Андрей Хазарин - Союз обворованных

Гарик, не дожидаясь дополнительных просьб, протянул ключи с блоком дистанционного управления вместо брелка.

«Гольф» квакнул в ответ на сигнал. «Сержант» осторожно осмотрел машину со всех сторон, заглянул снизу, присвечивая фонариком, открыл водительскую дверцу. Сел внутрь, потянул рычаг открывания капота, вышел, осмотрел двигатель. Вернулся в машину, повернул ключ — загорелись габаритные огни, потом заработал мотор. Показал рукой, что все в порядке.

— Прошу вас, господин Лаврентьев, теперь можно.

Гарик открыл дверцу, сдвинулся вправо, опустил ногу на асфальт.

— Может быть, вас сопроводить до места? — любезным тоном предложил «капитан».

Гарик оглянулся на него, буркнул:

— Нет уж, спасибо, без вашего сопровождения мне спокойнее будет!

«Капитан» покачал головой:

— Напрасно вы обижаетесь, Игорь Константинович. Это же просто работа… Может, в другой раз вы меня так или ваши люди — жизнь такая.

Лаврентьев, не прощаясь, прошел к своему автомобилю, подождал. Громила «сержант» забрался в «пятерку», хлопнула дверца, включились фары, и бандюги Слона наконец-то уехали.

Только после этого Игорь Константинович сел в «гольф» и перевел дух. Вытащил из бардачка сигареты, закурил. Курил он редко, лишь в особых случаях. Но сегодня… дальше некуда. Сволочь Слон, какая сволочь… Ободрал как липку, до нитки. Теперь-то он со своим «Союзом обворованных» прогремит, какой-нибудь сотне лохов вернет деньги, а шуму устроит на весь город, быдло на него молиться будет. Но ничего, ещё не вечер. Голова есть, кое-какие деньги на черный день тоже найдутся, а там — поглядим…

Глаза привычно поднялись к окнам седьмого этажа. Свет горит… Да, Наташенька, большую ты ошибку сделала, когда пошла с моими бумагами к Слону. Ничего, второй раз уже не ошибешься…

Рука скользнула в бардачок, приподняла фальшивое дно, нащупала «макаров» в кобуре. Кобуру можно оставить… Сунул пистолет в карман пальто, вынул ключи из замка, вышел, аккуратно запер дверцу. Не хватало еще, чтобы в последний момент угнали машину…

К подъезду он шел спокойным шагом, хотя внутри все кипело. Бабы… будьте вы прокляты, хрен бы меня Слон достал, если б не вы… Ираида кретинка. Наталья — подлюга…

Вошел в подъезд, нажал кнопку лифта. Кнопка засветилась, наверху загудело. Удачно, что не отключили лифт на ночь. А ведь уже — взглянул на часы — половина первого. Четвертое марта. Да, Наташенька, в этом году не праздновать тебе женский день…

— Нет, — помотал головой Андрюша. — Через центр дальше.

— Зато быстрее — не забывай, ночь на дворе, машин мало, — возразил я. — Ты уже проснулся?

— Ну, — неуверенно ответил он.

— Андрюша, тут у меня кофе в стаканчике из-под «колы», с трубочкой. Будешь? — спросила сзади Ася.

— С трубочкой? Попробую…

Ася передала стаканчик мне, я поднес трубочку ему ко рту.

Он потянул, хукнул:

— Все равно горячо, зараза… Вы мне хоть объясните толком, что такое срочное стряслось?

— Надо увезти одну симпатичную женщину, пока её не убили нехорошие люди.

— А правда симпатичная?

— А что, если несимпатичная, так пусть убивают?! — взвилась Ася.

— Симпатичную жальче, — без капли юмора ответил Андрей. — Так что, правда срочно надо?

— Стали бы мы тебя среди ночи поднимать!

— Ну тогда ладно, — ответил он и резко прибавил газу.

«Волга» неслась, сверкая мигалкой. Перед светофорами Максим включал сирену и пролетал без остановки. Илья Трофимович сидел рядом с водителем, нахмурившись. Да, можно было ожидать… Хитрая тварь Слон, сумел втереться в доверие к Кучумову, теперь манипулирует полковником, как хочет… Хотя какое доверие, если Кучумов велел создать специальную бригаду для работы по Слону? С прямой отчетностью ему лично… Значит?.. Вот именно, то самое и значит.

Сзади лейтенант Новиков потихоньку рассказывал Воропаеву анекдот. Тоже радость — салажонка на такое дело тащить. Хотя, может, и не такое уж серьезное дело, Лаврентьев все-таки мошенник, а не бандит, может, обойдется без пальбы.

Справа промелькнул ярко освещенный подъезд Садового райотдела. Эх, надо было притормозить господина кандидата до утра, проявить заботу, чтоб не болтался без документов и денег по ночному городу, — глядишь, и остыл бы. А там женщина ушла на работу, вот и снялась как-то острота момента. Ну не корсиканец же он, чтоб помнить кровную месть до десятого колена, у коммерсанта дел поважнее хватит…

Майор наклонился, глянул в боковое зеркальце. «Уазик» с группой из райотдела пристроился сзади и держался как приклеенный.

По левой стороне проплыла освещенная площадка перед мотелем «Южный». Пора. Майор вынул из кобуры пистолет и, передернув затвор, дослал патрон. Поставил на предохранитель и сунул в карман куртки.

Гарик уже поднял руку к звонку, но передумал. Усмехнулся, полез в карман, вытащил ключи. «Незачем шуметь, сделаем Наташеньке сюрприз». Наружная дверь открылась без скрипа. Два шага. На квартирной двери тоже английский замок, даже не щелкнет. Осторожно вставил ключ, повернул. Ай-яй-яй, а ещё кассир… Ну что стоило опустить защелку? Глядишь, на несколько секунд дольше пожила бы…

Дверь сдвинулась легко, лишь зашуршала по полу войлочная накладка, — и вдруг остановилась. Гарик усмехнулся, сунул в щель пальцы. Цепочка — вообще глупость, хорошего рывка не выдерживает, но когда планка для крючка привинчена вертикально, это уже совершенный идиотизм. А привинтить горизонтально, как положено, — некуда, так уж остроумно спроектирован дверной проем…

Гарик аккуратно вынул крючок из прорези, но опустить бесшумно не удалось — вся рука в щель не входила, только пальцы. Цепочка сорвалась, брякнула.

— Кто здесь? — испуганно вскрикнула Наташа.

— Всего лишь бедный Арлекин, — иронично проговорил Лаврентьев, входя в коридорчик. Сам не мог бы объяснить, почему вдруг вспомнилась фраза из «Паяцев». Аккуратно закрыл дверь, замок щелкнул.

Наташа была одета в брючный костюм, волосы стянуты на затылке шнурком. На диванчике стояла расстегнутая сумка, рядом валялась какая-то одежда и почему-то черная пластмассовая выбивалка для ковров.

— Далеко ли собралась, Наташенька?

— Я никуда не собралась, просто навожу порядок… А какая тебе разница?

— Да нет, Наташенька, ты собралась. Очень далеко собралась, никогда раньше так далеко не уезжала. А я догадался — и зашел проститься…

Подчеркнуто медленным движением он вынул из кармана пистолет, взвел большим пальцем курок, опустил предохранитель. Сделал один шаг вперед.

Лифт спускался сверху, наверное, полчаса.

Наконец расползлись дверцы, мы ринулись внутрь. Димка зашел последним, нажал кнопку. Кабина застонала, заскрипела, еле-еле потянулась вверх.