Майнет Уолтерс - Разрушитель

— Ммм… — Карпентер задумался. — Я полагал, вы с Джоном Гелбрайтом решили, будто он интересуется маленькими мальчиками.

— Я готов, чтобы мне доказали, что я ошибался, сэр.

На другом конце линии Карпентер сухо усмехнулся:

— Скажи первое правило полицейского дела, сынок.

— Всегда сохранять непредвзятость, сэр.

— Прежде всего работай ногами, парень. Выводы потом. — Он помолчал. — Инспектор отправился в погоню за Уильямом Самнером после того, как прочитал твой факс. Он не придет в восторг, если нашим человеком окажется Хардинг.

— Простите, сэр. Если дадите мне еще пару часов, я вернусь на возвышенность, чтобы проверить, есть ли там что-нибудь, что доказывало бы его намерения.

Но на самом деле ему пришлось задержаться, потому что обе женщины Дженнер находились в ужасном состоянии. Селия страдала от такой страшной боли, что была не в состоянии сесть, и стояла посреди кухни, ноги вывернуты, опирается на две палки, похожа на жука-богомола. А у Мэгги зуб на зуб не попадал от запоздалого шока.

— П-п-простите, — без конца повторяла она, накинув на плечи старую вонючую попону, которую взяла в подсобном помещении. — Мне п-просто т-т-так х-холодно.

Не церемонясь, Ингрем усадил ее на стул возле плиты и велел оставаться там, пока он устроит ее матушку.

— Так, — протянул он, обращаясь к Селии, — вам удобнее лечь в постель или сесть на стул?

— Лечь в постель.

— Тогда я поставлю кровать сюда, на первый этаж. В какой из комнат мне ставить ее, что скажете?

— Я не хочу здесь, — капризно возразила женщина. — Я буду похожа на инвалида.

Он скрестил руки на груди и строго посмотрел на нее:

— У меня нет времени на споры, миссис Дженнер. Вы не можете подняться наверх, поэтому кровать должна спуститься к вам.

Она хмыкнула, но промолчала.

— Хорошо. — Ник пошел в холл. — Придется самому принимать решение.

— Гостиная, — крикнула Селия ему вслед. — Возьми кровать из комнаты в самом конце коридора.

Ее отказ, как Ник понял, объяснялся в большей степени тем, что Селия не хотела, чтобы он поднимался наверх, а не страхом выглядеть инвалидом. Ингрем даже и не представлял себе всю отчаянность их положения, пока не поднялся на второй этаж. В каждой из восьми комнат двери были открыты, но мебель была лишь в комнате Селии. Запах слежавшейся пыли, которую не убирали длительное время, и сырости, проникающей через прохудившуюся крышу, ударил в нос. Неудивительно, подумал Ник, что здоровье Селии стало ухудшаться. По всей видимости, комната Селии в конце коридора, а ее кровать, вероятно, единственная в доме. У него ушло почти десять минут, чтобы разобрать кровать, снести вниз и собрать ее в гостиной. Ник поставил ее поближе к большим, до пола, окнам, выходившим в сад. Открывающийся вид едва ли мог вселить вдохновение — просто еще одна запустелая земля, за которой никто не ухаживал, но по крайней мере гостиная сохранила следы былого величия — уцелели все живописные полотна и большая часть мебели. Что же заставляет людей вести такой образ жизни? — недоумевал Ник. Гордость? Страх, что станет известно об их полном крахе? Смущение?

Он вернулся на кухню.

— Каким способом мы сделаем это? — спросил он. — Трудным или легким?

От боли слезы выступили у нее на глазах.

— Ты действительно самое неприятное создание на свете, — буркнула Селия. — Решил лишить меня чувства собственного достоинства, да?

Он усмехнулся и осторожно поднял ее.

— Почему бы и нет? — пробормотал Ник. — Возможно, это мой единственный шанс.

— Не желаю разговаривать с вами, — зло бубнил Уильям Самнер, преграждая инспектору дорогу перед дверью в свой дом. Красные пятна выступили у него на щеках, и он по-прежнему продолжал громко щелкать суставами пальцев на левой руке. — Я устал от полиции, рыскающей по моему дому, как по главной улице. Я устал от вопросов, которые задают мне. Почему вы не можете просто оставить меня в покое?

— Потому что вашу жену убили, сэр, — ответил Гелбрайт как можно спокойнее, — и мы пытаемся найти того, кто сделал это. Простите, если вам трудно смириться с утратой, но у меня нет другого выхода.

— Тогда говорите со мной здесь. Что вы хотите узнать?

Инспектор Гелбрайт посмотрел на дорогу, где уже собиралась группа зевак.

— Не успеете оглянуться, как здесь появится пресса, Уильям, — бесстрастно произнес он. — Неужели вам хочется обсуждать свое предполагаемое алиби на глазах у журналистов?

Нервный взгляд Самнера переместился на толпу у ворот.

— Это несправедливо. Все до неприличия откровенно. Почему вы не можете заставить их уйти?

— Они сами разойдутся, если вы впустите меня. Но останутся, если будете настаивать на том, чтобы держать меня у порога. Сами знаете, любопытство…

С загнанным выражением лица Самнер схватил полицейского за руку и втащил его в дом. Напряжение набирает силу, подумал Гелбрайт, и пройдет, как проходит все в этой жизни. Требуется время для того, чтобы улеглось потрясение, а нервы начинают сдавать, когда успешное завершение дела остается до сих пор под вопросом. Он прошел за Самнером в гостиную и, как раньше, сел на диван.

— Что вы имеете в виду? Что за предполагаемое алиби? — Самнер предпочел разговаривать стоя. — Я был в Ливерпуле, Бог свидетель. Каким образом я мог оказаться одновременно в двух местах?

Инспектор открыл портфель и извлек какие-то бумаги.

— Мы собрали показания ваших коллег, сотрудников гостиницы «Регал» и библиотекарей университетской библиотеки. Никто из них не подтверждает ваше сообщение о том, что вы находились в Ливерпуле ночью в субботу. — Он протянул их Самнеру. — Думаю, вам стоит их прочесть.

Свидетельские показания

Гарольд Маршалл, «МД Кемпбелл», «Ли индастриал Истейт», Личфилд, Стаффордшир.

Я помню, что видел Уильяма на ленче в субботу 9 августа 1997 года. Мы обсуждали статью в журнале «Ланцет», в номере, выпущенном на прошлой неделе, которая посвящена язве желудка. Уильям сказал, что работает над новым лекарственным средством, которое оставит далеко позади все остальные вместе с лидирующими фирмами-разработчиками. Я скептически отозвался об этом, и у нас начались бурные дебаты. Нет, не видел его на обеде этим вечером, но и не ожидал увидеть. Мы посещаем конференции многие годы, это был какой-то праздничный день. Уильям решил отдохнуть и присоединиться к остальным, чтобы принять участие в незатейливом культурном мероприятии. Конечно, он был в воскресенье на ленче, потому мы продолжили наши дебаты на тему язвы.

Свидетельские показания

Пол Диммок, химик, научный сотрудник, Райтон, Холборн-Уэй, Колчестер, Эссекс.

Я видел Уильяма днем в субботу приблизительно в 14.00. Он сказал, что собирается в университетскую библиотеку навести необходимые справки. Он никогда не ходит на обеды, организованные на конференции. Его интересуют только интеллектуальные вопросы. Он ненавидит все, что связано с общественными делами. Моя комната находится через два номера от его комнаты. Я помню, что видел табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ» на его дверях, когда ложился спать приблизительно через полчаса после полуночи, но не имею представления о том, когда Уильям пришел. В воскресенье перед ленчем мы вместе с ним немного выпили. Нет, он совсем не выглядел усталым. Более того, был в лучшей форме, чем обычно. Фактически даже в прекрасном настроении.