Марина Серова - У вендетты длинные руки

Итак, мне предстоит разозлить их, вывести из себя, чтобы спровоцировать милую парочку на очередное покушение. За кого бы мне себя выдать? Может, за агента Интерпола? А если я заявлю им, что я – их родственница? Скажем, еще одна внучка их израильского дедушки! У Дьяченко патологическая непереносимость любых родственников, не зря же у них даже детей нет! Не думаю, что это случайность.

Итак, допустим, я назовусь внучкой господина Дубинина-Коротковича и скажу, что приехала из Израиля за своей долей наследства. Думаю, такой расклад приведет чету Дьяченко в бешенство. Они постараются убрать меня, как они уже ликвидировали всех остальных претендентов на наследство. А я их на этом и поймаю! Дьяченко должен погибнуть так же, как он убил своего брата Валентина. Лучше всего – взорвать его. Только не в магазине, как мечтала Надежда. Здание мы не тронем, оно тут ни при чем. Мы взорвем Анатолия так, чтобы больше никто не пострадал.

Итак, я – внучка, наследница, приехала из Израиля. Что мне для этого образа понадобится? Во-первых, парик. И желательно с кудрявыми локонами. Мне надо стать похожей на еврейку. Иврит мне учить все равно уже поздно, а вот если я заговорю по-русски с акцентом – получится как раз то, что нужно. Далее: хорошие шмотки. Я перебирала свой гардероб, но что-то ничего «еврейского» мне не попадалось. Тут мне позвонила Алина:

– Полин, ты как хочешь, а я ушла из магазина! – заявила она капризным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

– В каком смысле – ушла? Почему ушла?

– Ушла совсем! Не могу я больше работать с этой мегерой! Денег не платит, кричит… Ее там кто-то вывел из себя, видите ли! А я тут при чем?! Эта Алена каждый день выводит меня из себя, но я же терплю! А сегодня она вдруг так раскричалась, даже на покупательницу не взглянула, видно, совсем умом тронулась! Перед этим она говорила с кем-то по телефону. Кричала, психовала, я заглянула к ней в подсобку, спросила, что у нее случилось, а она так на меня рявкнула! Потом придурок этот ее приперся, Анатолий Викторович. Они минут двадцать о чем-то шептались. Он уехал, Алена вышла ко мне в торговый зал, я думала, она сейчас извинится за то, что рявкнула на меня, а она… Тварь! Нет, все, я больше не смогла этого терпеть и высказала ей все. Она заявила, что я свободна. Собирай, мол, шмотки и вали отсюда! Я говорю: ага, щазз! Только шнурки поглажу… Давай, говорю, зарплату за две с половиной недели работы почти без выходных! А она мне: «Я тебе деньги уже выдавала. У тебя что, память короткая?!. Вот свинья! Я ей говорю – ты, мол, совсем совесть потеряла?! Это ты ту «штуку» считаешь зарплатой?! А остальные? А она: «Будь довольна и этим! Ты и той тысячи не заслужила!» Ну, не хило закручено, а?! Тут я не стерпела и такое ей выдала, не стесняясь в выражениях!..

– Алина, так ты теперь не работаешь в магазине, совсем ?

– Полин, неужели я должна такое терпеть?! Извини, я к такому обращению не привыкла! И то, что она мне не заплатила, ей еще боком выйдет, я так ей и сказала. Она визжала как пилорама: «Ты мне угрожаешь?! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?..» А я ей…

Да, довела-таки Аленушку до белого каления! В запале она даже продавщицу выгнала. Знала бы Нечаева, что это я накрутила ее хозяйку до такого состояния! А у мадам Дьяченко нервишки-то пошатнулись, ой, как пошатнулись! В первый раз она, нагрубив своей новой продавщице, хотя бы извинилась. А сейчас, похоже, она совсем слетела с тормозов.

– Алина, так теперь тебе новую работу придется искать?

– Что делать, поищу… Кстати, я тебе забыла сказать! Деньги за прическу Птицына не пропали даром. Вчера я в магазине с таким молодым человеком познакомилась! М-м-м… Это что-то! Высокий, симпатичный. Такие комплименты мне отпускал!..

– А что он там делал, в магазине побрякушек?

– Ты не поверишь: выбирал маме ко дню рождения серьги! Я ему, естественно, помогла, выбрала подороже, и очень стильные. В общем, мы познакомились, телефончиками махнулись. Сегодня вечером мы встречаемся… Ах, надо одеться поприличнее…

– Кстати, насчет одежки… Слушай, Алина, у тебя нет ничего в израильском стиле? Мне надо прикинуться гражданкой из Израиля.

– Да не вопрос! Подберем. Через час подвезу тебе такие шмотки, что сами евреи тебя от своих не отличат!

Нечаева всегда держала слово. Ровно в назначенное ею время у наших ворот просигналила ее машина. Она вытащила с заднего сиденья большой клетчатый баул, который мы с ней вдвоем внесли в мою комнату.

– Так, Полина, готовься, сейчас мы из тебя сделаем еврейку!

После ужина я поднялась к себе в комнату и принялась «рисовать» еврейскую внешность. Я надела парик с черными кудрями, красивый джемпер, стильные узкие брюки. Такие вещи могла одолжить мне только Нечаева, в моем гардеробе вещи были намного скромнее. Потом я села к зеркалу. Бежевый тон на лицо – имитируем загар. Насколько я знаю, Израиль находится на берегу Средиземного моря, и поэтому там всегда тепло. Черные линзы, черные брови, яркая подводка вокруг глаз – и через десять минут на меня из зеркала смотрела совершенно другая женщина. Я не знаю, была ли я похожа на еврейку, но мой внешний вид мне очень понравился. Получилась такая яркая особа! Несколько побрякушек завершили образ: серьги – в уши, на шею – подаренный недавно моим дедушкой кулон, пара перстней, не таких уж и дорогих, но зато создающих нужный эффект. Вот в таком виде я и заявлюсь к супругам Дьяченко! Осталось позвонить Надежде и Серафиме. Пусть подстрахуют меня, посидят в моей машине, а то от этих «Дьяволченко» ожидать приходится всего. Им теперь – одним трупом больше, одним меньше, разницы нет, а я еще собираюсь немножко пожить, да и осиротить деда окончательно мне все-таки не хотелось бы.

Я ехала за Надеждой. Проезжая мимо гостиницы «Московская», я увидела такое интересное зрелище, что даже притормозила. У крыльца отеля остановилась шикарная тачка размером с хороший сарай. На тачке были московские номера. Из нее вышли сначала два охранника в строгих костюмах и темных очках, осмотрелись по сторонам, как заправские телохранители в кино, потом открыли заднюю дверцу машины и выпустили на свет божий крутую московскую бизнесвумен в дорогущем норковом манто до земли, и это – несмотря на довольно-таки теплую весеннюю погоду. Следом за дамой выскочил еще один охранник, точно такой же, как и первые два. Он тоже огляделся по сторонам. Все они окружили свою вумен и так, взяв ее в кольцо, повели ее к дверям гостиницы. А охрана-то вооружена, отметила я про себя! Под пиджаком у каждого из этих громил угадывалась кобура. Серьезные ребята! Если на их хозяйку кто-нибудь пойдет в атаку с оружием – они, не моргнув глазом, изрешетят любого, как пить дать… И тут мне в голову пришел план, как нам следует действовать в отношении Анатолия Дьяченко. Я выжала сцепление и поехала к Надежде.