Адам Холл - Бегство Квиллера

Водитель перегнулся с переднего сиденья, намереваясь дотянуться до меня, и изо всех оставшихся сил я нанес ему удар открытой ладонью по основанию носа, от чего хрящи переносицы должны были войти в мозг, после чего я вывалился на левую; сторону, свалившись в глубокую лужу, на дне которой были камни; откатившись подальше от машины, я было бросился бежать, но две фигуры преградили мне путь; их сухие лица четко вырисовывались в отсветах фонаря, когда их черные комбинезоны приближались ко мне: в руках у них поблескивал металл, и я слышал их хриплое свистящее дыхание, наполнявшее окружающий воздух солоноватым запахом крови, а поодаль стоял человек, что-то кричавший по-английски, перекрывая шарканье ног убегавших прохожих и отдаленное хлопанье закрывающихся дверей.

Мои руки были залиты кровью. Моей и их, - их, ибо я знал, что убил кого-то, и моей, потому что рану невыносимо жгло, когда воздух касался ее. Я заметил нож, направленный мне прямо в лицо, и успел перехватить руку женщины, после чего нанес короткий жесткий удар ребром ладони по горлу, увидел, как раскрылся ее изящный ротик и вывалился блеснувший влагой в свете фонаря язык; широко раскрытыми глазами она еще успела взглянуть в лицо смерти перед тем, как, обмякнув, опуститься на землю, подобно марионетке с порванными нитями.

Другая женщина повернулась и бросилась бежать, а я кинулся за ней, оскальзываясь и преодолевая слабость, которая мягко обволакивала меня, словно поднимающаяся вода: перед глазами все расплывалось, и я, с трудом восстановив четкость зрения, увидел, как тень женщины скользнула по стене за фонарем, миновала освещенное пространство и канула в темноте. Я двигался вперед, еле волоча ноги и с трудом преодолевая подступающую слабость, ив ушах все громче звенела высокая нота одиночной скрипичной струны, но я все двигался, потому что хотел узнать, кто она и кто они, а если мне удастся поймать ее, она-то уж у меня заговорит, хотя бесконечная нота предупреждала меня, что я теряю кровь, но я забыл об этом, когда тьма поглотила меня.

- Вам звонят, - позвала меня Лили.

- Я спущусь.

Нельзя представить себе ничего более фантастического, чем телефон в гостинице "Красная Орхидея". Я взял трубку и представился.

- В каком ты состоянии? ? Я оцепенел. Пепперидж. Помолчав, я спросил его:

- Откуда ты знаешь?

Кто-то вошел в холл, и Ал своей неторопливой походкой направился навстречу посетителям. Я хорошо видел их сквозь проем арки: два европейца средних лет, невысокого роста, в мятых костюмах; на багаже - яркие ярлычки авиакомпании "Эр Франс".

Теперь-то я наблюдал за всеми вся. Все вокруг меня изменилось.

- Говорил же я тебе, - сказал Пепперидж, - что буду следить за тобой и отсюда. Так как ты...

- Что у тебя за источник?

Может быть, у меня начинается, паранойя. Они приближаются, чтобы расправиться со мной.

- Верховный Комиссариат, конечно. - В голосе звучала обида.

- Верховный Комиссариат ровно ничего не знает о происшедшем. Сингапур тут же опустил дымовую завесу - ни слова в прессе и вообще никаких сообщений.

Короткое молчание, а потом:

- Боюсь, ты не все продумал.

Он совершенно прав. Сингапурские власти сразу же снеслись с посольством Таиланда, обратив внимание на ливрею мертвого водителя, а так как на этом месте оказался британский подданный, которого пришлось срочно госпитализировать. Верховный Комиссариат автоматически получил информацию о происшедшем.

- И дело в том, - донеслись до меня слова Пеппериджа, - в каком ты сейчас состоянии? Пахнуло йодом и больницей.

- Мне потребуется несколько дней.

"Вам здорово повезло. - Доктор Роберт Лео, хирург. - Понимаете ли, вам здорово повезло".

Хорошо это или плохо? Я так и не понял его.

"У вас была задета лучевая артерия. И хорошо, что вас успели найти и вовремя доставить в больницу".

В противном случае, она сняла бы трубку телефона, когда он звякнул, и с другого конца ей доложили бы: "Дело сделано".

Шода.

Хуже всего, что я сам во всем виноват. Черт побери, меня доставили в больницу еще до того, как я приступил к делу, и чуть ли не половину крови успел оставить в грязной луже. И все из-за того, что позволил втянуть себя в отнюдь не тщательно планируемую операцию пятизвездочного уровня - как в Бюро, когда все аккуратно расписано по деталям и разложено по полочкам: подходы, связь, курьеры и оперативник, подобный Феррису, что ведет меня. У меня все шло бы без сучка и задоринки, возьмись Лондон за это Дело, меня бы очень аккуратно подвели к заключительной фазе задания, и нервы у меня были бы в порядке - да нет, это я просто пытаюсь найти оправдание тому, что не могу себе простить.

Я постепенно успокоился, и злость прошла.

"Эта организация в высшей степени умеет защищать себя. Первый из наших агентов, нашпигованный пулями, был выброшен из машины перед президентским дворцом. Второго, со следами жутких пыток, выловили из реки рядом со штаб-квартирой полиции. Тело третьего агента так и не было найдено, но мне доставили картонную коробку с его головой", - генерал-майор Васуратна.

Надо признать, что на этот раз нам сопутствовала удача, ибо в противном случае тело четвертого было бы найдено в грязи, в луже собственной крови, и машине скорой помощи не потребовалось бы с воем сирены мчаться к больнице.

Шода.

Нет сомнения, достойный противник того, кто, по словам Китьякары, обладает "самым высшим уровнем подготовки", который в один прекрасный день сядет ей на хвост - и у него, черт побери, хватит сообразительности выйти на нее или, по крайней мере, на окружение Шоды, хотя для этого придется покрутиться... как, например, вращается этот потолок, к которому я поднял взгляд.

- Надо признать, - услышал я, - что пока ты никуда не годишься, - и я понял, что его беспокоит. Я привалился к стойке.

- Итак, несколько дней?

- Что?

- Несколько дней, чтобы оправиться или чтобы принять решение? переспросил Пепперидж.

- Я уже принял решение, и надо мной основательно поработали хирурги.

- Что они с тобой делали?

- Зашили артерию.

- Значит, тебе потребуется больше чем несколько дней? - в голосе слышалась обеспокоенность.

- Это уже мои проблемы.

В трубке на том конце замолчали. Я наблюдал, как двое европейцев вручили свой багаж посыльному и двинулись вслед за ним по лестнице.

- Ты сказал, что принял решение. - Он явно обеспокоился. - То есть, ты берешься?

- Если они не откажутся мне помогать.

- Почему они должны отказаться?

- Я чертовски успешно начал.

- Из того, что мне рассказали, справился ты неплохо. На поле боя осталось четыре трупа, не так ли?

"Да неужели ты не повял, что я клюнул на самую примитивную приманку?"

Через минуту я услышал его спокойный голос: