Холли Эфрон - Никогда не лги

Закутавшись в одеяло, Айви заковыляла в ванную. Вернувшись в постель, она провалилась в глубокий сон, который так настойчиво бежал от нее всю ночь. Когда она проснулась вновь, часы показывали начало десятого утра.

Айви спустилась на первый этаж, подошла ко входной двери и выглянула наружу через застекленный проем рядом с ней. На лужайке и тротуаре никого не было. Улица тоже казалась пустынной.

На кухонном столе лежала их телефонная книга, которую Дэвид оставил раскрытой на странице с новым адресом и телефоном мистера Власковича. Кроме того, он прикрепил к ее любимой кофейной кружке самоклеящийся листочек, на котором размашисто написал: «Не забудь о сегодняшнем торжестве!»

Айви налила себе кофе, который Дэвид оставил для нее в кофейнике, и опустила ломтик пшеничного хлеба в тостер. Рядом, на кухонном столе, лежала утренняя газета. На первой странице в разделе «Городские новости», как раз над сгибом, красовалась большая фотография Мелинды с броской надписью: «В Браш-Хиллз исчезла беременная женщина!»

Айви пробежала глазами заметку. Было совершенно очевидно, что полиция не добилась каких-либо значительных успехов и розыске Мелинды. Но по крайней мере, имена Дэвида и Айви не упоминались в связи с проведением расследования.

Тостер щелкнул, выбрасывая поджаренный ломтик хлеба, и Айви налила себе стакан молока. Она села за стол и развернула газету, ища продолжение статьи. Если верить автору, Мелинда проживала в квартире в Браш-Хиллз. Около года назад она решила сменить карьеру. До этого она работала лаборанткой в клинике «Непонсет», а потом устроилась помощником администратора в агентство по продаже недвижимости в Южном Бостоне.

Айви нехотя откусила крохотный кусочек тоста и заставила себя проглотить его, а потом сделала глоток молока.

Клиника «Непонсет». Именно в этом учреждении они с Дэвидом посещали занятия для будущих родителей, и как раз туда ей предстоит отправиться, когда Тыковка даст ей знать, что готова прийти в этот мир. И в этой самой больнице у Айви случился последний выкидыш.

Летом, полтора года назад. На двадцатой неделе, в срок, когда согласно всем умным книгам ребенок уже вполне прижился в материнской утробе и ему ничто не грозит. Айви позволила себе расслабиться в надежде, что все страхи позади, и тут у нее начались судороги и кровотечение. Было очень много боли и крови. Дэвид все это время сидел рядом с ней, держа ее за руку, беспомощный и пепельно-серый от переживаний.

Айви оттолкнула от себя газету.

Тот крошечный ребеночек был совершенно здоров. Доктор Шапиро не смогла предложить разумного научного объяснения происшедшему и ограничилась тем, что пробормотала:

— Это одно из тех несчастий, которые случаются с хорошими людьми.

Айви понимала, что врач хотела утешить ее, и не обиделась на банальность.

Когда все кончилось, она вцепилась в Дэвида, заплакала и не могла остановиться. Несколько месяцев она была сама на себя не похожа, и ей казалось, что это тень ее ходит каждый день на работу и возвращается домой, совершая все необходимые манипуляции и телодвижения.

А потом она забеременела снова. И на протяжении последних девяти месяцев у Айви было такое чувство, будто она идет по краю пропасти и вот-вот сорвется и полетит в бездну. Они взяла с Дэвида и Джоди клятву, что они будут хранить молчание, и сама не говорила никому о том, что беременна, пока ее пальто не перестало сходиться на животе.

На этот раз все будет по-другому. Иначе и быть не может. Она опустила взгляд на свой живот и крепко обхватила его руками.

На этот раз она непременно родит девочку, доношенную и здоровенькую.

Уже миновал полдень, когда мистер Власкович наконец перезвонил Айви. Он сообщил, что будет рад встретиться с ней. Прямо сейчас ей удобно?

У Айви едва оставалось время, чтобы нанести ему визит, а потом успеть на вечеринку по случаю дня рождения Тыковки в офисе компании «Роуз Гарденз», принадлежащей Дэвиду.

Айви поехала по автостраде И-95 на юг, придерживаясь правой полосы. Вдоль обочины выстроились мрачные голые деревья, а немногочисленные оставшиеся листья сухо шелестели на ветках. Их тусклую коричневую монотонность изредка нарушали брызги красного и желтого.

Она бросила взгляд на сиденье пассажира рядом с собой, где лежал листок с адресом дома престарелых, который она нашла в Интернете, воспользовавшись программой «Мэп Квест». Въезд на территорию находился в нескольких милях впереди.

Айви включила радио и настроилась на канал новостей, надеясь услышать, как в последней сводке прозвучит нечто вроде того, что «пропавшая в городке Браш-Хиллз беременная женщина найдена живой и здоровой в Альбукерке». Вместо этого на нее обрушились сообщения об очередном взорванном автомобиле в Ираке и о том, что рынок недвижимости сохраняет тенденцию к падению. Когда комментатор принялся живописать, как исследования ДНК помогают выявить проблемы со здоровьем у новорожденных, она с раздражением выключила радио.

Айви снизила скорость, пристроившись за большим грузовиком с открытой платформой, на которой возвышался огромный ярко-желтый погрузчик. На таких же — или примерно таких — Дэвид перевозил валуны. На зубьях вилочного погрузчика сидел подъемник поменьше, но достаточно большой для того, чтобы перемещать пласты дерна.

Маленький подъемник опасно кренился и раскачивался, подпрыгивая всякий раз, когда колеса грузовика попадали в выбоину на дороге. Казалось, он в любой момент был готов спрыгнуть с вилочного захвата своего более крупного собрата и даже свалиться на дорогу.

Съезжая с автострады на боковую дорогу, Айви смеялась и плакала одновременно. Погрузчики, мама и сын? Похоже, беременность не лучшим образом сказалась на ее мыслительных способностях. «Во что ты превратилась? — спрашивала она себя, направляя машину по извилистой, обсаженной деревьями дороге. — В лунатика, в котором громким голосом говорят гормоны, заглушая все остальные инстинкты».

И тут же ощутила сильный толчок снизу, в диафрагму. Даже Тыковка была согласна с ней.

Айви повернула на подъездную аллею, украшенную большой деревянной вывеской с витиеватой надписью: «Дом престарелых Оук-Ридж». Мистер Власкович уже поджидал ее в фойе, ссутулившись в массивном кресле с подголовником. Он оказался единственным мужчиной в пределах видимости. Его окружала компания пожилых особ женского пола в пастельных брючных костюмах, которые подозрительно притихли при виде Айви, разглядывая ее с нескрываемым интересом.

Старик с некоторым трудом поднялся на ноги. Под прозрачной, усеянной старческими пятнами кожей руки, которую он протянул Айви, виднелись голубые прожилки вен. Его накрахмаленная белая рубашка от выходного костюма и брюки цвета хаки были отутюжены настолько тщательно, что о стрелки можно было порезаться.