Андрей Хазарин - Товар для Слона

— И что же такое четвертое они делают?

— Не успели высохнуть чернила на вашем заключении, как они кинулись искать следы преступления на станции обслуживания.

Школьник пожал плечами:

— Бессмысленно, конечно, но их можно понять. За соломинку хватаются…

Я почуял, что в эту точку надо бы ткнуть киркой ещё пару раз, и брякнул наугад:

— Отчего же бессмысленно? Найдут там какую-то негодную запчасть и скажут: вот, мол, такое поставили на машину мэра, он из-за этого столкнулся с КрАЗом, а такой способ убийства указало нам заключение эксперта.

Но он ещё не сдавался, он крепко держал язык за зубами.

— А в какой мере это вас волнует?

У меня оставалось последнее оружие — полная откровенность.

— Формальный повод для волнений прост: станция обслуживания принадлежит моему клиенту. А он предъявляет очень весомые доказательства того, что мэр, его друг, нужен был ему живым и здоровым не только по дружбе, но и по финансовым соображениям. Ведь мой клиент — это Слон…

— Слон? — удивился доцент. — Женя Долгов с кафедры экономики?

Да-а, Борис Олегович был бы уязвлен.

— Нет, не с кафедры экономики. Это фигура того же масштаба, что и Арсланов, разве только менее одиозная. Действует чуть-чуть изящнее.

— И вы такого защищаете? — В голосе Школьника прозвучалабрезгливость.

— Нет, это вы защищаете и покрываете убийцу своими осторожными недомолвками! Не знаю, что вы написали в акте, но ваше заключение явно можно толковать как угодно, этим милиция и занимается! А я хочу установить истину! Мне не нравится, когда убивают порядочных людей, и мне не нравится, когда на невинных людей вешают обвинение в убийстве! Я должен знать правду… Хотя бы затем, чтобы не помогать подонкам…

— Если ни вы, ни милиция не смогли установить правду, так чего вы хотите от меня? Я что, ясновидец?

— Борис Иосифович, я хочу от вас только одного: расскажите мне, что именно показала экспертиза и на какие выводы вас натолкнула. Вы что-то написали, милиция перетолковала по своему вкусу и что-то из этой отредактированной версии сообщила по знакомству моему клиенту, а что из этого клиент передал мне — черт его знает! А мне надо вести расследование!.. Господи, да неужели вам безразлично? Пусть и дальше убивают, да?

Школьник долго смотрел на меня, время от времени подталкивая пальцем очки — они у него сползали на нос. Наконец буркнул:

— Сейчас я поеду домой, пообедаю и возьму копию акта. Через три часа на этом же месте.

Я поскреб в затылке.

— Простите, вы откуда будете ехать?

— С конца Кагановской линии.

— Тогда давайте я вас буду ждать через два с половиной часа возле входа в метро "Трудовая" — правильно, да? Черная "восьмерка" 25–73.

Ася налила по третьей чашке кофе и снова примостилась в торце стола. Андрюша продолжал пытать Школьника — все-таки он шофер поопытнее. Впрочем, я тоже почти все понимал: доцент есть доцент, всю жизнь что-то объясняет бестолковым студентам, привык говорить понятно.

— Вот так, ребята, — заключил Борис Иосифович и отпил глоток кофе. Сами видите, тут такое нагромождение случайностей, которое никак не устроишь умышленно. Даже если кто-то подпортил тормоз специально, это был дурацкий замысел: совершенно ведь неизвестно, когда сработает. Нет, слишком сложно. Не верю. И вообще, погиб бы не мэр, а его жена, он ездил раз в год на пасху…

— Но ведь сработало же? — вставила Ася.

— Сработало! Но скорее не по плану, а по случайности! — взбеленился доцент. — Если бы он не наглотался нитроглицерина, у него не замедлилась бы реакция, он затормозил бы раньше и спокойнее, успел бы парировать занос поворотом рулевого колеса… И вообще, если б не сердце, он бы остался жив после столкновения! Умышленное убийство организовали бы куда надежнее! Нет, не верю!

— А станцию обслуживания трясет милиция и вот-вот кого-нибудь посадит, — снова вмешалась Ася. Она, хоть и инженер, все-таки меньше понимала в автомобилях, потому не так углублялась в детали и продолжала видеть общую картину.

— Девушка… — с сожалением глянул на неё доцент. — Я понимаю, вам хочется защитить своего клиента. Но я что могу сделать? Конечно, то, что я говорил здесь, я повторю в любом суде. Только как отреагирует суд? Был казус, как-то я полчаса доказывал, новорожденный мерин уже понял бы, а судья — дама в тот раз случилась — мне в ответ: "Бросьте, знаю я, как эти шофера ездят, меня саму однажды чуть не задавили!"

Он помолчал, пожевал губами, ухмыльнулся:

— Конечно, можно было бы провести моделирование на ЭВМ, напрофанов производит впечатление, им почему-то кажется, что машина врать не умеет…

— А разве умеет? — Ася сделала большие глаза.

— Девонька, машина — дура, что ей задашь, то и получишь. Только и разницы, что быстро считает и не ошибается в арифметике. Умным должен быть исследователь…

Но Аська не сдавалась — "уж если ей втемяшится в башку какая блажь…" Говорит:

— Слушайте, так давайте сделаем такую штуку для профанов — вдруг и в самом деле придется защищать безвинно обвиненного.

Борис Иосифович вздохнул и сник на глазах.

— Увы, я говорил вообще, об отвлеченной возможности. А в реальной жизни возникают на дороге самые идиотские препятствия: у нас на кафедре машины вообще слабоваты, добиты, полторы штуки работают с грехом пополам, и единственный толковый программист загружен выше головы. Так что без договора и оплаты шеф к машине и близко не подпустит…

Не знаю, что задумала Аська, но я уже видел в таком моделировании кое-какие возможности, а потому энергично подключился:

— Слабоваты машины, говорите? А "пентиум" вас устроит? Программист у нас прекрасный, дай Бог каждому. Вот с оплатой сложнее — оплатить мы можем, клиент согласится, только не вузу, они накрутят черт знает сколько, а вам лично как консультанту. Официально, через кассу.

У него начали стервенеть глаза, я тут же объяснил:

— Если консультация не будет оформлена по всем правилам, в суде она прозвучит двусмысленно…

Он ещё раз глянул на меня с подозрением — а потом вдруг что-то щелкнуло у него там в глазах, возникла на губах улыбочка:

— А давайте и в самом деле попробуем! Не знаю, пригодится ли оно для суда, а мы матмодель обкатаем… Так когда вы нас сможете пустить на свой прекрасный "пентиум"?

— Завтра с девяти утра — подходит?

— Ха! — ответил доцент.

Школьник уже усаживался в "восьмерку", и тут я решился наконец задать вопрос, который давно капал с языка:

— Борис Иосифович, а почему вы все-таки решили нам помочь?

Он поднял глаза выше очков, дернул щекой:

— Ах, Димочка, за столько лет на этой работе я все-таки научился определять, когда студент врет, а когда нет…