Михаил Черненок - Фартовые бабочки

— Естественно. Я впервые попала в такой жуткий переплет.

Прямо из подсобного помещения по широкой лестнице с дубовыми перилами Мерцалова провела Бирюкова на второй этаж, почти неуловимым движением указательного пальца открыла кодовый замок на бронированной двери и, посторонившись, предложила:

— Заходите, Антон Игнатьевич, в квартиру. — Видимо, заметив на лице Бирюкова мелькнувшее удивление, с грустной улыбкой добавила: — Не удивляйтесь. Я ведь предпринимательница. Мне полагается знать районное начальство не только по фамилии, но и по имени-отчеству.

— Прокурор для вас вроде бы не начальник, — тоже с улыбкой сказал Бирюков.

— Ну как же… У кого мне искать защиту от разных вымогателей, как не у прокурора?

— Одолевают любители легкой наживы?

— Еще как!.. В Новосибирске — спасу нет, здесь — полегче.

— Но все равно приходится давать «на лапу»?

— Даем, Антон Игнатьевич, везде даем. — Жанна опять невесело улыбнулась. — Только это, как вы сказали, не для протокола. — И открыла в прихожей одну из дверей с рифленным стеклом. — Проходите в мой, с позволения сказать, офис. Кофе приготовить?

— Спасибо, — отказался Антон. — Займемся сразу делом.

— Что ж, вам виднее.

«Офис» Мерцаловой был оборудован и меблирован, что называется, по последней моде. Пол паркетный, навощенный почти до зеркального блеска. На стенах — отличные обои в нежно-васильковых цветочках. По периметру потолка и вокруг хрустальной люстры — художественная масляная роспись. У продолговатого светлого окна — небольшой темной полировки стол. На нем — фирменный белый прибор «Офис 2000» с множеством разноцветных канцелярских скрепок, авторучек, карандашей и фломастеров. Здесь же стояла портативная пишущая машинка «Колибри». Рядом с ней — стопка писчей бумаги, синяя с золочеными боками пачка сигарет «Ротманс», газовая зажигалка и красный телефон с кнопочным цифровым набором. Точно такой телефонный аппарат, как приметил Бирюков, стоял в подсобном помещении магазина на столике возле сейфа. Одну из стен «офиса» занимал вместительный шкаф с плотно закрытыми инкрустированными дверками.

Предложив Бирюкову роскошный мягкий стул, сама Мерцалова села за стол в кожаное кресло и вдруг, закрыв лицо ладонями, с горечью проговорила:

— Господи, как же здорово я опростоволосилась! Зачем оставила Майю одну?..

— Майя — это погибшая продавщица? — спросил Антон.

— Да, Шелковникова ее фамилия. Очень добросовестная, исполнительная девочка была. Мечтала открыть свое дело, и вот…

— Она, кажется, из Новосибирска?

— Да. Работала проводницей в поезде «Сибиряк». Обслуживала мягкий вагон. Там мы и познакомились в одну из моих поездок в Москву. Подружились. Майя часто выполняла мои поручения по связям с московскими фирмами. Она была отличным торговым посредником. Приятная внешность и светлый ум позволяли ей подобрать ключи к самым непробиваемым оптовикам.

— А ключ к сейфу она не могла подобрать?

Мерцалову словно ударило током:

— Что вы!.. Шелковникова больше года заведовала моим киоском на Центральном рынке Новосибирска. Через ее руки прошли десятки миллионов. И ни единого рубля Майя не замылила. Это была, пожалуй, самая честная моя продавщица.

— Сколько у вас всего торговых точек?

— Четыре в Новосибирске и вот… здесь.

— Все под вывеской «Марианна»?

— Да.

— Штат сотрудников большой?

— В Новосибирске два человека на киоск: продавщица и мальчик-охранник. Здесь, кроме Шелковниковой, за прилавком — Рита Календина, в подсобке — Настя Веснина, ну и в роли «Фигаро здесь — Фигаро там» — небезызвестный Паша Таловский.

— Никто из перечисленных не вызывает у вас подозрения?

— Абсолютно. Я не настолько проста, чтобы доверять ценности случайным людям. Прежде, чем взять кого-то к себе, проверяю на десять рядов по своим каналам да еще и навожу справку в информцентре УВД.

— У вас там есть знакомые?

Мерцалова иронично прищурилась:

— Антон Игнатьевич, мне легче перечислить, где моих знакомых нет.

— Понятно, Жанна Александровна… — Бирюков чуть-чуть помолчал. — Пашу Таловского я относительно знаю, а вот о Рите Календиной и Насте Весниной слышу впервые.

— Тоже проверенные девочки. Риту, по надежной рекомендации, я переманила из другой фирмы. Она новосибирская. Настя из местных, райцентровских. Ее давно знает Таловский. Пашиной рекомендации я верю. Он — моя защита со школьной поры. В молодости меня осаждали поклонники. Сексуально озабоченные типы буквально прохода не давали. Только Паша выручал. Стоило лишь заикнуться о Пашином покровительстве — даже самые наглые самцы мигом линяли.

— Чем он занимался в Новосибирске до строительства перешедшего к вам магазина?

— Был моим личным охранником.

— И вдруг решил заиметь в райцентре собственный магазин… — Бирюков улыбнулся: — Знаете, Жанна Александровна, когда мне рассказали, что Таловский ударился в бизнес, я посчитал это анекдотом. Оказалось — правда. С чего бы?..

Вместо ответа Мерцалова придвинула к Бирюкову пачку сигарет:

— Закуривайте, Антон Игнатьевич.

— Спасибо, не курю.

— Вы не компанейский мужчина. От кофе отказались, от хорошей сигареты — тоже, — словно уводя разговор в сторону, заговорила Мерцалова. — Наверное, и от рюмки отменного «Амаретто» откажетесь? Не той, разумеется, подделки, которой ныне торгуют перекупщики на каждом углу, а настоящего ликера, изготовленного в Италии…

Бирюков развел руками:

— К сожалению, на службе не пью.

В голубых, искусно подкрашенных глазах Мерцаловой мелькнула лукавая искорка:

— А вне службы?..

— Вне службы да в компании с такой очаровательной дамой не удержался бы, — принимая игривый тон, подмигнул Бирюков.

— Благодарю за комплимент, — Мерцалова вытащила из пачки сигарету, слегка помяла ее в холеных пальцах и щелкнула зажигалкой. Выпустив легкое облачко ароматного дыма, усмехнулась: — Признаться, табаком не злоупотребляю, но при деловых встречах с бизнесменами иногда приходится изображать этакую, подверженную соблазнам, особу. Другой раз нервы сдают, руки начинают дрожать. Тут сигарета выручает, успокаивает… — Жанна опустила глаза, задумчиво постучала зажигалкой по чистой пепельнице. — Поскольку вы обещали мне беседу без протокола, поведаю вам о Пашином «бизнесе». Всю правду расскажу, однако, если вы или ваш следователь, захотите это запротоколировать, превращусь в глухонемую. Согласны на такое условие?

— Честно сказать, я не люблю, когда мне ставят условия, но в данном случае придется согласиться, — ответил Антон.

Жанна несколько раз подряд затянулась сигаретой:

— Превратить разрушенную башню в магазин была, конечно же, не Пашина идея. Мне нужен был участок земли в райцентре на бойком месте. Получить его за красивые глаза — пустой номер. Однажды, когда мы проезжали с Таловским мимо бывшей водокачки, меня осенило. «Паша, — сказала я ему, — если ты вырвешь у местной администрации клок земли вот с этим зарастающим бурьяном памятником проклятому империализму, я сделаю тебя богатым». Таловскому мысль приглянулась и он начал осуществлять задуманный мною сценарий. В Новосибирске такая шутка не прошла бы, а здесь осуществить задумку оказалось проще простого.