Марина Серова - У вендетты длинные руки

Как бы между делом я разговорилась с девушкой на ресепшн, и она поведала мне много интересного. Она рассказала, что заезжую московскую бизнесвумен зовут госпожа Букашкина, что в наш город она приехала на несколько дней по своим коммерческим делам, что охрана у нее очень серьезная, а номер она сняла на третьем этаже. Трое ее охранников и водитель расположились в двух соседних номерах, бок о бок со своей хозяйкой. Просто удивительно, что способна сделать небольшая коробочка шоколадных конфет, подсунутая администратору в качестве презента!

Анатолий позвонил мне на следующее утро. Его манера общения разительно отличалась от вчерашней.

– Это Рашель?

– Да, я Рашель, – защебетала я, «включив» акцент.

– Доброе утро. Это Анатолий Дьяченко. Вы вчера были у нас…

– Да, я понимать… Ой, нет, пом-нить! Я путаю слова… Я плохо говорить…

– Нет, нет, вы прекрасно говорите по-русски! Я восхищен.

Ну, еще бы! Будешь тут восхищаться, когда на кону стоят такие деньги!

– Рашель, я хочу встретиться с вами.

– Зачем, господин Дьяченко?

– Пожалуйста, не называете меня так – «господин Дьяченко». Меня зовут Анатолий. Можно просто – Толя. Запомнили?

– То-ля… Да, запомнили. Зачем, То-ля, вы хотите встречать меня?

– Нам надо поговорить о наследстве дедушки. Я думаю, мы можем разделить его без всяких адвокатов и судов.

– Вы хотите давать мне деньги… как это? Доброжелательно?

– Добровольно. Да, я отдам вам пять миллионов без всяких судов. Зачем вам тратить деньги на суды? Вы согласны?

– Мне надо думать. Я считаю, это хороший вариант!

– Я тоже так считаю. Рашель, а давайте подумаем вместе? Я приду к вам в гостиницу… Кстати, ваш адвокат находится недалеко от вас?

– Нет, он пошел… как это? Собирать справки, документы… Он занимается мои дела.

– Не надо ему заниматься вашим делом, потому что я сам все отдам вам. Давайте я подъеду, и мы все обговорим.

– Хорошо. Я живу в номере четыреста двадцать три. Это – четвертый этаж. Я предупрежу внизу администрейшн, чтобы вас пропускать. Во сколько вы приедете?

– Часов в двенадцать вас устроит?

– Устроит. Я буду дожидать.

– Я тоже буду ожидать этого часа, Рашель!

Надо же, имя мое выучил! Ну, в двенадцать так в двенадцать. Я взяла лист бумаги и написала на нем печатными буквами: «Сегодня вечером на госпожу Букашкину будет совершено террористическое покушение, прямо в ее гостиничном номере. Его осуществит местный террорист-маньяк, психически ненормальный человек, он придет в костюме Деда Мороза. Доброжелатель». Я положила записку в сумочку и занялась подготовкой к своему вселению в гостиницу.

Сначала мне пришлось отправиться в наш горовский театр и найти там режиссера, добрейшего Коноплева Викентия Самуиловича. Он очень обрадовался моему появлению, спросил, как чувствует себя мой дедушка, Аристарх Владиленович.

– Спасибо, дедушка в порядке, – ответила я.

– Вы пришли по поводу нового спектакля? – спросил режиссер и, не дожидаясь моего ответа, принялся уверять меня, что нам с дедушкой надо обязательно побывать на премьере, которая состоится на днях, что постановка – просто супер, актеры – подарок судьбы, и если мы пропустим такое чудо, то не простим себе этого уже никогда.

Пришлось дать ему слово, что мы непременно придем посмотреть обещанное нам чудо. Викентий Самуилович опять начал расхваливать труппу, но я вынуждена была перебить его, сославшись на свою занятость.

– Я заехала к вам по делу. Понимаете, мне очень нужен костюм Деда Мороза… Не могли бы вы одолжить его мне на день-другой?

– Как?! Сейчас, в марте, новогодний костюм? – Викентий Самуилович крайне удивился.

– Видите ли, дедушке вдруг захотелось в следующем году, в праздник, в домашнем кругу предстать перед гостями в костюме Деда Мороза. Он попросил меня сшить ему этот наряд. Я хочу снять мерку… Шью я медленно, как раз к следующему Новому году и управлюсь.

Конечно, мое объяснение вышло не слишком-то убедительным, ведь такой костюм можно было купить в магазине и не мучиться самой со швейной машинкой, но Викентий Самуилович больше не расспрашивал меня. Мы отправились в гардеробную, нашли там костюм Деда Мороза, причем довольно-таки старый и потрепанный, с заплаткой на боку. Я сказала, что это не играет роли, так как мерку снять можно и с такого наряда. Мы с режиссером сложили реквизит в большую сумку, прихваченную мною из дома, и я отправилась в гостиницу.

Ровно в одиннадцать я вошла в свой номер.

Время тянулось неимоверно медленно. Часы на стене показывали уже без четверти двенадцать. Я ходила взад-вперед по номеру и машинально перекладывала вещи с места на место, в очередной, сто десятый, раз спрашивая себя – все ли я приготовила? Растолченное в порошок быстродействующее снотворное – в пакетике, в бюстгальтере. Две таблетки, не раз проверенная мною доза, способная в считаные минуты убаюкать любого взрослого человека. Далее: в шкафу висит костюм Деда Мороза – красная, расшитая узорами и отороченная мехом шуба и такая же шапка. Поднимаясь в свой номер, я заглянула по дороге на третий этаж и подложила записку под дверь номера, где остановилась московская бизнесвумен, госпожа Букашкина. Администратора я предупредила, что ко мне в двенадцать часов придет один человек. Кажется, все готово к встрече «дорогого» гостя: на столе – два тонких стакана и поднос, в шкафу – большая пустая сумка. Я снова посмотрела на часы: без пяти двенадцать… Я не волновалась, я просто не люблю ждать!..

В самом начале первого раздался стук в дверь.

– Да, входить!

В приоткрывшуюся дверь заглянул Анатолий. Увидев, что я одна и все в порядке, он протиснулся целиком. За спиной он прятал букет цветов, а в другой руке держал целлофановый пакет.

– Рахель, это я! – торжественно объявил он.

– Меня зовут Рашель, – с улыбкой поправила я его, незаметно для себя начиная кокетничать.

– О, пардон! – Анатолий смутился, но ненадолго. Быстро взяв себя в руки, он выдал мне комплимент: – Вы сегодня очаровательно выглядите! Вы так молоды! Сколько вам лет?

– Тридцать.

– О нет, не может быть! Паспорт обманывает вас! Двадцать пять – вот ваш возраст. Может быть, даже двадцать четыре…

– Вы мне делать… как это? Compliment? Как по-русски, я не узнавать.

– О, вы знаете французский? Рашель, вы полиглот!

– Что такое – по-ли… Как дальше?

– Да неважно, – отмахнулся Анатолий и вдруг спохватился, – а что это мы стоим? В ногах правды нет. Сядем?

– Как вы говорить? В ногах правды нет? Как это понимать? А где есть правда? – сказала я, опускаясь в низкое кресло и указывая Анатолию на другое такое же, стоявшее напротив моего.

Он плюхнулся в него и потянулся к своему пакету: