Валерий Гусев - Первое дело

- Чей огород? - нетерпеливо спросил Андрей.

- Ворожейкин! - Евменовна в азарте стукнула кулаком по столу. Завмага нашего милого!

Глава 4

Здесь будет уместно привести некоторые записи из рабочего блокнота участкового инспектора Ратникова.

"Легко складывается классическая версия: злоупотребления завмага растрата - случайный свидетель - паника в предчувствии разоблачения убийство разоблачителя - имитация хищения с целью переложить истинное на вымышленных лиц - грабителей (и убийц).

Два факта в схему не укладываются:

1. Ворожейко и Степаныч давние друзья. (Сторож, в прошлом - чекист, лишь бы с кем дружить не стал бы.)

2. Хищение для имитации - мизерное, характер его необычен, цели не соответствует.

Д о п р о с и т ь В о р о ж е й к о".

Далее:

"Посоветоваться (председатель, парторг, бухгалтер, завклубом Богатырев, дружина) и провести общее собрание колхозников. Дать как следует по пьянству - чтобы все задумались. Т е т р а д ь В о р о ж е й к о".

Андрей не сомневался теперь, что завмаг за своей любимой авторучкой не явится, и пошел к нему сам. Он поскреб сапоги о скобку у крыльца, пошаркал ногами перед дверью и, еще не понимая, что опоздал, несколько раз дернул ручку, тупо рассматривая большой висячий замок. "Ушел", - холодком пробежало по спине.

Андрей бросился к соседке завмага - секретарше правления Софье Михайловне, метко прозванной за мастерское владение пишущей машинкой и неумеренную любовь к кольцам Сонькой Золотые Ручки. Она вышла, лениво потянулась, стрельнула крашеным оком.

- Ворожейко-то? Утрюхал куда-то, с утра еще. Попросил за домом приглядывать - говорит, может, вернусь не скоро. Сумочку взял и пошел.

- А куда?

- Да не сказался.

- Ну в какую сторону-то хоть?

- А, вон туда, - неопределенно повела рукой Сонька. - А зачем он тебе?

"Куда он мог рвануть? - думал Андрей, быстро шагая в правление. Бежать-то ему некуда".

Его окликнул доктор Федя.

- Ты Ворожейко не видел? - бросил ему Андрей.

- Вообще? - улыбнулся доктор. - Или на каком-то конкретном отрезке времени?

- На отрезке, на самом последнем.

- В настоящее время больной Ворожейко находится во вверенном мне лечебном учреждении на предмет обострения хронического геморроя.

- Ах, вот как!

- Как в хорошо закрученном романе - даже самые старые новости родная милиция узнает последней. Ворожейко давно болен, все бабы хихикают над его болезнью. А ведь она вовсе не смешная...

- Я могу его видеть? - нетерпеливо прервал его Андрей.

- Пройдемте, гражданин, - доктор сделал широкий жест рукой. - Прошу!

Ворожейко лежал один в большой палате, где стояли незастеленные койки с полосатыми матрасами, похожими на покорных арестантов, как их рисуют в юмористических журналах. Он приподнялся на локтях навстречу Андрею.

- Андрей Сергеевич, на селе говорят, будто я магазин обворовал и сторожа убил...

"Ну, Венера Синереченская, - разозлился Андрей. - Устрою я тебе заметку в газетку!"

- ...Вы не верьте этим глупым словам, - горячо шептал завмаг, тряся серыми щеками. - Я с первых дней в колхозе. С тех пор - все ему, я травинки сухой, зернышка не взял...

Андрей молча, с неожиданной жалостью слушал этого толстого неряшливого человека и помимо своей воли думал о том, что тот неудачлив в жизни, мучается смешной и изнурительной болезнью и по-детски беззащитен в своем одиночестве.

- ...Семьи у меня нет, здоровья никогда не было, богатств тоже не накопил. Но я всегда был честный человек. А про Степаныча - как у них язык поворачивается? Мы в 27-м году одной кулацкой пулей были раненные, считайте - кровные братья...

"Вот и еще одна моя обязанность, - думал Андрей. - У этого не очень счастливого человека есть единственное, чем он горд, чем может для себя оправдать свою неяркую жизнь, - его честность, его честь. А мы чуть не сломали эту единственную опору. Поспеши, поторопись, рубани без оглядки и не станет честного человека Ворожейко, ляжет на него несмываемое клеймо преступника, которого никто не захочет пожалеть".

- Дайте мне закурить, - вдруг попросил завмаг.

- Вы лучше воды попейте, - мягко посоветовал Андрей, подавая ему кружку. - И не волнуйтесь так.

Ворожейко жадно схватил кружку, припал к ней, стуча зубами о край, немного успокоился.

- Не знаю я, где мог выронить эту проклятую авторучку. Мог потерять ее в тамбуре магазина, доставая ключи. Мог. И колбасу могли на мой огород собаки затащить. Ведь верно, могли? Да, может, и колбаса не наша, вы сделайте экспертизу. Она могла с машины упасть, выронил шофер - и все...

- С какой машины?

- Ну я не знаю, я так, к примеру.

Андрей встал, защелкнул планшетку.

- Поправляйтесь. Не думайте о том, что случилось. Все будет хорошо, сейчас он и сам верил в это.

Невзрачный, какой-то щуплый домик Ворожейко стоял рядом с магазином. На не огороженных со стороны дороги грядках Андрей без труда обнаружил глубокие следы тракторных колес. "Вот она - машина, которая мешала спать Дружку, тот самый трактор, шум которого вспомнил Василий".

Андрей зашел в клуб, к заведующему, который ходил у него в командирах дружины. Богатырев при своей бравой фамилии отличался малым ростом и хилостью сложения, но очень любил появляться на танцах с красной повязкой на рукаве. В ответ на просьбу Андрея выделить двух-трех человек покрепче и побойчее он солидно пожал плечами:

- Так на работе все. Если только вечером.

- Ну и хорошо, - успокоил его Андрей. - Мне вечером и надо.

- Очень серьезное дело будет, товарищ участковый?

- Очень серьезное, - пообещал Андрей.

В назначенное время собрались дружинники. Вместе с Богатыревым пришли братья-трактористы - Ванюшка и Григорий.

- В Оглядкино, ребята, поедем, - сказал Андрей, заводя мотоцикл.

- Брать будем? - небрежно, будто он всякий день кого-нибудь "брал", поинтересовался Богатырев. - Инструктаж проведите, товарищ лейтенант.

Андрей провел "инструктаж", посадил бравого командира в коляску, братья оседлали видавшие бездорожье велосипеды, и, как рассказывал потом Богатырев, "группа захвата решительно отправилась на задание".

Не доезжая Оглядкина, Андрей остановил мотоцикл. Дальше пошли пешком. Пока добирались, стемнело. Остановились у крайнего дома, где ярко светили на дорогу окна и картаво, на чужом языке орал магнитофон.

- Останьтесь здесь. Один - на задах, другой - с улицы, - шепнул Андрей братьям. Те молча кивнули. - Богатырев - за мной!

Андрей расстегнул кобуру, бесшумно взбежал на крыльцо, прошел темные сени и рванул обитую войлоком дверь.

Здесь уже, видно, пили не первый день: в комнате стоял густой до рези в глазах, тошнотворно осязаемый запах перегара, пролитой водки, окурков и табачного дыма. За неопрятным столом, заставленным и заваленным бутылками, вспоротыми консервными банками, грязными тарелками, где вперемешку с закуской дымили незагашенные сигареты, сидели Сенька Ковбой и двое в телогрейках и с вилками в руках. Третий из механиков топтался посреди комнаты - пытался под иностранную музыку удариться вприсядку, но заваливался на пол, толкая стулья и нелепо взмахивая руками. Он, первым разглядев милицейскую форму на Андрее, неожиданно бросился к двери, столкнулся с Богатыревым, упал и быстро, по-тараканьи, побежал на четвереньках в угол и сел там, выставив вперед руки.