Андрей Хазарин - Союз обворованных

Музыканты все в джинсах и в лысинах. Тот, что с контрабасом, не только лысый, но ещё и в очках. А за роялем — черный, седоватый, лысина только на макушке, пятачком.

В общем, зашла, стою, а они себе играют. На меня внимания не обращают. Я жду, молчу. Только ушки торчком поставила, вдруг чего интересного услышу. Я же в разведке.

Играют они что-то такое, из молодости моих родителей. Хорошо, дружно играют. Вдруг прекратили — не все враз, кто-то скрипнул, кто-то бумкнул. Это, выходит, только мне кажется, что хорошо. А им слышно, что не очень.

Тот, что со скрипкой, голову налево повернул, говорит:

— Ливанов! Добавь два такта проигрыша. Мы не поспеваем, Толя!

Я их перерывом воспользовалась, спрашиваю:

— Извините, пожалуйста, а кто здесь Виталий Ефимович?

Вот тут они наконец на меня поглядели. Тот, что на рояле — он, что ли, Ливанов? — оказался круглолицый и в круглых очках, как Пьер Безухов из «Войны и мира», только старый, на лицо такой… несвежий…

А тот, что со скрипкой, длинный, худоватый, чуть-чуть на Абдулова похожий, говорит:

— Виталий Ефимович вышел, посмотрите в кабинете или на кухне.

— Спасибо, — говорю, разворачиваюсь, про себя повторяю: «Ливанов Толя, Пьер Безухов, Абдулов». Чтобы запомнилось.

Вышла обратно, теперь пошла по правому коридору, как охранник говорил. Слева две двери с обычными картинками, понятно, туалеты. Слишком близко к залу, наверно, не захотели затеваться с переносом всей сантехники… Справа дверь без ничего — ни номера, ни картинки. Даже ручки нет. Интересно… А коридор потом налево сворачивает узким проходом, зато прямо — дверь с табличкой «Директор».

Так. Изобразим лицо — не наглое, но и не подхалимское, я не попрошайничать пришла, а на работу наниматься. Для солидности постучать надо. И потом, не дожидаясь ответа, открыть дверь — может, его и здесь нет, может, он на кухне…

Но он оказался на месте. Сидел за столом, только поднял глаза. Довольно старый — пятьдесят, не меньше, — небольшой, они тогда все мелкие были, но симпатичный: не толстый, улыбается, глаза чуть прищуренные. Кажется, дед ехидный, но не вредный.

— Вы Виталий Ефимович? Я по объявлению, насчет работы.

— По объявлению? А мы не давали объявления.

Ну, это мы отрепетировали.

Лезу в сумочку, достаю газетку:

— Так вот же объявление, «требуется менеджер зала»…

У него брови на лоб полезли, протягивает руку. Я ему газетку сложенную подаю, показываю пальчиком (маникюр у меня скромный, розовый, ноготь в меру длинный).

— О-о! — говорит. — Лапочка, так вы чуть-чуть напутали. Это салон «Комфорт» на Успенской, а мы — клуб «Комфорт» на Рождественской…

Ну, тут уже я говорю:

— О-ох! Вечно я эти церковные названия путаю! Было бы написано «Чичерина», так не перепутала бы…

Но уходить не спешу, стою твердо.

Дед на меня снова глаза поднимает, улыбается:

— Вы хотели работать менеджером зала? А что это такое?

— Господи, — отвечаю, — да просто старшая официантка! Записывать, кто на когда столик заказал, следить, чтобы вовремя освободился… Гостей встретить, поздороваться, усадить… За девушками присматривать, чтобы бегали поживее, держались вежливо, лишнего не позволяли… Улаживать, если что началось, вышибале вовремя мигнуть. Короче, чтоб был порядок и все на уровне.

— Ну что ж, — говорит, — по сути верно… Да вы садитесь, и шубку снимите, у нас тепло.

Так-так… На фигуру, значит, хочет глянуть, старый. А пусть глядит, не горбатая и ноги не кривые!

Повесила я шубку на стоячую вешалку в углу, повернулась, чтоб со всех сторон оглядел, села — у него перед столом довольно удобное креслице для посетителей.

— А вы, — говорит, — простите, как вас зовут?

— Ирина, — отвечаю.

— Так вот скажите мне, Ирина, а если, к примеру, подзывает вас солидный гость и говорит, что ему приглянулась такая-то девушка и нельзя ли, чтобы она подошла к его столику… Ваши действия?

Я чуть задумалась — такого поворота разговора мы не разбирали. А потом говорю уже просто от себя, не по роли:

— Я думаю, если это постоянный клиент, он такого разговора не заведет, знает уже, что не то заведение…

Дед выжидательно так бровь приподнял:

— А как вы определили, что это не то заведение?

Ну, положим, я ему не стала говорить, что сам воздух тут другой, нечего показывать, что разбираюсь.

— Да очень просто! Во-первых, заметила через открытую дверь книжные стеллажи, во-вторых, услышала, какую музыку играют ваши музыканты.

Дед хмыкнул, головой качнул, продолжает:

— А если клиент не постоянный, а в первый раз пришел?

— Для начала вежливо объясню, что этим поставит девушку в неудобное положение, она, мол, может потерять работу. А дальше — по обстоятельствам.

— Ну допустим… А если клиент не по-русски заговорит?

Ну, я скромненько объясняю, мол, на основных европейских языках смогу сказать здрасьте-до-свиданья, что покушать-выпить и сколько стоит… ну, по-арабски тоже…

Дед удивляется, откуда я такая грамотная, я скромненько — не такая и грамотная, нахваталась, это ж по нескольку слов всего, а читать, извините, могу только по-английски и по-испански. А откуда — в подробности не вдаюсь. Не рассказывать же ему, как меня Манохин с женушкой отправили в Махден вроде бы замуж выходить, а оказалась я в борделе…

Одним словом, делаю себе рекламу, лишнего не говорю, а сама по сторонам смотрю: телефон с интеркомом, компьютер, факс, слева на подоконнике — маленький телевизор, но выключен…

А дед надумал очередной вопрос…

Я неспешно обошел двор — в целом знакомый, приходилось через него не раз проскакивать — отметил новые асфальтированные дорожки и охраняемую стоянку, открытую калитку с выходом на Аптекарскую, аккуратные штакетники вокруг клумбочек (тут люди спокон веку цветы сажают, а раньше, говорят, и огородики какие-никакие держали).

Познакомился со здоровенной собакой Дианой и её интеллигентной хозяйкой, узнал, что, оказывается, в Чураеве нет бладхаундов-мальчиков и это большая проблема, она (хозяйка) уже наводила справки через клуб… нет, при чем тут клуб «Комфорт», она имеет в виду клуб собаководства… а «Комфорт» — ничего интересного, заведение для новых русских, но из тех, что сортом повыше, с налетом культуры…

Глупости старухи говорят, какой публичный дом! Клуб, как у них там, за границей. Спокойное заведение, разве что летом музыка слышна, но вполне приличная, классика и негромко…

Нет, знакомых у неё там нет, а жаль — может, у таких людей и есть выходы на мальчиков редкой породы.

Нет, она не думает, то есть, она думает, что если мою родственницу возьмут на работу, то ничего плохого ей не грозит…

Диана уволокла хозяйку дальше по маршруту обнюха, и я тоже продолжил обнюх.