Андрей Хазарин - Живой товар

Ужин получился неожиданно веселым - из-за мужиков, которые вспоминали разные смешные случаи из общего училищного прошлого.

Сколько дружу с Женей, не знала, что он раньше военным был. А он, оказывается, лейтенантствовал так же, как и Дима, только где-то далеко в Сибири. Он назвал какой-то объект секретный - Колесников кивнул, знает, значит... Там утечка ядовитая была, что ли, в общем, тоже комиссовали его. Но, насколько я поняла, досталось ему полегче, чем Диме. Дальше мощный папа помог, закончил Женечка институт физкультуры и теперь посильно из толстых коров стройных газелей воспитывает... или хотя бы тощих коров.

Сидим, болтаем. Ира кофе заварила - у мужиков от удовольствия глаза вот такие стали! А я смотрю на Батищева, смотрю на Иру - господи, это же мой контингент, абсолютно мой! С первого взгляда и наповал!.. И вот интересно - год назад, когда она к нему на занятия ходила, он что же, и не заметил ее? Или клиентки - это табу? Или её этот год так изменил? Ладно, неважно - пусть хоть сейчас...

Давно когда-то, с год назад, пошла я зубы лечить. Докторша спрашивает, где и кем работаю - для карточки. Я сказала, что в брачной конторе. А она и говорит:

- Как я вам завидую! Вы такое дело благородное делаете... Бог вас наградит за это...

Вот он и награждает... Но сейчас, глядя на этих двоих, я позавидовала сама себе. Не специально, случайно это вышло. Но все равно, как славно!

Ну да, это мне оно славно, а как он отреагирует, когда узнает?.. Положим, е с л и узнает. Нет, надо, чтоб узнал. И если тогда не шарахнется - значит, по-настоящему благородный человек...

Они болтают, а мне-то с Димой поговорить надо - и об этом, и не только. Да и ему, я вижу, со мной. Пришлось импровизировать - надо, мол, сжечь сухие ветки и в связи с этим устроить костер. А без мужчины я, само собой, и спички зажечь не сумею, а в костре подавно сгорю.

Отправились мы с ним к куче сухих веток - жечь. А заодно и побеседовать. Я рассказала Диме легенду, которую Жене слила, сообщила, откуда его знаю.

- Знаешь, Ася, - говорит мне мой всезнающий мужчина, - я просто удивляюсь, как у тебя при таком количестве друзей и приятелей мужа все-таки нет.

- Милый мой! На то они и друзья с приятелями. Мужа чуть иначе выбирают...

Много я понимаю, как надо мужа выбирать, один раз уже выбирала! Но Колесникову я в этом сейчас признаваться не стану...

- Слушай, Ась, я когда твое сообщение услышал, дома у тебя побывал кое-что собрал. Ты же так в парадных туфельках на огород и уехала. Вот я тапочки твои любимые и привез.

Тапочки - это он молодец. Хотя у меня здесь всякой удобной одежды и обуви хватает.

- И ещё - крем твой взял и этот... как его... которым грим снимают...

Ну гляди, какой заботливый! Да разве бывают мужчины такиесообразительные? Он ведь холостяк, а холостяки мало того что в женских делах ничего не понимают, они ведь, даже если нормальные люди, привыкли только о себе заботиться... Господи, неужели же я для него так много значу, что он за каждым моим шагом следит и думает, как бы мне хорошо сделать? А я-то, дура, в подозрения ударилась, чего он все выспрашивает! Это я сама холостячка, сама привыкла только о себе, и когда рядом хороший человек оказался, сразу черт знает что на него придумываю!.. Мне захотелось тут же кинуться ему на шею, но я сдержалась и постаралась оставить разговор в деловом русле.

- Димушка, а фен? Забыл?

- Нет, я думал, но потом решил, что здесь у вас нет условий мыть голову...

- Димка, ты чудо!

Ну как можно такого мужчину не оценить?!

Мы стояли около потрескивающих веток, смотрели в огонь. Пришли ребята, стали рядом. Где-то вдали пела сумасшедшая цикада, неизвестно каким ветром занесенная в наши края.

Было хорошо, тихо. Что день грядущий нам готовит, я не знала. Но сегодняшний вечер наверняка награда мне за то, что я его дождалась.

* * *

Судмедэксперт Блатнов был слишком оптимистичен в своих оценках: в пятницу тела доставили только к ночи. Водитель труповозки что-то блудливо бормотал про трамблер и контакты прерывателя, от санитаров несло - не иначе, съездили налево. Пришлось отложить вскрытие на завтра, тем более, что напряжение в сети не больше ста восьмидесяти вольт и без света из окон прозекторской легко можно что-то важное просмотреть.

Он пришел домой злой, перенервничавший от долгого пустого ожидания и голодный. Десять раз подогретый борщ показался кислым, Блатнов рявкнул на жену, налил себе стакан водки, посидел с полчаса перед телевизором, глядя, как у них там полиция мотается и какое у неё оснащение, и отправился спать.

Утром он чуть подлечился, нашел прозектора на огороде за домом и командным тоном велел двигать в морг. Взялись за дело в двенадцатом часу, а закончили после четырех: когда в телах нашли множественные огнестрельные ранения и калашниковские пули калибра 7,62, стало не до шуток и дальше работали уже самым тщательным образом.

Прозектор по-стариковски ворчал, произвольно перемежая самые загогулистые обороты родного государственного языка латинскими терминами, смягченными местным выговором: "х-хэ" вместо "ге", "ы" вместо "и" и, естественно, "хв" вместо "ф". Блатнов столько лет жил в этих краях, что давно уже привык, и все же когда слышал, к примеру, "хвасцыя, трясця йийи матери", только головой качал. Он понимал, конечно, что означает это приблизительно "фасция, мать ее...", но понимание смысла отнюдь не ослабляло чисто фонетического впечатления.

Закончили, размылись начерно, покурили - хотя и без того надышались сажей и горелой плотью. Потом Блатнов велел прозектору самым аккуратным образом весь материал собрать и поместить на хранение, а сам позвонил от главврача начальнику следственного отдела:

- Роланд Хвэдорович, Блатнов беспокоит... - поймал себя на этом "Хвэдоровиче", матюгнулся мысленно и продолжил: - Ты прости, что дома достаю, и в субботу, но только придется тебе этих покойничков горелых от ГАИ на себя брать. Обнаружены прижизненные огнестрельные ранения и пули от "калашникова". Характер ранений таков, что ни один, ни другой вести автомобиль не могли. Плюс тот, что найден на откинутом сиденье, скончался во время пожара - сажа в легких, а вот второй - до пожара, легкие чистые. Для опознания материала мало, ты сам видел, ни лиц, ни пальцев, уголь один. Разве что по зубам - есть пломбы, да у одного аппендикс удален. Короче, я тебе заключение поднесу вечерком...

- Будь воно проклято, давай вже завтра с утречка!

- Ну смотри, тебе видней. В область не хочешь позвонить?

- Да позвоню - цыдульку твою почитаю и позвоню. Оно ж все равно, шо в субботу не приедут, шо в воскресенье.

- Но мы ж и сами с усами?

- А шо ж сами? Сами мы уже посмотрели...

Цимбалюк свернул разговор на полуслове и задумался. Смотреть-то смотрели, но пулевых пробоин в "мерседесе" горелом не видели и стреляных гильз специально не искали. И вопроса, где шофер, себе не задавали...