Кит Хартман - Сыщик, ведьма и виртуальный покойник

Вариантов у меня, надо сказать, было не густо. Останавливаться в гостинице я не хотел, так как мне пришлось бы в этом случае использовать пластиковую карту, или оставить отпечаток большого пальца. Ночевка в машине мне тоже не улыбалась. Я уже далеко не мальчик, и моя спина громко протестует, когда я предаюсь подобным эксцессам. Здесь я, по счастью, вспомнил, что у меня есть добрый друг, в доме которого имеется прекрасная кушетка, и который сам ложится спать очень поздно. Кроме того, и это было самое важное, мало кто знал о моей дружбе с ним.

Я позвонил Дэниелу и поинтересовался, не могу ли ворваться в его мирный дом и провести там ночь? Он ответил в обычной для него форме любовного флирта, что я, естественно, принял за согласие и сообщил, что прибуду через двадцать минут.

Дэниел живет в кирпичном доме на улице, которая одним концом упирается в "Пьемонт парк". Квартплата там не высокая, а до многих злачных мест города рукой подать. Я оставил машину за его домом так, чтобы никто не мог увидеть номерных знаков, поднялся по лестнице на второй этаж и постучал в дверь.

Дэниел появился лишь через пару минут. Из всей одежды на нем было лишь полотенце вокруг бедер, а с волос капала вода. Сегодня он снова был блондином и выглядел, как только что вылезший из реки щенок. Щенок, который проводит массу времени в спортивном зале.

- О, Дрю, привет! -сказал он и улыбнулся - такая улыбка обычно бывает у маленьких детишек, неожиданно получивших приятный подарок.

- Привет, Дэниел, - ответил я, и взглянув на полотенце, добавил: Классный прикид.

- Ты застал меня в душе, - сказал он и по-собачьи закрутил головой, естественно, меня обрызгав.

Когда я заглянул к нему в первый раз, версию с душем я принял за чистую монету. Когда он и во второй раз открыл дверь лишь с полотенцем вокруг бедер, я начал подозревать, что это, видимо, не случайность. Когда же он сделал это и в третий раз, то я уловил в этом систему.

Закрыв за мной дверь, Дэниел отправился к платяному шкафу. Я слонялся по квартире, а Дэниел тем временем устроил превосходной спектакль, связанный с вытиранием тела и одеванием. Это был своего рода обратный стриптиз. Время от времени я поглядывал в его сторону, чтобы он не подумал, что я сознательно его игнорирую.

Жилье Дэниела являло собой образец наисовременнейшей студии, с кухней в виде обширной ниши и ванной. Одну половину комнаты занимала широкая кровать, а другую - кушетка и телевизор. На стене висели несколько стандартных полок с коллекцией мягких игрушек, состоящей сплошь из динозавров. Дверь ванной комнаты украшал календарь с фотографиями мускулистых мужчин. Я быстро пролистал календарь. На художественных черно-белых снимках были изображены мясистые парни на сплавных плотах. Чтобы удержаться на ногах, парни принимали самые невероятные позы. Подойдя к кушетке, я увидел, что на одном из подлокотников лежит раскрытый томик Реймонда Чандлера.

- С это каких пор ты увлекся чтением? - спросил я.

- Что? - спросил Дэниел, перестав застегивать пряжку пояса. - Ах это... Примерно неделю назад. Я подумал, что романы Чандлера помогут мне лучше понять присущую тебе психологию молчаливого мужского шовинизма.

Хмм... По крайне мере, он хоть что-то читает, подумал я, извлек свой ручной дисплей, уселся на кушетку и принялся за работу. Я начал классифицировать версии еще в кафе, но работы оказалось больше, чем я предполагал. В то время, как я просматривал список и делал заметки, Дэниел сидел передо мной на полу и смотрел телевизор. Это был какой-то лихо закрученный фантастический фильм о политических интригах на марсианской колонии землян. Во всяком случае, мне показалось, что это Марс. Телевизор Дэниела имел встроенный фильтр сексуальной градации, и мой приятель настроил его так, что вместо некоторых диалогов на экране демонстрировались половые акты между мужчинами. Сношения эти происходили в самых немыслимых позах и самых невероятных местах. В воздушном шлюзе. В гидропонной оранжерее. На письменном столе премьер-министра. Но за всем этим скрывался довольно интересный сюжет о предательстве и двойном предательстве. Между персонажами складывались забавные отношения. Одним словом, осознав вдруг, что уже давно не работаю, я оказался сидящим на полу рядом с Дэниелом.

После второго акта шоу, мы заказали себе пиццу (без чеснока, поскольку Дэниел ночью работал) и прикончили её в ходе третьего акта. Когда до конца действа оставалось еще минут десять, зазвонил телефон, и Дэниел отправился на работу. Прежде чем удалиться, он поставил ТВ на "паузу", с тем чтобы досмотреть захватывающую концовку позже.

Избавившись на пару часов от Дэниела, я вернулся к работе с файлами. Еще полтора часа я классифицировал версии по значению, но затем вдруг понял, что делаю всё вовсе не так, как надо. Я расставлял их в том порядке, в каком вел бы расследование сам. Но это был мартышкин труд. Мне следовало разместить приоритеты так, как разместила бы их Джен. Приходилось возвращаться к линии старта.

Итак, с какого конца Джен могла подступиться к проблеме? Мой партнер, как правило, неплохо идет по электронному следу, но начала бы она точно не с этого. Главная сила Джен в том, что она прекрасно разбирается в людях и умело ими манипулирует. Поняв, что ими движет, она заставляет их поступать, так, как ей нужно. Поэтому она прежде всего принялась бы изучать характеры людей, замешанных в этих почти что скандалах чтобы найти среди них того, кого можно было бы хитростью или силой вынудить рассказать всё, что ему известно.

Итак я снова вернулся к файлам и принялся искать людей, которые могли привлечь её внимание. Но файлы были поистине бесконечны. Стоунуолл уже более двадцати лет занимался политикой, и за это время у него возникли связи со многими тысячами людей. Джен могла начать работать с любого из них.

От масштабов затеи у меня начинала болеть голова.

На время отложив дисплей, я отправился в закуток, именуемый кухней, и принялся рыскать по шкафам в поисках кофе. Такового там не оказалось. Дэниел, видимо, не употреблял даже растворимой мерзости. И вообще, все его запасы пищи состояли из трех пакетов лапши быстрого приготовления, четырех плиток протеина, каких-то двух блюд глубокой заморозки и шести банок кока-колы. Да, там была еще бутылка оливкового масла - но, как мне кажется, вовсе не для пищевого употребления.

Ограбив Дэниела на банку кока-колы, я отправился к кушетке и не меньше получаса пялился на потолок, надеясь на то, что оттуда мне прямо на физиономию свалится какая-нибудь блестящая идея. Но и на потолке идеи, видимо, тоже не было. Настала пора взглянуть фактам в лицо. Мне ничего не добиться, если я не найду записи Джен о ходе расследования, или у меня не будет пары месяцев на анализ файлов. И первое и второе было из области фантастики.