копье.

Существует предположение, что в целях проверки подлинности византийского сообщения об имеющемся в Константинополе собрании священных предметов туда специально направлялись западные паломники. В числе таковых был, например, неизвестный по имени мирянин, житель Северной Франции или Фландрии, скорее всего, из числа будущих крестоносцев. Не позже 1098 года он записал рассказ о своем путешествии, известный сегодня под названием «О граде Константинополе». Эта уникальная рукопись сохранилась в единственной рукописной копии конца двенадцатого или начала тринадцатого века, созданной в монастыре Сантес-Креус, что в тридцати километрах от города Таррагоны в испанской Каталонии. Ныне эта рукопись хранится в Публичной библиотеке города Таррагоны. Упомянутый анонимный путешественник свидетельствует, что во дворце императора наряду с другими святынями Страстей Христовых находится «копие, которым был пронзен Его бок».

На основании сообщений десятков паломников можно уверенно утверждать, что в конце одиннадцатого века все константинопольские реликвии Страстей, в том числе и копье, были сосредоточены в дворцовом храме Богородицы Фаросской, в специально оборудованном реликварии. С большой долей вероятности предполагается, что размещалось это священное хранилище в приделе восточной части южного храмового нефа, а сам реликварий был уникальным сооружением со скатами из хрусталя и деревянных перекрытий, пропускающими солнечные лучи. Этот преломляющийся свет создавал мистически сияющую и переливающуюся среду, золотые солнечные блики перетекали по поверхности реликвий, которые в большинстве своем оставались доступными для созерцания.

Именно там, в 1200 году, Святое копье наряду с другими святынями Страстей Господних увидел и кратко описал новгородский паломник Добрыня Ядрейкович – будущий новгородский архиепископ Антоний. В его книге «Паломник» есть следующее сообщение: «Се же во царских Златых палатах: Крест Честный, Венец, Губа, Гвозди, Кровь лежащее иная, Багряница, Копие, Трость…»

31 июля 1201 года священные реликвии Фаросского храма едва не оказались разграблены толпой обезумевшей черни, ворвавшейся в императорский дворец в ходе аристократического мятежа и попытки узурпации власти одним из константинопольских вельмож. Южная часть храма была сожжена, а одна из стен реликвария полностью разрушена. И только выдающееся красноречие скевофилакса этого храма – хранителя ценностей – Николая Месорита, а более того, копья подчиненных ему стражников остановили и вразумили народ.

В связи со спасением святынь Фаросского храма Месорит оставил потомкам риторически украшенную речь, произнесенную в присутствии императора вскоре после описанных драматических событий. В речи он дал метафорическое описание важнейших реликвий Страстей, в том числе и копья Лонгина: «Копие, Господне ребро, прободившее, имеющее вид обоюдоострого меча, в форме крестного знамения. Тот, чей взгляд острый и проницательный, увидит, что все оно окровавлено, окрашенное кровью и сверхъестественно источившейся из ребра Спасителя водой».

Счастливо избегнув разграбления чернью, святыни спустя три года оказались во власти знатных грабителей – участников Четвертого крестового похода. Латиняне штурмом захватили Константинополь в 1204 году по наущению венецианцев, которым участники похода задолжали крупную сумму за провиант и перевозку. Перед этим крестоносцы захватили христианский город Задар на берегу Адриатического моря, но захваченных в нем ценностей и стоимости самого города, переданного во владение Венеции, не хватило на покрытие долга. И христианское войско оказалось под стенами Константинополя. Французский рыцарь Робер де Клари видел Святое копье и описал его в своих мемуарах, известных в переводе на русский язык под названием «Завоевание Константинополя». Он свидетельствует, что, осматривая захваченный восхитительный и богатейший дворцовый храм, крестоносцы в числе прочих реликвий обнаружили и «железный наконечник от копья, которым прободен был наш Господь в бок».