Питер Мэй - Поджигатель

Осознав полную безуспешность борьбы с воспоминаниями, Маргарет встала, оделась и включила телевизор. На экране бешено мелькали руки и ноги мускулистых парней: из Гонконга транслировали чемпионат Азии по кунг-фу. Спустя час ей захотелось выбросить проклятый ящик в окно. Черт побери, подумала она, как можно чувствовать такую усталость и не суметь заснуть? Ровно в пять утра Маргарет вошла в кабину лифта и спустилась в вестибюль, где работал круглосуточный бар. Запив новую дозу аспирина чашкой крепкого кофе, она подумала, что в таком разбитом состоянии долго не протянет.

Между тем пора было садиться на арендованный в гостинице велосипед и ехать к месту работы, в университет общественной безопасности. Первые впечатления Маргарет от сутолоки пекинских улиц оказались ничем по сравнению с суровыми реалиями будничной жизни столицы. На дорогах царил хаос. Наивный расчет на то, что в утренние часы удастся избежать пробок, не оправдался. Казалось, миллионы обитателей Пекина разом покинули свои жилища. Очень скоро Маргарет поняла, что никто из участников движения не пользуется преимуществами: ни пешеходы, ни велосипедисты, ни легковые автомобили, ни автобусы. На каждом перекрестке шло отчаянное сражение за кусочек пространства, и побеждал в этой борьбе самый дерзкий. Только вперед, а там будет видно, успеешь ты прошмыгнуть перед капотом огромного грузовика или же он раздавит тебя. Поразительно, но принцип этот в общем-то действовал. В течение часа, который ей потребовался на дорогу, истекавшая потом Маргарет успела осознать главный закон столичных улиц: никакого закона здесь не существует. Будь готов к неожиданностям, и тогда они не застанут тебя врасплох. В пронзительном вое гудков (водители предупреждали соседей о своем присутствии или же о готовящемся маневре) участники движения умудрялись сохранять спокойствие и выдержку. Непонятно как, но произвол на дорогах не приводил к трагедиям. Маргарет начала понимать: за рулями автомобилей сидели бывшие велосипедисты, которые давно привыкли уважать седоков двухколесных машин и вовсе не намеревались вытолкнуть их с проезжей части. Подданные Небесной империи демонстрировали свое тысячелетиями отшлифованное качество: терпение.

Когда около семи утра Маргарет с рюкзачком за спиной въехала в ворота университета, над всей территорией гремели звуки военного марша: музыка лилась из укрепленных на фонарных столбах динамиков. Ступив в преподавательскую, Боб Уэйд увидел соотечественницу сидящей возле окна; тонкими пальцами Маргарет осторожно массировала виски.

— Похмельный синдром?

Маргарет бросила на вошедшего неприязненный взгляд, однако лицо Уэйда выражало вежливое безразличие.

— С чего так грохочут эти чертовы литавры?

— На вашем месте я бы воздержался от подобных эпитетов. Это их национальный гимн. Здесь его исполняют каждое утро.

— Тогда слава Богу, что я не согласилась поселиться в общежитии.

— Аспирин помогает? — сочувственно поинтересовался Боб.

Маргарет посмотрела на него в упор.

— Вчерашняя выпивка — всего лишь дань традиции. Должна же я была у вас прописаться. — Склонившись, она подняла с пола рюкзачок. — Вы, кажется, упоминали, что за два года так и не сумели ксерокопировать свои лекции. Надеюсь, это была шутка?

Уэйд пожал плечами:

— Ну… вроде того. Я просто хотел дать понять: здесь далеко не все делается так, как вам удобно и привычно. Лекции я, конечно, размножил. В конце концов.

— Рада за вас. — Маргарет вытащила из рюкзака книгу. — Мне тоже потребуется ксерокс — чтобы раздать слушателям хотя бы десяток экземпляров описания процедуры вскрытия. — Она положила томик на стол, и Боб прочитал название: «Свидетельства отвергнуты: правда о расследовании дела О. Дж. Симпсона». — Полагаю, в Китае слышали про Симпсона?

— Безусловно. Тут его дело изучено самым детальным образом. Случай с Симпсоном китайцы преподносят как пример неэффективности нашей системы правосудия. — Маргарет вновь смерила Уэйда недоверчивым взглядом. — И у них есть для этого определенные основания.

— Наша система здесь ни при чем. Симпсон оказался жертвой тупоголовых следователей. Это они готовили доказательную базу, им и отвечать. Лучше оставить без наказания десятерых матерых преступников, чем осудить безвинного человека. Ведь презумпцию невиновности еще не отменили, не так ли?

— Однако в Китае это понятие совсем недавно введено в юридическую практику. Боюсь, здесь к нему еще не привыкли.

— Что? — Последняя фраза Боба привела Маргарет в ужас.

— Похоже, вы так пока и не уяснили главного, Маргарет, — чуть снисходительно заметил Уэйд. — В плане истории и культуры наши общества до сих пор разделены глубочайшей пропастью. Ценности, которыми дорожат граждане США, для китайцев ничего не значат. И наоборот. Со времен Конфуция китайцы приучены подавлять свои устремления во имя интересов коллектива. Благо общества тут ставят куда выше блага отдельного индивидуума. «Если гвоздь торчит, его необходимо забить» — слышали? Эта идея господствовала более трех тысячелетий до победы Мао и только укреплялась после нее.

— А как же права личности?

— Согласно конституции, у обвиняемого их более чем достаточно. Проблема состоит в том, что в Китае эти права неразрывно связаны с ответственностью перед обществом. Есть право, но есть и священный долг. Китайцы не видят тут никакого противоречия.

Несмотря на антипатию, которую Маргарет испытывала к своему собеседнику, слова Уэйда возбудили в ней интерес.

— Пример, дайте мне пример.

— Что ж, — Боб повел рукой, — пожалуйста. Китайская конституция признает за обвиняемым право на самозащиту. Но она же требует, чтобы обвиняемый всячески способствовал следствию и судебным органам в установлении истины. Для американца право на самозащиту автоматически означает право не отвечать на вопросы следователей; китаец же, неся долг перед государством и обществом, обязан дать самые исчерпывающие показания, даже если его слова пойдут ему же во вред.

— Идиотизм какой-то!

— Думаете? — Уэйд уселся на край стола. — В Америке мы настолько одержимы защитой прав личности, что частенько забываем о правах общества. Китайцы по крайней мере пытаются обеспечить и то и другое. — Он вздохнул, покачал головой. — Беда здесь в ином. Китайская конституция гарантирует гражданину его права, однако на практике ими пренебрегают — если не выворачивают наизнанку. Но в стране достаточно много умных и порядочных людей, которые твердо намерены изменить существующую ситуацию. По правде говоря, она уже меняется.

После лекции Боба Уэйда Маргарет встретилась с господином Цао. Улыбчивый и вежливый, тот известил американку, что, хотя в университете и имеется тридцатипятимиллиметровый проектор для демонстрации слайдов, сейчас он находится в ремонте. Улыбнувшись в ответ, Маргарет заметила: в таком случае ей не удастся полностью раскрыть сущность своих лекций, поскольку все они построены исключительно на фактическом материале. Может быть, руководство университета сумеет взять проектор напрокат? Цао усомнился в подобной возможности, однако пообещан сделать все, что в его силах. Разумеется, он одобрил идею Маргарет привести слушателей в секционный зал, сообщив ей, что это было бы просто великолепно. Вот только, по его мнению, организовать такое занятие будет довольно трудно. Согласно учебному плану, сказал Цао, Маргарет должна читать три лекции в неделю. С обезоруживающей прямотой та пояснила, что, к сожалению, привезенные ею материалы рассчитаны всего лишь на двенадцать лекций. Тем не менее, если занятие в морге все же состоится, она могла бы без особого труда компенсировать шесть остающихся свободными часов. Ледяным тоном Цао обещал проконсультироваться с руководством.