Полина Дашкова - Никто не заплачет

«Надо напрячь память и вспомнить, где я мог видеть его? Случайно встречались? Но знакомы не были… А почему тогда я запомнил? У меня ведь плохая память на лица».

— Значит, я опоздал на полчаса, — задумчиво произнес он.

— На пятнадцать лет, — еле слышно ответила Вера. Федор сидел молча, словно изваяние, и смотрел на Стаса своими неприятными серыми глазами. Под этим взглядом было зябко.

— А вы, ребята, вовсе не похожи на счастливых влюбленных. — Стас поднялся из-за стола. — Веруша, можно тебя на минутку? Федор, вы извините, мне надо поговорить с Верой наедине.

Тот опять ничего не ответил, только едва заметно кивнул. Стас увел Веру в комнату Надежды Павловны и плотно прикрыл дверь.

— Ты с ума сошла? — прошептал он и прижал Верину голову к своей груди. Девочка моя, ну нельзя же так! Кто он? Откуда взялся? Ты ведь не любишь его, ты наверняка ничего о нем не знаешь.

— Стас, не надо, — ее голос задрожал, она заплакала, горько, совсем по-детски, — я не могу так больше. Ты измучил меня, я хочу нормальную семью, ребенка, и не просто, а чтобы был отец. Я знаю, как плохо без отца. Я скоро стареть начну, у меня вон уже морщинки вокруг глаз, а он меня любит, на руках носит. Он такой сильный, хозяйственный, все чинит в доме, с ним спокойно…

— А мама его видела?

— Да, он ей понравился, он очень хороший. Конечно, он немного другой… У него мама была судомойкой в столовой, пила, мужиков пьяных в дом водила, жили они в каком-то подвале. Он охранником работает, кроме десяти классов, армии и Чечни — никакого образования. Разговаривает как в сериалах.

— Подожди, он что, воевал в Чечне? — опешил Стас. — Этого еще не хватало. А все-таки где-то я его видел. Я сейчас нервничаю и не могу вспомнить. Но я вспомню. Я чувствую, это важно. Мы с ним точно встречались раньше. Но он выступал совсем в другой роли. Слушай, а тебе не кажется, что он играет? Ты ведь сама сказала — разговаривает как в сериалах.

— Стас, ну разве в этом дело? Да, он человек совершенно другого круга. Ну и что? Я обязательно к нему привыкну и буду любить. Мне никто никогда не делал предложения, никто и никогда. А мне уже тридцать.

— Веруша, ты меня уговариваешь или себя? — тихо спросил Стас и взял в ладони ее лицо.

— Не знаю…

— А фамилию его знаешь?

— Не знаю…

— Веруша, а может, ну его, этого Федора? Не нравится он мне.

— Было бы странно, если б нравился, — Вера усмехнулась сквозь слезы, — это ведь я за него замуж выхожу, а не ты.

— Нет, я о другом… Мы с тобой глупостями занимаемся, ищем кого-то, я на стервах женюсь, ты вот замуж собралась за первого встречного, за этого Федора. Он наверняка какой-нибудь проходимец. Ну хочешь, я сделаю тебе предложение? Хочешь? Мы поженимся, будет у нас с тобой нормальная семья, ребенок. Ты же его не любишь. Ты любишь меня и сама это знаешь. Я виноват, я всегда вел себя с тобой по-свински.

— Хватит, — она вытерла слезы, — все это мы уже проходили. Каждый раз, когда я кому-то нравлюсь всерьез, ты все портишь. Помнишь, на втором курсе был Андрюша Захаров? А потом этот, как его? Физик Володя, с которым я у Тани познакомилась… И про каждого ты что-то придумывал, сразу становился таким замечательным, нежным. А через две недели появлялась очередная фотомодель, и ты… Нет., Стас. Хватит. У тебя двое сыновей, всяких жен и любовниц было штук двадцать, ты любишь только себя, ты не можешь быть мужем и отцом, ты сам балованный, трудный ребенок. И вообще я тебе больше не верю. Устала.

— Верочка, я тебя очень люблю, — прошептал он, прижимая ее к себе и гладя по голове, — я был идиотом. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Поверь мне в последний раз, давай с тобой поженимся. Это будет уже навсегда. Зачем тебе этот охранник? Откуда он взялся? Как ты с ним познакомилась?

Дверь бесшумно распахнулась. На пороге стоял Федор.

— Вера, ты скоро? — спросил он спокойно, словно и не замечая, что они стоят посреди комнаты, обнявшись.

«Бред какой-то, — подумал Стас, — не драться же мне с этим охранником! Он меня мигом на обе лопатки уложит. А ведь он просто так не отвяжется, это не филолог Андрюша и не физик Володя. У этого мертвая хватка, он вроде моей лимитчицы: если уж, вцепится своими крепкими зубами, только с мясом можно оторвать. Вернее, с хорошим куском жилплощади. Господи, что же делать?»

— Стас, я позвоню тебе, — тихо сказала Вера, глядя на него сухими, безнадежными глазами, — ты иди сейчас… Я позвоню, мы встретимся и поговорим, обсудим все спокойно. А сейчас иди. И ты, Федор… Вы простите меня. Оба. Не обижайтесь… Мне надо побыть одной.

— Хорошо, — кивнул Федор, — я понимаю. Тебе надо побыть одной. Мы уйдем. Оба. А завтра я приду.

«Он не так прост, как кажется, — подумал Стас, — он ведет себя совершенно правильно. Он хочет казаться благородным и великодушным. А почему, интересно, он решает за меня? Если я не собираюсь уходить? Пусть он уходит, я останусь… Нет. Получится бестактно и глупо. Значит, мы действительно сейчас выйдем отсюда вместе. Как интеллигентные люди, без разборок и мордобоя. Елки-палки, судомойкин сын, охранник-интеллигент. В Чечне воевал. Очень романтично…»

Из квартиры они вышли вместе.

— Слушай, может, пойдем куда-нибудь, поговорим по-хорошему? — внезапно предложил Федор.

— О чем? — мрачно спросил Стас. — О чем нам с тобой говорить? Веру делить?

— А хотя бы и об этом, — кивнул новоиспеченный — жених. — Знаешь, она ведь мне про тебя рассказывала. Ты ее пятнадцать лет мытарил. Вот поженимся мы с ней, и где гарантия, что она опять не побежит по первому твоему зову?

— Ну знаешь, — покачал головой Стас, — таких гарантий тебе вообще никто дать не сумеет.

— Правильно. Никто, кроме тебя. Поэтому поговорить надо.

— Хорошо, чего ты от меня хочешь? — устало спросил Стас. — Чтобы я исчез? Прости, не могу. А все-таки, где же я тебя мог раньше видеть? Не помнишь?

— Помню, — кивнул Федор, — точно помню. Нигде не мог. Никогда. Просто у меня лицо стереотипное.

Они уже давно вышли из подъезда и направлялись к метро.

«Он что, так и будет за мной идти до самого дома? — с раздражением подумал Стас. — Ну не драться же с ним, в самом деле!»

— Я ведь от тебя не отстану, — простодушно признался Федор, как бы отвечая на мысли Стаса, — морду бить, конечно, я не стану. Это глупо. Если Вера узнает, что я тебя хотя бы пальцем тронул, считай, победа за тобой. Но ты сам пойми, я не отступлюсь. Ты ведь женат, я знаю.

— Тебе куда ехать-то? — спросил со вздохом Стас, сходя с эскалатора в метро.

— Куда и тебе. Я ведь сказал, не отстану.

Подъехал поезд.

«Вот уж поистине простота хуже воровства, — подумал Зелинский, входя в вагон, — ну что мне с ним теперь делать? Домой к себе везти?»

— Послушай, ты понимаешь, что выбирать Вере, а не нам с тобой? — терпеливо стал объяснять Стас.