Бретт Холидей - Кровь в бухте Бискайн

Подозрение, зародившееся в нем к Арнольду Барбизону, управляющему клубом, все более возрастало, пока он сидел и потягивал свою сорокацентовую порцию коньяка. Большинство клубов, подобных этому, брали бы с посетителей не менее доллара за такую порцию отечественного бренди. Было совершенно очевидно, что бар Плэй-Мор клуба не был доходным местом. Главное для владельцев клуба - Шейн был в этом уверен - заключалось в том, чтобы довести простаков до соответствующего состояния и в таком виде проводить к игровым столам.

Глаза его задумчиво расширились, когда взгляд остановился на человеке, одиноко сидящем у стены неподалеку от входа. Он был невысокого роста, в мешковатом сером костюме и мягкой фетровой шляпе, низко посаженной на лоб. Его нос и подбородок, выступающие вперед, были заостренными. Наблюдая за ним, Шейн заметил, что его тонкие губы едва касались напитка всякий раз, когда он подносил к ним высокий стакан, из которого пил. Глаза были маленькими и глубоко посаженными, и он не сводил их со входа в бар.

Лицо Шейна приобрело твердое выражение. Вскоре он вновь повернулся к бару, осушил свой бокал и подвинул его с стоящему со скучающим видом буфетчику. Он положил на прилавок полдоллара и оценивающе наблюдал за тем, как его бокал наполнялся щедрой порцией коньяка.

С бокалом в руке он двигался по кругу между столиками до тех пор, пока не остановился рядом с одиноким и бдительным коротышкой. Он выдвинул стул и сел на него, сердечно сказав при этом:

- Как всегда, в работе, Ангус?

Ангус Браун быстро наклонил голову и сутуло опустил плечи. Он сказал "Это ты, Майк Шейн",- будто был удивлен и не слишком доволен встречей.

- Только не говори мне, что не заметил, как я вошел,- ответил Шейн.- Я давно тебя не видел, Ангус. Все еще работаешь с Броксаном?

Коротышка покачал головой, слегка повернувшись к Шейну.

- Броксан попался на вымогательстве пару лет назад,- сказал он хриплым голосом, чуть картавя.- С тех пор я сам по себе.

- Хорошая пожива?

Браун покачал головой и вздохнул.

- Последние несколько лет нельзя назвать удачными. Проклятая война все нарушила.- Он сделал круговое движение в воздухе указательным пальцем.- Так, почти ничего не стоящие дела о разводе и больше ничего.- Он колебался некоторое время, потом добавил: - Если ты снова в городе, дела, должно быть, изменяются к лучшему?

- Только не для меня. Завтра я улетаю в Новый Орлеан. На худощавом лице Брауна промелькнул намек на облегчение. Он пробормотал:

- Ты всегда обладал способностью наводить переполох.- Он слегка обмочил губы виски с содовой.

Шейн сказал:

- Тебе нужна свежая порция виски. Эта уже стала теплой и выдохлась.

Он повернулся, чтобы окликнуть официанта.

Ему показалось, что Ангус Браун слегка напрягся, а потом отвернулся, когда в дверях появилась парочка. Шейн поманил пальцем официанта и посмотрел на вошедших.

Мужчина был невысокого роста и довольно плотного телосложения, но без излишней полноты. Ему было около тридцати лет. Он был смуглым, с полными, будто надутыми в недовольной гримасе губами, которые были чуть приоткрыты из-за двух крупных, выступающих вперед зубов. Неопрятные темные волосы росли низко на лбу, а глаза были слишком близко поставлены к приплюснутому носу. Он держался с сознательным высокомерием, будто понимал, что внешность его была отталкивающей, но никто не смел намекнуть ему об этом. На нем были перламутрово-серые полосатые брюки. Поверх белой шелковой сорочки с белым галстуком-бабочкой был надет короткий белый пиджак. Безукоризненно чистые туфли с перламутровой отделкой прекрасно гармонировали с его брюками.

Блондинка с завитыми волосами такого же роста, как и он, крепко вцепилась в его руку, будто боясь, что его могут отнять у нее. Ее вечернее платье, без сомнения, было дорогим. Столь же очевидным был и тот факт, что платье шилось не по ее фигуре. Она прошла вперед со своим спутником. Застывшая улыбка на ее лице создавала впечатление, что в любой момент она готова захихикать любой глупости, которую мог предложить случай.

Шейн проводил их глазами через весь зал к столу. Мужчина выдвинул для себя стул и сел, оставив девушку стоять рядом. Смущенная, поколебавшись некоторое время, она взяла для себя стул и села напротив него, водрузив на стол оба локтя, и со счастливым видом захихикал над чем-то, что он сказал.

Официант остановился рядом с Шейном.

- Виски с содовой,- бросил тот, и официант, как тень, быстро скользнул в сторону.

Браун угрюмо уставился на свой бокал. Шейн отпил небольшой глоток коньяка и спросил:

- Ты засек ту парочку, которая только что вошла?

- Какую именно?- проворчал в ответ Браун.- Я никого особенно не заметил.

- Они вон за тем столиком.- Шейн показал в их сторону узловатым пальцем, делая вид, что не заметил сказанного Брауном.- Он похож на человека, который получал бы удовольствие, глядя на то, как крокодил пожирает грудных детей. А она выглядит так, будто охотно производила бы для него на свет этих самых детей!

Браун украдкой взглянул в направлении, которое указывал палец Шейна, и безрадостно засмеялся.

- Никогда не видел ни одного из них прежде.

- А я этого и не говорю,- ответил Шейн.

Официант принес виски с содовой, и Шейн расплатился с ним. Браун поблагодарил его без особого желания, а Шейн допил свой коньяк. Он поднялся и, сказав: "Еще увидимся",- направился в другой конец бара и вышел через открытую дверь, ведущую в главный зал ресторана.

Освещение здесь также было мягким, а обслуживание - обходительным. Занято было всего несколько столов; остальные в ожидании посетителей стояли, накрытые белыми скатертями, на которых поблескивало серебро и сверкал хрусталь. Шейн с подобострастным видом уселся за маленький столик в углу просторной комнаты. Перед ним тут же появилось меню. Интригующее разнообразие порционных блюд без указания цен выделялось четким шрифтом в старом английском стиле.

Шейн пробежал по страницам меню жадным взглядом. Бифштексы в списке не значились. Он повернулся к официанту и спросил:

- Филе сегодня есть?

- О да, сэр. Недожаренное, сэр?

- Да, с кровью. Картофель, жареный по-французски, зеленый салат и кофе.

Официант с поклоном удалился. Вскоре он вернулся с нежным филе, какого Шейн давно уже не видывал. Красная кровь появилась на тарелке, когда он разрезал его пополам.

- Все в порядке, сэр?- спросил официант.

- Нежное, как сердце влюбленной девушки,- весело отозвался Шейн и вонзил вилку в горячий, хрустящий жареный картофель. Салат был такой, о котором можно было только мечтать, а кофе - прозрачным и крепким.

Шейн заморгал в оцепенении, когда возле его тарелки положили счет. Полтора доллара. Он положил две однодолларовые банкноты сверх указанной суммы. Он начинал чувствовать себя именно так, как того требовала вся организация дела, сытым и благодарным щедрому хозяину и, без сомнения, обязанным потратить несколько долларов на игру.