Валерий Гусев - Закон вне закона

Почти сразу навстречу им возникли Майоровы ребята.

- Что здесь потеряли, братцы? Пуговки от штанов? Не то ищете. Лучше радио послушайте, вам полезно.

Взводный отдал было команду к бою, но тут что-то зарычало в кустах и что-то вылезло из них - диковинное, отдаленно похожее на танк, с какой-то таинственной установкой на башне.

Автоматчики дружно и без команды сделали "налево кругом" и бодрым шагом зарысили в свое расположение.

А вслед им прозвучало с высокой сосны:

- ...Но каждый из вас, кто сунется в город с оружием в руках, получит там не то, на что рассчитывал, а то, что заслужил!

Мы стояли с полковником Ивановским у шлагбаума, покуривали, как приятели, и обсуждали наши проблемы, как соседки в общей квартире - кому сколько за свет платить.

- Ты правильно сделал, что ко мне не поехал. Я бы тебя арестовал. И к стенке. - Он повернулся ко мне обветренным и загорелым лицом. Со шрамом на лбу.

- За что? - серьезно спросил я, хотелось знать.

- Приказ.

- Чей?

- Самого, - полковник мотнул головой куда-то вверх, - верховного.

- Что-то я не понимаю вашего верховного.

- А кто его понимает? Но ведь ты на власть посягнул, кто ж простит?

- Слушай, какая тут власть была, жулики, как и везде.

- Это нас не касается. Если каждый станет власть оценивать...

- Не худо бы было, - мечтательно произнес я.

- А что это ты тут за знамя вывесил? - кивнул на "Беспощадный", все еще украшенный алым стягом.

- Забыл уже? Быстро. Ему ведь присягал.

- Да брось ты... Это вся твоя техника?

- Военная тайна.

- Ладно, Сергеев, давай сдавайся - и расстаемся друзьями.

- Вот еще! Ты - за орденом, я - за вышкой? Сам сдавайся. Оцени обстановку. Спереди у тебя мы - идейные борцы за справедливость, сзади верная нам часть мотопехоты. Никаких ведь шансов. Тебе это надо?

- Что предлагаешь?

- Отдам тебе бывшего Губернатора, Мэра могу отдать, если его еще не расстреляли, ну добавлю какую мелочь, жулье всякое- и беги докладывать.

- И ты со мной?

- Меня не отпустят.

- Не устоишь ведь, Сергеев. Против государства никто не устоит.

- Ты какую школу кончал, советскую?

- И Академию тоже.

- Значит, уроки истории помнишь? Вот в такой ситуации солдаты общего врага находят, братаются. Штыки - в землю, а командиров - на кол.

- Не пугай, у меня ребята в горячих точках закаленные. А задница чугунная.

- Я все сказал, - башка у тебя чугунная. - Пойдешь на штурм?

- Приказ ведь.

- Тогда два условия. Дашь мне время на эвакуацию населения - раз. И, если возьмешь город, - никакого мародерства не допустишь - два.

- Добро. Мое условие: ты в бою погибнешь.

- Как получится, - уклонился я от прямого ответа.

Я обратился по радио к горожанам, обрисовал наше положение и предложил, во избежание лишних жертв, временно покинуть город. Сообщил об обещании командира части не допускать случаев мародерства. Поблагодарил за активную социальную позицию и реальную помощь в борьбе с преступностью.

Вернувшись в Замок, вызвал Пилипюка и спросил его:

- Ты меня уважаешь?

Он не удивился:

- А як же! Як ридного батьку.

- Приказ любой выполнишь?

Что-то почуял, замялся хитрый хохол:

- Мабуть... Ото ж если... Хай його бис...

- "Чому я не сокил" добавь. Хватит жопой вертеть. Я тебя исключаю из наших рядов. Забирай Ляльку с Юлькой и уводи их отсюда.

Завертелся еще пуще, стал врать, что вот-вот жинка с хлопчиками приедет, что "дивчата мени не послухают", что лучше Сливко никто с ними не справится, и вот, "дивись", нога у него прямо сейчас разболелась, шагу ступить не может...

И этот отказывается.

Я долго слушал, кивал, сочувствовал, потом притянул к себе автомат.

- Давно бы так, - и Пилипюк выпрямился во весь свой рост.- Стреляй, Митрич, не пойду.

- О девчонках подумай! - заорал я, отбрасывая оружие.

- Я рядом с ними буду.

Вот и все, чего я добился. С девчонками об этом говорить - еще хуже, такого наслушаешься.

А тут еще пришли доверенные лица и сообщили, что горожане категорически отказываются покинуть город, что отдадут все свои силы, а если надо, и саму жизнь на его защиту под моим руководством...

Наверное, впервые за это время я по-настоящему почувствовал, что такое ответственность власти.

- Жители отказываются покинуть город, - сказал я полковнику Ивановскому. За спиной которого стояли наготове капитаны.

- Хитрец ты, Сергеев, - зло ответил он.

- Ты меня не оскорбляй, это опасно. Я не хитрец и не подлец. За спины женщин и детей не прячусь. Если ты решил штурмовать город, я сдаюсь. Лично. И чтобы больше никого не тронул.

- Согласен.

Офицеры по его знаку шагнули вперед. И я протянул руки под наручники...

На этом мы прерываем наш правдивый рассказ о необыкновенных происшествиях в городе О. Мы не знаем, что произошло дальше. Пусть каждый завершит его в меру своей социальной зрелости и политических симпатий.

Нам не известна и дальнейшая судьба Серого.

Нам известно только то, что в городе О. до сих пор на Главной площади стоит на пьедестале рядом с танком военных лет его разбитая смешная машина.

Известно нам и то, что полковник Сергеев так и не стал ни генералом, ни министром внутренних дел, хотя ему этого очень хотелось, чтобы победить преступность в отдельно взятой стране, раз уж в ней не удалось построить социализм...