Полина Дашкова - Никто не заплачет

Он не заметил, как постепенно привязался к ней, и, если в ее жизни вдруг появлялись другие мужчины, он по-настоящему пугался. Верочка была его собственностью, его тылом. Но ведь не может это тянуться бесконечно. Ей тридцать. Она хочет нормальную семью, ребенка, она не игрушка, не плюшевый медвежонок.

Между прочим, она очень похорошела к своим тридцати. Мягкая, приятная полнота — в фотомодели и манекенщицы таких, конечно, не берут, но многим мужикам нравится. Голубоглазая блондинка с нежной прозрачной кожей, с большой упругой грудью, к тому же у нее отличный вкус, она умеет одеваться и краситься, у нее есть чувство стиля и меры.

Стас намылил голову шампунем и подумал, что, наверное, совсем сбрендил на красотках. Даже Веру Салтыкову, привычную и знакомую до кончиков ногтей, он пытается оценить как товар, как скаковую кобылу. Впрочем, ничего странного, нормальное мужское тщеславие, древнее, как мир. Странно другое — неужели он и вправду решил жениться на Верочке?

Так и не ответив себе на этот насущный вопрос, Стас вылез из ванной, включил фен, тщательно уложил волосы, расчесал короткую жесткую бороду. В конце концов, ему уже под сорок, где-то растут два его сына, которых он почти не знает. Они его, разумеется, тоже. Он так некрасиво и склочно расставался с их мамашами, что теперь отношения сводятся только к алиментам. Обоих мальчиков воспитывают другие отцы. Можно считать, нет у него детей. И жены тем более нет. Глупо, в самом деле, считать женой эту вульгарную лимитчицу, дочку криворожского мясника, которая хочет оттяпать кусок жилплощади.

Он открыл шкаф в спальне, достал последнюю чистую рубашку. Надо жениться не на экстерьере, а на женщине, которая будет стирать и гладить тебе рубашки.

— Куда это ты намылился, скотина? — Красотка лимитчица возникла на пороге. — По бабам небось пошел, ка-азел вонючий.

Он нее явственно пахло перегаром.

Надо жениться на женщине, которая никогда, ни при каких обстоятельствах не будет напиваться и вот так разговаривать.

Были мягкие июньские сумерки. Стены домов впитали за день солнечный свет, и теперь, когда солнце садилось, улицы как бы светились изнутри.

Стас направился к метро. Он не сомневался. Вера Салтыкова сейчас дома. А где же ей еще быть? Нет, он не принял пока никакого определенного решения. Ему просто надо было убедиться, что все в порядке.

Нет у нее никого, кроме Стаса. Он для нее — единственный. А если и начинают иногда за ней волочиться другие, так ему стоит лишь свистнуть, пальчиком поманить…

По дороге он купил одну большую нежно-розовую розу. С деньгами у него в последнее время было плохо, на букет раскошелиться не мог. Но один цветок — это так элегантно. Он вообще редко баловал Веру цветами. Она должна быть счастлива несказанно.

В подъезд он вошел вместе с какой-то бабулькой. Не пришлось набирать номер квартиры на домофоне, он позвонил сразу в дверь.

— Стас? — услышал он Верочкин голос. Казалось, она размышляет, открывать или нет. Это что-то новенькое.

— Веруша, ты, может, впустишь меня? Замок щелкнул. Дверь открылась. Он обнял ее, нежно поцеловал в висок. От нее пахло духами «Лу-лу», он хорошо знал этот запах. Зачем она надушилась дома? Одета совсем не по-домашнему, длинная юбка из светло-бежевого шифона, тонкая шелковая блузка без рукавов мягкого кремового цвета. Все очень красиво, все в нежных пастельных тонах, которые так идут к светлым волосам и глазам.

Ирландский сеттер Мотя запрыгал, завилял хвостом. Он всегда радовался Стасу.

— Я очень соскучился. Ты одна? Мама дома? Она отстранилась, сняла его руку со своей талии.

— Стас, я…

— Только не говори, что ты страшно занята, и не держи меня в прихожей. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то резиновая.

— Я не одна, Стас.

— Значит, мама дома?

— Нет.

— А где? — глупо спросил он, словно его волновало, где может быть строгая Надежда Павловна, когда ее дочь не одна…

— Мама поехала с Соней к зубному. У Сони как-то сложно режется коренной зуб, молочный еще не выпал, там все воспалилось… Стас, я выхожу замуж.

Она произнесла это так внезапно, что он не понял сначала, как бы упустил последнюю фразу.

— А, Татьяна опять подбросила тебе Соню? Так что у нее с зубом?

И тут он почувствовал затылком чей-то неприятный взгляд. Кто-то смотрел на него из комнаты, молча и тяжело. Понятно кто… До Стаса дошло наконец, но верить не хотелось.

— Ну, так познакомь меня… Я все-таки не чужой человек, — промямлил он, и опять лицо растянулось в дурацкой резиновой улыбке.

— Хорошо, — кивнула Вера, — проходи. Сейчас я сварю кофе.

Он шагнул к кухне. Внезапно перед ним возник невысокий прямой мужчина с короткими русыми волосами.

— Познакомьтесь, это Федор, это Стас…

Стас машинально протянул руку. Последовало холодное рукопожатие. Но что-то странно знакомое было в этом обычном, вполне приятном лице. Нормальный мужик, немного за тридцать, короткая стрижка, крепкие, но не накачанные плечи. Где-то Стас уже видел его. Глаза нехорошие. Очень холодные и внимательные. Впрочем, он, конечно, пристрастен. С какой стати этот парень ему должен быть симпатичен? Неужели Верочка и вправду выходит замуж? Но почему так быстро? Ведь еще неделю назад никакого Федора не было. И не пахло никаким Федором.

Всего неделю назад он пришел к Верочке, и она была, как всегда, его Верочкой… сначала перевела для него рекламные тексты, потом они занимались любовью. Откуда он взялся, этот Федор? Почему именно сейчас, когда у него, у Стаса, все так плохо и ему позарез нужна Верочка?

Они сидели на кухне, пили кофе и молчали. Стас достал сигареты, предложил Вере, она кивнула, вытянула сигарету из пачки, и Стас заметил, что ее рука немного дрожит.

«Волнуется не меньше, чем я, — подумал он, — для нее это совершенно непривычная ситуация. А этот спокоен, глаза холодные… Где же я его видел? Может, спросить?»

Он протянул пачку Федору. Тот отказался. Молча покачал головой.

— Вы не курите?

— Нет.

— Простите, Федор, мы с вами раньше нигде не встречались? У меня плохая память на лица, мне кажется…

— Нет.

Стас чувствовал себя идиотом. Надо было встать и уйти.

А этого Федора никак не назовешь интеллигентным человеком. Вот сейчас цыкнет зубом и скажет:

«Слышь, мужик, па-айдем, выйдем!» Еще и морду набьет. Такой может… А что, если Верочка решила выскочить замуж за первого встречного, ему, Стасу, назло? Если так, то не все потеряно. Она ведь любила его пятнадцать лет. А этого знает не больше недели.

— И когда свадьба? — спросил он, глядя на Веру.

— Федор сделал мне предложение только сегодня, — Вера покраснела, полчаса назад.

Она не могла отшутиться или соврать что-нибудь. Она, как всегда, говорила правду. И Стас вдруг ясно понял: не любит она этого Федора, он появился в ее жизни совсем недавно и случайно. Может, он вообще какой-нибудь авантюрист? Может, ему, как красотке лимитчице, нужна жилплощадь и прописка? Ведь у Верочки неплохая двухкомнатная квартира в центре.