Андрей Хазарин - Союз обворованных

Тут я пальцем показал ей, чтоб заткнулась, выдернул телефонную вилку из розетки и тоскливо оглядел приемную. Если жучки в стенах…

А насчет того, что она говорит, — положим, когда надо было следить за Алексеем, готовившим убийство Арсланова, получилось у Женьки, а ты, девонька, замок Эльсинор изображала… Хотя, может, я не прав — не декорацией Ирочка служила, а отвлекающим фактором большой мощности…

Я покосился на Аську. Она строила жалостное лицо. Вот глупые девки, что молодая, что старая! Сама встряла не от хорошей жизни, а теперь пацанку в такое дело втягивать…

И я не стал поддаваться.

— Ирочка, не знаешь ты, о чем просишь. Тебе хоть двадцать-то уже исполнилось?

— Исполнилось! На следующий день после похорон мэра…

Господи, совсем девчонка… Правда, успела повидать такого, что другому за целый век не достанется…

— Ирочка, послушай… Мы своим ремеслом занимаемся не по доброй воле и не из любви к приключениям. Так сложилось. Пару раз уже попадали в переделки, сама знаешь… Но тебе-то оно зачем? Романтики захотелось? Будь она проклята, романтика эта. Найди себе работу поспокойнее. Скажем, воспитательницей в детском садике. Тебя малышня любить будет.

— Не понимаете вы! Я ведь теперь до конца жизни буду помнить, что… нечистая… Да разве можно меня к детям подпускать?! У меня одна надежда гадов вылавливать, чтобы другим жизнь не ломали. Тогда, может, хоть перед собой оправдаюсь…

Тут уж всполошилась Аська:

— Ирка, идиотка! Ну что ты мелешь! Все ведь нормально, и Женька тебя любит, можешь мне поверить, я с того самого первого раза поняла, на даче, помнишь?.. Тогда ещё увидела, что у вас с ним все хорошо будет!

— Любит… Только иногда как накатит на меня — и твердо знаю, что не любит, а жалеет.

Аська заткнулась.

Но я решил положить конец разговору:

— Ирина, кончай из меня слезу давить. Вот Ася не даст соврать, совсем недавно мы с ней разговаривали: за нами следят. Я даже собирался специально вас с Жекой предупредить, чтобы держались от нас подальше. Я боюсь, вас с ним могли заприметить, когда вы фотографировали… И если вдруг ты в нашей фирме начнешь работать… Просто нельзя, понимаешь? Не только тебе опасно мы из доверия выйдем.

Что тогда будет, развивать я не стал, но, кажется, до неё дошло. Задумалась.

Однако тут у моей благоверной некстати сработала творческая фантазия:

— Димыч! Но раз уж Ира ищет работу, то почему бы ей в «Комфорт» не заглянуть? Девушка молодая, симпатичная, здоровая, хочет устроиться… Да хоть официанткой!..

В общем, укачали они меня напару. И мы взялись за подготовку легенды и нашей новоиспеченной шпионки.

Нашли клуб без проблем. Дима, оказалось, в этом районе все проходные дворы знает. Привел меня, показал издали вход, подтолкнул в спину — и я пошла.

Как-то мне не по себе было, и тогда я, чтобы отвлечься, начала шпионить — глядеть во все глаза и перекладывать на слова, чтоб лучше запоминалось.

Домик смотрелся так себе. Двухэтажный, кирпичный, само собой, — у нас в городе деревянные если и есть где в частном секторе, то сразу не поймешь: обмазанные, побеленные. Этот тоже оштукатуренный, гладенький, светленький. Но отделка могла показаться суперовой только человеку, который в жизни не видел здания краше райкома партии. А может, они специально. Чтобы людям глаза не рвать. Но стены — как ни штукатурь, а старые стены есть старые стены.

Там, на востоке, в Махдене, видела я таки-ие клубы — дворцы! Этот рядом с ними совсем не катит. Хотя и клоповники там тоже есть, кому что по карману. А это — на местный карман. Для тех, кто думает, что они богатые.

На входе стандартный охранник в черном. Вот тут есть отличие. Тамошние — толстые, аж жирные. А здешние — молодые, высоченные, хорошую фигуру никакая теплая куртка не спрячет. На лицо, конечно, не Микки Рурки. Хотя этот ничего из себя. И здоровенный, как шкаф с антресолью.

Теперь главное — глаз не опускать. Тут не Махден, с чего это я перед мужчиной глаза опускать должна?!

Но никто меня останавливать не собирался. Охранник посторонился, и я без проблем вошла внутрь. Дверь бесшумно закрылась за мной. Держись, Ирэн, тут бояться нечего. Пусть они тебя боятся! Это у Конни, подружки моей в Махдене, было такое заклинание.

Лестничная клетка освещенная, тепло. Ступеньки из мраморной крошки, довольно крутые, а на повороте не площадка, а тоже ступеньки, только по винту. В жизни такого не видала! Это что же, у них пьяные гости по такой лесенке шастают? Ну-ну… Нет, наверное, все-таки гостей на первом этаже принимают.

Я решительно потянула за начищенную медную ручку.

— Добрый день, чем могу помочь? — поднялся из-за стола ещё один охранник, ростом, правда, поменьше первого, но тоже не карлик — выше меня!

— Я по объявлению, насчет работы. Вы же ищете менеджеров?

— По объявлению? — Удивился. — Не слышал… Обратитесь к директору. Он или в зале, последняя дверь по левой стороне, или у себя — по коридору направо до конца. Спросите Виталия Ефимовича.

Так, внимательно смотрим по сторонам. А внутри-то клуб получше, чем снаружи, вкуса куда больше… На полу темный паркет. Хорошо хоть, не кретинское ковровое покрытие. Это у меня зимние ботинки на толстой подошве, а у дам вечером каблучки — весь ковер истычут. Зато, наверное, здорово цокают по паркету. Ремонт приличный, под потолками везде лепнина. Похоже, родная, с прошлого века, только подновленная, а не теперешняя халтура… Двери дубовые, две справа, две слева. Вторая правая приоткрыта, вот там как раз ковер на полу, кресло большое и, по-моему, стеллаж с книжками. Да, тут дворовые бабки промахнулись: точно не бардак. Там журнальчики ещё можно найти, особые, но чтоб книжки…

Мне, похоже, сюда. Двери большие, двухстворчатые, ручки здоровенные. А поворачиваются легко, значит новые.

Зал хороший, ничего не скажешь. Совсем небольшой, правда. А чего, это ж не «Дворец спорта», они гостей, небось, не на тысячи считают и не на сотни. А человек тридцать тут спокойно поместится. Чисто, уютно. Рестораном не пахнет. Может, только самую малость тянет табаком. Люстра обалденная. Сейчас, по дневному времени, естественно, не горит. А чего ж ей гореть, когда денек сегодня на редкость для любой зимы — солнечный, аж глаза слепит. Свет от снега отражается… Красота. И в каждой хрусталинке под потолком свое маленькое солнышко сверкает.

Столиков в зале… точно, шесть. Сейчас без скатертей, стулья вверх ногами на них. Сиденья мягкие, лак не поцарапают. Ну да, это, наверное, во всем мире так — чтобы удобнее убирать и полы подметать… Но сейчас уже чисто, только у окна парень возится, шпингалет, что ли, ремонтирует…

Музыка играет — но не колонки, а живой оркестр. В углу возвышение вроде сцены, и там музыканты репетируют. Двое со скрипками. Еще двое с такими большими-большими, что-то из них контрабас, что-то виолончель. Я их путаю. Один у рояля. А рояль не черный, как обычно, а такой… Красного дерева, огромный, классный.